Я никогда не слышала, где она живет.
Мы встречались в кофейнях и кондитерских, изредка по будням – в скверах нашего маленького городка.
В кафешках она всегда садилась у окна и внимательно туда смотрела. Даже поздними вечерами, когда в окно можно было разглядеть лишь тусклое отражение столиков и посетителей, она не изменяла своим привычкам.
Иногда она записывала что-то на тонких салфетках или в маленькую тетрадь пружинного переплета.
Я понятия не имела, чем она занимается.
Она всегда пила кофе. И, если заказывала что-то к нему, это были изысканные и очень странные десерты: в шоколад она просила добавить больше перца, а для творожного мусса не жалеть имбиря.
Сидя в ожидании заказа, она одну за другой выщелкивала из обтянутого кожей подсигарника короткие крепкие сигареты.
Наблюдая за ней впервые, я подумала, что так много курить может только человек, находящийся в мучительном ожидании кого-то очень важного…
После я поняла, что она ждет всю жизнь.
Я никогда не видела рядом с ней кого-либо, кроме случайных незнакомцев.
Казалось, ей интересен весь мир – каждый прохожий без единого исключения, и – никто конкретно.
Однажды в самом центре города я увидела рекламный плакат: «Девушка, пившая кофе в кафе «КофеФея» в субботу 17 ноября в 10 утра! Жду тебя там же каждый вечер после 19:00»
Я помнила ту субботу.
Тем утром мы обе были там: она с арабским кофе, я – с травяным чаем.
А еще там завтракала компания молодых парней, явно только вернувшихся из далекого путешествия: все в длинных меховых пальто и с объемными, но очень аккуратными чемоданами.
Встретив её в десерт-кафе после того случая, я не удержалась и спросила разрешения подсесть. Она спокойно кивнула и передвинула пепельницу, освобождая место для моей чашки.
