Глава 1
Как был найден потерянный ключ к истории Древнего Египта
19 мая 1798 года французский флот под командованием молодого генерала Бонапарта отплыл из Тулона, чтобы бросить вызов английскому владычеству в Египте. Наполеон надеялся, завоевав эту страну, создать оплот на Востоке, откуда французы угрожали бы британской власти и богатству в Индии. Хотя долина Нила вскоре перешла в руки Бонапарта, сложные политические условия во Франции заставили его в следующем году вернуться домой. В 1801 году Наполеон лишился власти над Египтом.
Несмотря на то что завоевание этой страны не удалось, поход Бонапарта привел к другому, несравнимо более важному результату. Он распахнул для науки дверь в прошлое Египта. Французский флот привез из Тулона не только солдат. На его кораблях плыло множество ученых и художников. До сего дня мы испытываем благоговейный трепет перед огромными томами и изданиями материалов, которые эти люди собрали за короткое время кампании Бонапарта. Бесконечные усилия также привели к широкому коллекционированию древних памятников. По условиям капитуляции при сдаче Александрии генерал Мену передал большую их часть британцам. Эти предметы стали основой изумительной коллекции древнеегипетских памятников Британского музея.
Одним быстрым движением был сорван покров загадочности, который так надежно окутывал Древний Египет и за которым ученые Древней Греции и восторженные писатели современности воображали существование огромного количества тайн. Ученый мир поразили изумительные памятники этой страны и ее древняя культура, которую он увидел впервые. Прошло немного времени, и рухнула последняя преграда, препятствовавшая изучению долгой истории Египта. Это произошло благодаря находке (см. вклейку фото 2) настолько необычной и значительной, что удачливый первооткрыватель немедленно приказал сделать оттиски с надписей и переслал их в Египетский институт, который Наполеон уже основал в Каире.
Сложностей с прочтением греческого текста в нижней части камня у французских ученых не возникло. Они обнаружили, что перед ними декрет, составленный мемфисскими жрецами в честь фараона Птолемея V Эпифана (205–180 гг. до н. э.) в 196 году до н. э. Документ описывал многочисленные жертвы, принесенные царем в египетские храмы, и восхвалял того за щедрость. Наконец, чтобы увековечить жреческий декрет, его приказали высечь на каменной плите «священными письменами [иероглификой], народным письмом [демотикой] и греческими буквами».
Такой тройной вариант записи декрета на Розеттском камне отражал гетерогенный характер египетского населения той эпохи. С VII века до н. э. и особенно со времени завоевания Египта Александром Македонским (332 г. до н. э.) множество греков, помимо представителей правящего класса и придворных, приезжали и селились в этой стране. Именно для них декрет был записан на греческом языке. Для египтян же существовали две разные версии. «Священные письмена» (иероглифика) являлись древней системой письма, которую использовали тысячелетиями, но которую в тот период понимали лишь жрецы. С другой стороны, «народное письмо» (демотика) обычно применялось в официальных и торговых документах и переписке. Оно приблизительно соответствовало тогдашнему разговорному языку и было знакомо образованным слоям населения, но отнюдь не народным массам.
Греческая надпись на «трехъязычном» Розеттском камне выявила один важный факт, имеющий огромное значение. Каждому сообразительному читателю было совершенно ясно, что верхняя часть текста, состоящая из древних символов-рисунков, средняя часть, написанная «народным», или, точнее, курсивным, письмом, и греческая часть должны иметь абсолютно одинаковое содержание. Таким образом, впервые появилось средство, при помощи которого можно было расшифровать египетскую надпись и проникнуть в тайну египетских иероглифов.
Ключ к пониманию египетского рисуночного письма был потерян со времен императорского Рима. Благодаря многочисленным памятникам, привезенным в Италию, и особенно в Рим, было ясно, что эта письменность состоит из множества изображений определенных предметов. Однако вопрос о том, как следует читать эти знаки, оставался открытым. В результате их стали толковать как символы с определенным смыслом для каждого изображения. Такая попытка, разумеется, привела к нелепейшим результатам. Например, знаменитый ученый-иезуит Афанасий Кирхер (1601–1680) перевел группу знаков, обозначавших римский императорский титул «автократор», так: «Творец плодородия и всех растений есть Осирис, чью животворную силу святой Мофта низвел с неба в царство свое».
В таких условиях открытие Розеттского камня вызвало в научном мире огромное потрясение! В 1802 году знаменитый французский востоковед Сильвестр де Саси опубликовал брошюру, посвященную центральной – демотической – части памятника, где попытался выявить содержащиеся в ней греческие имена собственные: Птолемей, Береника и Арсиноя. Основываясь на результатах де Саси, шведский ученый Окерблад столь успешно продолжил работу по дешифровке, что в том же году смог опубликовать весь алфавит курсивного египетского письма.
К исследователям иероглифического рисуночного письма на этом трехъязычном памятнике успех пришел не так быстро. Лишь спустя двадцать лет ему было суждено вознаградить находчивость молодого французского ученого Жана Франсуа Шампольона, родившегося в Южной Франции в 1790 году. После того как английский физик Томас Юнг продвинулся вперед, узнав с помощью имени фараона Птолемея значение нескольких знаков, Шампольон независимо от него пришел к пониманию существования алфавита у египтян. Здесь невозможно со всеми подробностями рассказать о тех окольных путях и ошибочных предположениях, которым Шампольон следовал в течение десяти лет, предшествовавших 14 сентября 1822 года, когда он добился своей цели и смог в экстазе заявить о победе своего гения: «Je tiens l’affaire!»[1]
Через несколько дней работа была закончена. 27 сентября Шампольон представил ведущим ученым Франции очерк с результатами своего многолетнего труда, в котором с помощью методичных научных доказательств подтвердил, что иероглифическая система письма состояла в основном из алфавитных и других фонетических знаков. Они использовались не только для записи греко-римских имен собственных, чужеродных для египетского языка, но и для передачи таких чисто египетских имен, как имена фараонов Тутмоса и Рамсеса. Опираясь на этот принцип, Шампольон быстро добился успеха. Уже в следующем году он опубликовал краткий обзор египетской иероглифической системы. К 1832 году, когда безвременная смерть оборвала его блестящую карьеру, ученый не только преуспел в чтении и переводе многочисленных египетских текстов, некоторые из которых были довольно трудными, но и оставил следующим поколениям полную египетскую грамматику и большой словарь.
