– Ну что вы делаете, что вы делаете? Мне фото на паспорт, а вы что делаете?
Редактор вздрагивает от крика, не понимает, что такое, в чем провинился, что не так…
– Я вас просила фото на паспорт, а вы что? Вы что, я спрашиваю?
– Я поправить хотел… – оправдывается редактор, – чтобы красиво было…
– Что вы поправить хотели? Что вы там поправить хотели?
– Ну, обычно же так делают…
Тут уже прохожие за редактора вступились, ну что вы, в самом-то деле, сударыня, он как лучше хотел, чтобы вы выглядели красиво, а вы носом ворочаете…
– Да что красиво, что красиво, он мне взял, крылья пририсовал!
Машет крыльями, гневно, возмущенно, а правда, красивые крылья получились, перепончатые, но белоснежные, чуть подернутые перьями. Женщина пробует сделать шаг, не может, неуклюже вспархивает куда-то в никуда, снова кричит, ругается.
Тут уже и прохожие все всполошились, что такое позволяете себе вообще, ишь, выдумали тоже художественную самодеятельность, крылья приделали…
ВЫДЕЛИТЬ
ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ УДАЛИТЬ КРЫЛЬЯ?
УДАЛИТЬ
Редактор покорно удаляет крылья, что поделать, не понравились, насильно мил не будешь. Послушно делает снимки улицы, ретуширует, отправляет в газету, как заказывали…
– Вы что натворили?
– А… а что такое?
– Вы что натворили, я вас спрашиваю?
– А… а что?
– Нет, вы на него еще посмотрите… Это что такое, а?
– Дворец Сомнения…
– И что он здесь делает, позвольте узнать? Что здесь было на площади?
– Высотка какая-то…
– Так какого черта здесь дворец?
– Ну… он же красивее…
– Мало ли что красивее, мы вас просили реальность передать!
– Но… теперь он… реальный…
– Слушайте, вы мне тут мозги не морочьте, реальный он… делайте быстро все как было!
Редактор осторожно смотрит на изогнутые арки и причудливые мосты на площади, может, про них не вспомнит никто – как бы не так, газетчики сердятся, рвут и мечут, а-а-а, убирайте все-о-о-о!
ВЫДЕЛИТЬ
ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ УДАЛИТЬ ДВОРЕЦ?
УДАЛИТЬ
– Ну, вы же понимаете, что вас наняли делать снимки и поправлять их качество, а не додумывать что-то там?
– Ну, понимаете… иногда так хочется…
– Да, вам бы художественным фото каким-нибудь заниматься, а не этим…
– Верно говорите, мне бы что-нибудь такое… чтобы красиво было… а то поставили сюда, и редактируй, ни шагу влево, ни шагу вправо… Ну вот, опять…
– Ну что… что вы тут опять натворили, я вас спрашиваю? Это как понимать такое вообще?
– Но… честное слово, я не понимаю, о чем вы, что…
– Быстро убирайте все, что вы тут насочиняли, еще не хватало!
Тут уже мы за героя заступаемся, ну что вы так сурово, ну дайте уж проявить человеку фантазию…
– Да какому человеку, какому человеку, это же программа, редактор фотографий!
– Вот оно что, ну надо же…
– Вот именно, так что давайте уж он уберет весь этот бардак…
– Все убирать?
– Убирать, конечно…
ВЫДЕЛИТЬ
ВЫДЕЛИТЬ
ВЫДЕЛИТЬ
ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ УДАЛИТЬ …?
УДАЛИТЬ
УДАЛИТЬ
УДАЛИТЬ
– Ну вот, получилось, вот теперь все в поряд…
– …а люди где?
– А где люди-то?
Пустые улицы, ветер гонит обрывки листьев.
Редактор в растерянности:
– Вы же сказали… все, что я напридумывал… удалить…
Я не люблю Люди-с-клювами, вернее, не то, что не люблю – так, недолюбливаю. Ну во-первых, за это вот, коронное, как увидит кого, хватает за пуговицу, и давай воодушевленно рассказывать, а вы знаете, за семью морями живут люди с птичьими клювами, а по ночам они снимают клювы и кладут на тумбочку…
Нет, я-то, конечно, тоже хорош, ну не могу я молчать, как увижу кого, так не могу не рассказать про далекие-далекие края, где живут люди с двумя лицами, и вроде ходят слухи, – этого никто не видел, это только слухи – что когда эти люди заходят в дома, то снимают второе лицо, остаются в одном.
Так что я Люди-с-двумя-Лицами тоже хорош, и так-то мы все друг друга немножко раздражаем, что есть, то есть. И Молочные-Реки и Кисельные-Берега, и Край-Земли и Деревья-До-Небес – но это все как-то не то, а вот Люди-С-Клювами, это да…
Особенно сейчас, когда…
– Пошли скорей, ты должен это видеть…
Вот так вот он мне и сказал – пошли со мной, я тебе такое покажу – ну или что-то в этом роде он сказал. И зачем я пошел с ним, вы мне объясните, зачем я с ним пошел, что он там может мне вообще показать, ну не страну же, где живут люди с клювами, а на ночь клювы снимают и кладут на тумбочку у кровати…
И правды я тоже не люблю.
Нет, не потому, что они правду говорят, правду говорить, – дело хорошее, мы вот самих себя недолюбливаем, что правду говорить не можем, только все какую-то полуправду. А вот что они возомнили о себе черт знает что, чуть ли не небожителями себя считают, вот это да, доводит меня до белого каления, так что я лучше подальше от них буду, правды сами по себе, я сам по себе, ладно?
А вот не получилось так – Люди-С-Клювами ведет меня к правде, вот она, лежит на опушке леса в овражке, распластала здоровенные крылища.
Распластала крылища.
Правды думают, я им завидую, потому что у меня крыльев нет, только длинные голенастые ноги, – да нет, я-то понимаю, кому что, каждому свое. В мои времена крыльев не было, нечему тут завидовать, всему свое время, не в ту эпоху я родился, в наши-то времена медленно шагали по пустыне из страны, где родились, в страну, где будем жить, – шли месяцы и годы, мы менялись до неузнаваемости, отращивали и сбрасывали клювы, перья, ветвистые рога, павлиньи хвосты. Это вам не сейчас, когда правды облетают полмира за считанные секунды, попробовали бы они пешком пройти годы и годы, пустыни, горы и долы – и остаться правдами…
Правдами…
И вот в овражке лежит правда.
И все бы ничего, обменялись бы короткими любезностями и разошлись, если бы не одно но…
Правда была мертва.
Это было тем более странно, что раньше я никогда не видел мертвую правду, вообще в жизни не думал, что правды могут умирать. А вот нате вам, лежит правда, беспомощно раскинув крылья, обратив к небу остекленевшие глаза…
– Вот… посмотри, – спохватывается Люди-С-Клювами показывает на распростертую правду, – кто-то убил её… убил…
– К-кто?
– Что ты на меня так смотришь, у меня и в мыслях не было! Хорош друг, ничего не скажешь, чуть что, Люди-С-Клювами подозревать, у меня и в мыслях не было убивать кого-то…
Хочу ответить, что у меня и в мыслях не было его обвинять – не отвечаю, не успеваю, мой друг подхватывает меня под руку… вернее, никакой не друг, что мы вместе живем в заповеднике, это не значит, что мы друзья, и ни под какую не под руку, рук у меня тоже нет.
– Надо сказать правдам, – спохватывается Люди-С-Клювами, – сказать правдам правду… что убили правду.
