Чудовище пряталось где-то близко. Пробираясь по ночному лесу, Гильгамеш изредка ощущал ледяной взгляд между лопатками, но шагал неторопливо и мягко, чуть касаясь пальцами рукояти меча.
Местные жители пообещали Гильгамешу горы зерна за возвращение спокойствия на их земли. Он со смехом отказался, на людей с их бедами и дарами было плевать. Бой с опасным врагом – вот что было настоящим подарком.
Высокая фигура с длинными, почти до земли, руками словно соткалась из мрака. Существо припало к земле для прыжка.
– Не думал я, что ты выйдешь на бой открыто, как подобает воину, – сказал Гильгамеш. Меч неслышно покинул ножны, наливая приятной тяжестью руку.
– Я создан сражаться. Как и ты, Гильгамеш, – сказал монстр. – Боги сотворили меня тебе в наказание. Ты, знатный воин, слишком возгордился своей силой, не уважая больше законов неба и земли. Я, Энкиду Полуволк, преподам тебе урок.
Он, действительно, был похож на волка: звериная голова с клыками, серый мех, острые уши. Полуволк стоял на задних ногах, пальцы покрытых шерстью рук заканчивались острыми когтями.
Гильгамеш рассмеялся от предвкушения славной битвы.
– Ты мне почти нравишься, песик, – сказал он, – начнем веселье!
Энкиду прыгнул на воина. Гильгамеш отпрянул, взмахнув клинком. Сталь просвистела над головой увернувшегося Полуволка. Энкиду перехватил и вывернул руку с мечом. Выпавший клинок скрылся в траве.
Противники сплелись и покатились между гигантскими корнями вековых деревьев. Долго боролись они, пока могучий Полуволк не схватил Гильгамеша в охапку и не бросил на поваленное дерево. Воин вскрикнул и потерял сознание.
***
Он пришел в себя в темной лачуге. Попытался встать, но не смог пошевелить и пальцем.
– Лежи, друг, – сидевший рядом мальчик осторожно поправил на нем овечью шкуру, – пока не срастутся кости, вставать нельзя.
– Я не могу двигаться, – с ужасом прошептал Гильгамеш, – лежу, как дряхлый старик, и ни на что не годен… Почему ты помогаешь мне?
– Мы с отцом нашли тебя в лесу. Ты храбро сражался за нас и отказался от платы. Ты спас наш народ, – сказал мальчик.
– Но я… даже не хотел… помогать… – пробормотал Гильгамеш, чувствуя, как первый раз в жизни глаза защипали подступившие слезы.
– А мы хотели, – улыбнулся паренек, – спи.
***
Став на ноги, Гильгамеш щедро отблагодарил жителей деревни. Он потратил всю свою казну, построив вокруг каменные стены и открыв богатый рынок. Селение быстро превратилось в процветающий город, который назвали Урук.
Вскоре до Гильгамеша дошли слухи об огромной кобре, нападавшей на жителей Речной долины. В тот же день он снарядил колесницу и отправился в путь.
Логово гигантской змеи чернело в скале у берега. Гильгамеш шагнул в опасную темноту и долго пробирался узким лазом, пока не оказался в подземном зале. Золотые жилы и крупные драгоценные камни поблескивали прямо из каменных стен.
Королевская кобра, спавшая на груде яиц, поднялась во весь исполинский рост и расправила черный капюшон.
– Не очень-то вежливо ты встречаешь гостей! – крикнул Гильгамеш, примериваясь для удара.
– Ти-иш-ше, ти-ш-ш-ше, с-с-сла-авный Гильгамеш-ш-ш, – прошипела, раскачиваясь перед ним, змея. – Ты хо-очеш-шь с-с-спа-ать…
Воин почувствовал, как глаза слипаются от навалившейся вдруг усталости, и мотнул головой. Ноги подкосились.
Черная тень бросилась вперед, гибкое тело обвило кольцами ослабевшего Гильгамеша. Раскрытая пасть с сочившимися ядом клыками оказалась рядом с лицом… Кобра дернула головой – и зубы впились в подставленную руку пришедшего на выручку Энкиду Полуволка.
Стряхнувший сон Гильгамеш расправил плечи и разжал стальную хватку змеи. Одним ударом кулака он отшвырнул исполинскую кобру и метким броском в шею пригвоздил ее мечом к каменной стене.
– Зачем помог? – обернулся он к вылизывавшему раненую руку полузверю.
Энкиду оскалил клыки в ухмылке:
– Говорят, змеиный яд полезен. Да и послужить помудревшему воину буду рад. Пусть моя служба станет извинением за твои раны.
– Что не убивает, то делает сильнее, – усмехнулся Гильгамеш, – это я теперь тоже знаю. А с такой собачкой, как ты, любой подвиг будет по плечу!
Он полоснул ножом ладонь, и новые друзья смешали кровь, став побратимами* (* – древний обряд смешения крови делал неродных людей родственниками).
Много подвигов совершил Гильгамеш вместе с Энкиду. Скрутил рога гигантскому медному быку. Укротил свирепого льва-людоеда, поселив его в своем дворце, будто домашнего кота.
Но боги разгневались, что Полуволк стал другом того, кого должен был убить по их приказу, и наслали на Энкиду тяжелую болезнь. Он ушел на небо на рассвете, а бледный от горя друг сложил на холме большой погребальный костер.
Тоскуя по брату, он оставил свой город и удалился в пустыню. Однажды Гильгамешу приснилось, что на свете живет единственный бессмертный среди людей, мудрец по имени Утнапишти. Когда-то он спас человечество и животных от великого потопа на большом ковчеге. За это боги даровали ему вечную жизнь.
– Он должен помочь мне вернуть друга из мертвых, – решил Гильгамеш, отправляясь в дорогу.
Долгий путь прошел Гильгамеш. Но он знал, что, если идти, не сворачивая, по любой дороге можно прийти в Другой мир. Так он пришел ко входу в Страну мертвых, которую охраняли люди-скорпионы с ядовитыми хвостами.
Герой прорубился сквозь стражу и очутился в волшебном саду, за которым шумело бескрайнее море Смерти. На берегу сидела, расчесывая длинные волосы, белоглазая богиня смерти Сидури.
– Я пришел спасти друга, – сказал Гильгамеш, – даже богам не стоит вставать у меня на пути.
– Ты хочешь изменить порядок вещей, – усмехнулась та, – это дерзко. Но мне нравятся самоуверенные воины. Они приходят в мою страну раньше всех.
Сидури пропустила героя к мудрецу, на другой берег моря.
– Глупец-человек! – закричал старец, когда Гильгамеш постучал в дверь и поведал просьбу. – Всему свое время, время жить и время умирать! Когда я спас людей от потопа, боги спросили, какую награду желаю за великий подвиг. Я выбрал бессмертие, потому что был таким же дураком, как ты.
Старик ткнул пальцем в твердую грудь Гильгамеша.
– Если бы я был мудр, то понял бы, что лучшая награда воина за подвиг – в самом подвиге. В славных делах. В глазах спасенных людей. И в осознании смысла своей жизни.
Он невесело рассмеялся.
– Веселые боги подарили бессмертие, но не дали лекарства от старости. Я дряхлею здесь годами и не знаю, куда деться от скуки. Цени то, что имеешь прямо здесь и сейчас, глупец-человек… Ну а мне остается лишь ждать небесного прощения.
Гильгамеш, помрачнев, развернулся к выходу.
– Стой, – вдруг сказал старик, – средства от смерти не создано. Но я знаю, что на дне здешнего моря растет цветок, возвращающий молодость. Уважь старика, добудь его мне.
