Ноябрь 1997 года
Больше говорить было нечего.
Он закрыл ее своим телом, и, обнимая, она представила его себе во всех воплощениях: пятилетним – со светлыми волосами, подросшим – в одиннадцать, с мужскими руками – в тринадцать. Из-за облаков на ночном небе выглядывала луна, и девушка вдохнула запах его кожи. «Я люблю тебя», – сказала она.
Он нежным касанием дотронулся до ее губ. Она чуть отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
А потом раздался выстрел.
Несмотря на то что они никогда не заказывали заранее, в китайском ресторане «Счастливая семья» в пятницу вечером столик в углу всегда оставляли для Хартов и Голдов, приходивших сюда уже очень давно. Много лет назад они привозили и своих маленьких детей, заполняя тесный угол высокими стульчиками и пакетами с подгузниками, что сильно усложняло работу официантов, которым приходилось маневрировать вокруг стола с подносами с дымящейся едой. Сейчас их было только четверо, и они приходили по одному к шести часам, словно их притягивало сильное магнитное поле.
Джеймс Харт пришел первым. Днем он оперировал и закончил на удивление рано. Достав из бумажного пакета палочки для еды, он зажал их в пальцах, как хирургические инструменты.
– Привет, – сказала Мелани Голд, вдруг очутившись напротив него. – Наверное, я рано.
– Нет, – ответил Джеймс. – Остальные опаздывают.
– Правда? – Движением плеч она сбросила пальто и, свернув, положила рядом. – Я надеялась, что приду рано. Пожалуй, я никогда не приходила рано.
– Знаешь, – согласился Джеймс, – пожалуй, да.
Их связывал один человек – Огаста Харт, – но Гас еще не появилась. И вот они сидели, чуть смущенные тем, что знают друг о друге чрезвычайно интимные вещи, о которых прямо никогда не говорилось, но которые могла сболтнуть Гас Харт мужу в постели или подруге Мелани за чашкой кофе. Откашлявшись, Джеймс ловко перебирал в пальцах палочки для еды.
– Как ты думаешь, может, мне все бросить? – с улыбкой спросил он у Мелани. – Заделаться барабанщиком?
Мелани вспыхнула, как это бывало всякий раз, когда попадала в затруднительное положение. Проведя годы за справочным столом библиографа, который опоясывал ее наподобие кринолина, она без труда отвечала на конкретные вопросы, на легкомысленные – нет. Спроси ее Джеймс: «Каково сейчас население Аддис-Абебы?» или «Можешь сказать, какие химикаты используются в фотографии в кювете с фиксажем?» – она ни за что не покраснела бы, потому что ответы никоим образом не обидели бы его. Но вопрос про барабанщика? Что именно он хочет узнать?
– Тебе это не понравится, – стараясь говорить беспечно, произнесла Мелани. – Придется отрастить волосы и сделать пирсинг соска или что-то типа того.
– Надо ли мне знать, почему ты говоришь о пирсинге соска? – подходя к столу, спросил Майкл Голд.
Наклонившись, он прикоснулся к плечу жены, что заменяло объятие после многих лет брака.
– Даже не надейся, – ответила Мелани. – Это нужно Джеймсу, а не мне.
– По-моему, в таком случае ты автоматически лишаешься лицензии, – рассмеялся Майкл.
– Почему? – нахмурился Джеймс. – Помнишь того нобелевского лауреата, с которым мы познакомились летом в круизе на Аляску? У него одна бровь была проколота кольцом.
– Именно, – согласился Майкл. – Необязательно иметь лицензию для сочинения поэмы целиком из ругательств. – Он встряхнул салфетку и расправил ее на коленях. – Где Гас?
Джеймс взглянул на часы. Он жил по часам, у Гас их вовсе не было. Это бесило его.
– Кажется, она отвозит Кейт к подружке в гости с ночевкой.
– Ты уже заказал? – спросил Майкл.
– Гас закажет, – оправдываясь, ответил Джеймс.
Обычно Гас появлялась первой и, как во всех прочих делах, следила, чтобы обед проходил гладко.
Словно услышав призыв мужа, в дверь китайского ресторана ворвалась Огаста Харт.
– Боже, я опоздала! – воскликнула она, одной рукой расстегивая пальто. – Вы не представляете, какой у меня был день. – Остальные трое подались вперед, ожидая услышать одну из ее скандальных историй, но вместо этого Гас взмахом руки подозвала официанта. – Как обычно, – ослепительно улыбаясь, сказала она.
Как обычно? Мелани, Майкл и Джеймс переглянулись. Так просто?
По роду своей профессиональной деятельности Гас была агентом, который жертвует свое время другим людям, не имеющим возможности долго ждать. Занятые жители Новой Англии прибегали к ее услугам, когда, например, не хотели ждать в очереди в Отдел транспортных средств или сидеть весь день в ожидании мастера по ремонту кабельного телевидения. Она принялась укрощать свои курчавые рыжие волосы.
– Во-первых, – начала она, зажав в зубах резинку, – я провела все утро в Отделе транспортных средств, что ужасно даже при хорошем раскладе. – Она отважно попыталась завязать конский хвост, что напоминало укрощение электрического тока, и подняла взгляд. – Так вот, подходит моя очередь – знаете, к тому окошку, – и у клерка – клянусь Богом! – случается сердечный приступ. И он просто умирает на полу канцелярии.
– Это ужасно! – выдохнула Мелани.
– Мм… В особенности потому, что они закрыли прием и мне пришлось начинать с нуля.
– Больше оплачиваемых часов, – заметил Майкл.
– Не в данном случае, – сказала Гас. – Я уже запланировала встречу на два часа в Эксетере.
– В школе?
– Да. С неким мистером Дж. Фоксхиллом. Оказалось, это третьеклассник с большим запасом кеша, которому понадобился кто-то, чтобы по доверенности остался вместо него после уроков.
– Какая находчивость! – рассмеялся Джеймс.
– Нет нужды говорить, что директор не согласился, прочитав мне лекцию об ответственности взрослых, хотя я сказала ему, что не больше его знаю об этом плане. А потом, когда я еду за Кейт на футбольную тренировку, спускает шина, и я ставлю запаску и приезжаю на спортивную площадку, но Кейт уже кто-то подвез к Сьюзен.
– Гас, что случилось с клерком? – спросила Мелани.
– Ты сама поставила запаску? – поинтересовался Джеймс, проигнорировав вопрос Мелани. – Я поражен.
– Я тоже удивилась. Но на тот случай, если я сделала все задом наперед, хочу взять твою машину для поездки вечером в город.
