Елена Юрьевна Васильева, Элина Юрьевна Васильева - Клетка и жизнь

Клетка и жизнь
Название: Клетка и жизнь
Авторы:
Жанр: Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Клетка и жизнь"

Книга посвящена замечательному ученому и человеку Юрию Марковичу Васильеву (1928–2017). В книге собраны воспоминания учеников, друзей и родных.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Клетка и жизнь


© Э. Васильева, Е. Васильева, текст. 2021

© Н. Гвоздева, дизайн-макет, оформление. 2021


На последней странице суперобложки портрет Юрия Марковича Васильева работы Максима Кантора

Предисловие

Название книги – «Клетка и жизнь» – имеет двойной смысл. Исследованию клеток посвящены все работы отца. Живые клетки всегда были в нашей каждодневной жизни. Так, для меня с раннего детства клетки были как для других детей – привычные домашние животные. Инфузории росли в банках на окне, и мы рассматривали их под микроскопом, на экране двигались клетки в прекрасных фильмах, снятых в лаборатории отца, и он часами мог смотреть, как они ползают, – пытаясь разгадать тайну движения и взаимодействия клеток друг с другом. Нередко звал меня, чтобы вместе посмотреть на то, как изящно у них образуются отростки.

Другая сторона – это закрытость нашей жизни, несмотря на то, что отца знали в разных странах и печатали в международных журналах. Отец часто читал мне в детстве стихи Мандельштама про Ламарка, которого я с ним ассоциировала: «И от нас природа отступила – так, как будто мы ей не нужны… И подъемный мост она забыла, опоздала опустить для тех, у кого зеленая могила, красное дыханье, гибкий смех…» И это постоянный фон нашей жизни – что мост не опустят и клетка захлопнется. Так, собственно, и случилось: после короткого окна поездок в Америку и Англию в 60-х, отец потом стал «невыездным» на 15 лет. Отец очень любил Россию, но по характеру и образованию он был человеком Мира и, несмотря на сложности, ему несомненно удалось стать им.

Интересно, что сложность судьбы совсем не чувствуется, когда читаешь эту книгу воспоминаний – видимо, потому что отец был по природе своей очень позитивным человеком, умевшим многое и многих любить. Он искренне очень радовался успехам своих учеников, которые разбрелись по лучшим научным центрам в разных странах, и часто помогал им первоначально устроиться, хотя это и противоречило его собственным локальным интересам.

В книге собраны воспоминания учеников, друзей и родных. На этом издании она не заканчивается. Кто-то не успел написать, кто-то хочет сказать еще. Мы будем дополнять книгу on-line. Пишите, вспоминайте, общайтесь!


Елена ВАСИЛЬЕВА

Часть I

Письмо Юрию Марковичу Васильеву, которое он уже не прочтет

Дай мне руку – на весь тот свет!
Здесь мои – обе заняты.
Марина Цветаева

Любовь ЛЯСС

Кандидат биологических наук; научный сотрудник

Северо-Западного

университета (Чикаго, США).


Дорогой Юрий Маркович!

Мы знали друг друга много лет, и полжизни я прожила от Вас далеко – на другой стороне океана. Как получилось, что я не написала Вам ни одного письма? Ведь короткие встречи и короткие малосодержательные телефонные разговоры не могли заменить писем. Не знаю. Это было неправильно. Сейчас, когда Вы уже не прочтете это письмо, я решила его написать.

В год моего поступления на биофак нашим соседом по даче был Лев Манусович Шабад. Он рассказывал мне прекрасные байки по биологии, которые я запоминала слово в слово (Шабад был потрясающий рассказчик) и которые в результате помогли мне получить свою пятерку на экзамене. Когда на первом курсе надо было выбирать кафедру, тот же Шабад сказал мне: «Надо идти туда, где Юра Васильев». Так я впервые услышала Ваше имя.

По-настоящему я рассмотрела Вас на биологическом («Васильевском») семинаре, месяца через два после начала первого семестра. К этому времени я в глубине души уже понимала, что попала не туда, и сильно тосковала. И вдруг: этот Ваш чудесный язык, насмешливый, книжный, с литературными реминисценциями, без которых мне было так тоскливо на биофаке, умные глаза, восхитительнейший нос и (чудо, чудо!) интересная биология. К добру или к худу, но только из-за Вас я осталась на факультете.

А позже я оказалась у Вас в лаборатории, и в течение многих лет мы виделись почти ежедневно. Я училась от Вас всему. Я бы стала другим человеком, если бы не знала Вас.

Я поняла, как стыдно болтать поверхностно о том, чего не понимаешь до конца, как смешна всякая патетика, как нельзя ни о ком судить безапелляционно. Это последнее было особенно удивительно. Вы рассказывали что-то неожиданно хорошее о тех, кого мы по своей глупой молодости готовы были закидать камнями.

Вот, кстати, еще один урок, который Вы мне преподали. Мы были вместе, кажется, на какой-то конференции, и я четко помню, как мы идем по тропинке по краю леса и я говорю с умным видом: «Вообще-то евреи иногда бывают ужасно неприятными». Вы резко останавливаетесь и отвечаете: «Нет ничего отвратительней, чем стыдиться своих родственников». Я и сейчас краснею, когда это вспоминаю.

У меня застряло в памяти – чтобы потом вынырнуть в нужный, уже взрослый, момент, – как Вы любили своих детей, как все им прощали, как кидались помогать, а не осуждать. Я думаю, что мне было потом легко и естественно тоже стараться так поступать только благодаря Вашему примеру.

А в лаборатории я Вас побаивалась, всегда больше всего на свете хотела, чтобы Вы меня похвалили. Помню, как я шла к Вам в кабинет, со слайдами в планшете или с клетками на чашках, и всегда очень-очень трусила.

Все самое главное, существенное, без чего нельзя заниматься никакой наукой, великой или совсем маленькой и скромной, было усвоено в те ранние годы в Вашей лаборатории. Например, Вы научили своих студентов, планируя любой опыт, первым делом обдумывать контроли. Помните, Вы всегда цитировали Лысенко, который на вопрос, где контроль, а где опыт, отвечал: «По результатам разберемся». Вы внушали нам, что чуть-чуть нечестные результаты ничем не лучше, чем полное вранье, а этот урок дорогого стоит.

А Ваше вечное:

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней…

До чего же назидание в рифму хорошо запоминается, особенно когда оно звучит у меня в ушах Вашим голосом.

По моим рассказам Вас полюбил мой сын и неизменно в третьем

лице называл Вас не «Васильев», как многие, а уважительно «Юрий Маркович», что звучало ужасно смешно и трогательно в устах американского мальчика, который никого больше в жизни не звал по имени-отчеству. В какой-то момент он приезжал к Вам, когда Вы гостили в Америке, и Вы рассказывали ему о чем-то важном и интересном, а мое сердце радовалось.

Спасибо Вам за то, чем Вы были для меня. Спасибо за то, что я вспоминаю Вас так часто, простите, что (как это всегда бывает) я почти ничего этого не сказала Вам, пока Вы еще могли меня услышать. Хотя хороша бы я была, если бы и попробовала. Один раз, помню, сделала слабую попытку поблагодарить Вас за что-то и в ответ услышала ехидное: «А ведь мог бы и ножичком» (из очередного анекдота, которых Вы знали безмерное число, и которые все (!) были смешные).


С этой книгой читают
В основе книги лежат лекции, которые авторы более 20 лет читали на курсах постдипломного образования для кардиологов. Последовательно представлены вопросы диагностики и лечения основных заболеваний сердечно-сосудистой системы. Анализируются возможности различных методов диагностики, начиная с анамнеза и физикального обследования и кончая магнитно-резонансной и компьютерной томографиями. Подробно обсуждаются результаты многоцентровых исследований
Магия, судьба или сила притяжения могут прочно свести двух людей вместе. Но смогут ли они – горячие, эмоциональные, упертые и не умеющие строить отношения, сохранить то, что им дано свыше? Пройти огонь воду и медные трубы, опуститься на дно, ходить по граблям и наконец-то понять, что любовь начинается с любви и принятия себя. Но как это сделать? Сможет ли героиня снова почувствовать себя счастливой? Сможет ли спасти свой брак? Книга содержит неце
Книга «Дни поздней осени» посвящена второй болдинской осени Пушкина. Для автора эта и две другие знаменитые осени в Болдине стали предметом многолетних размышлений и нескольких книг. Это одна из них. Она вобрала в себя наблюдения И. Смольникова в его поездках по пушкинскому маршруту 1833 года. В ту осень, как известно, поэт собирал материалы для «Истории Пугачёва» и романа «Капитанская дочка».Для юных читателей эта книга содержит немало новых зам
12 лет тому назад я написал «Black Square» на английском языке, переехав в Канаду, сейчас хочу взглянуть, что было в голове тогда! Это книга, где я пытаюсь рьяно исповедовать Русский Авангард и великое творчество Казимира Малевича.Пьеса «Голоса в диалоге» – перефраз двух знаменитых пьес: «На дне» Максима Горького и «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета.
Становится интересно жить, когда начинаешь смотреть на все под другим углом, что каждый человек и событие нам для чего-то нужны.
Рассказы напомнят читателю о событиях недалекого прошлого, в котором персонажи рассказов, от детей до стариков, испытывают глубокие эмоции, связанные с важными событиями их жизни.
Что происходит с человеком после его смерти? А что происходит до нее? Волшебная маска поможет понять это. И задуматься над смыслом существующей жизни.
Роль Деда Мороза – что может быть добрее и приятнее, чем дарить подарки детям.
Прикованный к инвалидной коляске Павел отправляет жену со своим другом на отдых к морю, сам на это время оставаясь на попечении соседки. Но дальнейшие события начинают разворачиваться не так, как он ожидал: всплывают неожиданные события прошлого, настоящее оказывается не таким, каким казалось ещё вчера, а будущее и вовсе грозит полностью изменить его жизнь.