– Архон!
Высокородный риор удивительной красоты, с яркими зелеными глазами, живо напоминавшими цветом свежую весеннюю листву, с досадой махнул рукой и сплюнул на землю. Он упер правую руку в бок и посмотрел на возницу.
– Не я ж развел тут грязищу, риор Дин-Таль! – искренне возмутился тот. – Уж коли чего ругать, то весну, а никак не меня. Чего она тут натворила? Лежал себе снег и лежал, а она давай пригревать, давай снега топить, вот вам и пожалуйста, – мужик развел руками, но быстро прикрыл рот под тяжелым взглядом высокородного.
– Но каретой правил ты, – ткнул в него пальцем советник.
– Каретой правил, а грязь не разводил, – кучер ударил в грудь кулаком. – Вот ежели б вы не спешили, то мы б кружной дорогой поехали, а не через этот проклятый лес.
– Поговори мне, – сурово произнёс риор, и простолюдин повинно склонил голову:
– Простите, хозяин.
Тиен Дин-Таль повернулся к ратникам, сопровождавшим его. Отряд был маленьким, всего семеро воинов, и все они сидели в седлах, не спеша окунуться в грязную жижу.
– Чего сидим? – полюбопытствовал советник.
– Так может, лошади вытянут? – понадеялся на упряжку старшина.
– А может, ты спустишься на землю и попросишь их об этом? – не без яда в голосе вопросил высокородный. И раздраженно рявкнул: – Всем спешиться! Живо!
Ратники, засопев, слезли с лошадей. Один из воинов вытащил ногу из грязи, обиженно хлюпнувшей вслед ускользнувшей добыче, и мужчина покривился. Однако под пристальным взглядом риора истово округлил глаза, показывая рвение, и зашагал к застрявшей карете. Чавк-чавк-чавк. За ним поспешили остальные.
– Совсем обнаглели, мерзавцы, – возмутился советник, ратники благоразумно промолчали.
Тиен Дин-Таль ненавидел кареты. Он предпочитал седло, находя, что передвижение верхом быстрей и удобней, чем тряска в расписной коробчонке, давившей на плечи малым пространством.
– Эти повозки для изнеженных лейр, – фыркал он, готовясь к поездке. – Воин должен сидеть в седле.
– Тиен, ты рыдаешь, как капризная лейра, – усмехался супруг лиори Эли-Борга, устроившийся на краешке стола. – Чем тебя не устраивает карета?
– Тем, что у неё может отвалиться колесо, она может застрять в грязи… И мне в ней тесно, в конце концов! И я не капризничаю, – ворчливо закончил Дин-Таль. – Хочу ехать верхом. Хочу коня!
– Хотеть надо даму, – осклабился риор Дин-Кейр. – Хотеть коня – извращение.
– Ты все-таки наглец и грубиян, – покачал головой советник. – Я хочу коня, как коня, а не как даму… – Тут же закатил глаза, наблюдая, как расплывается в пакостной ухмылочке собеседник, и уточнил: – Для верховых нужд. Архон, Райв! Я хочу ехать верхом!
– А как же карета? – весело сверкал глазами адер Эли-Борга.
– Пусть пожрут её твари Архона, – со всей искренностью пожелал Тиен, и Райверн рассмеялся.
И что? Кто оказался прав? Карета застряла в грязи по самую ось! Раздражение охватило риора с новой силой. Он вновь сплюнул в сердцах и подобрался к козлам.
– Спускайся, – велел Дин-Таль вознице.
– Зачем это? – тут же забеспокоился прислужник, косясь на мерзкую жижу, в которой утонули ноги хозяина до середины голени.
– Двоим здесь тесно, – ответил советник и рявкнул: – Живо!
– А лошади…
– Я буду править, ты тянуть, воины толкать. Все при деле. Возразишь?
– Никак нет, высокородный риор, – мотнул головой возница, заметив недобрый блеск в глазах хозяина.
Вскоре над лесом неслись: ядреная брань и хлесткие удары кнута по спинам лошадей, возмущенное ржание, но делу это не помогло. Грязные и злые ратники срывали зло на вознице. Тот отбрыкивался, во всем обвиняя весну и упряжку, а мрачный советник рассматривал весь этот балаган хмурым взглядом с козел. Его раздражение всё сильней разрасталось. И чем яростней становилась брань его людей, тем больше разгорался гнев риора.
Но злился он больше на себя, чем на возницу. Верно архонова тварь нашептала ему в ухо проехаться по Тангорскому лесу. Захотелось вновь посмотреть на места, где больше пяти лет назад они с советником Дин-Бьеном собирали рать, чтобы дать отпор ныне покойному Эли-Харту. Этот лес остался в памяти Тиена Дин-Таля местом, где они все обрели надежду на спасение риората, и только он потерял мечты о своем счастье…
И все-таки это было славное время, наполненное тревогами, мрачной готовностью к неминуемой гибели, а еще хрупкой верой в то, что госпожа Эли-Борга вернется к своим подданным. Ради нее и ради свободы родной земли здесь собирались те, кто не желал жизни в бесчестии и предательстве. И Боги наградили их за честность и отвагу. Лиори вернулась, чтобы покарать изменников, и праведным было ее возмездие. А они, верные воины, шли за ней, готовые умереть, но не позволить врагу войти в Эли-Борг. Да, славное было время…
А теперь в риорате царили мир и покой. Жизнь постепенно восстановилась и потекла своим чередом. Разумеется, никто не ждал вечного затишья, но и войны в скором будущем тоже не предвиделось. Новый сосед занимал умы лиоров намного больше, чем все прежние соседи вместе взятые. И если в те дни, когда лиори отдала бывший Эли-Харт дайр-имам, ее решение было малопонятным, и единственным поводом к нему казалась историческая справедливость, то сейчас политические выгоды были на лицо – подземный народ стал щитом для ослабленного риората.
Нет, дайр-имы не защищали границ Эли-Борга. Они восстанавливали собственные земли, принадлежавшие им еще издревле, но теперь боржцы были защищены со стороны Тархольдских гор. Главный враг – род Эли-Харт, прекратил свое существование, как род правителей. И если в будущем потомок последнего лиора решится предъявить права на эти земли, то разбираться с ним будет великий конгур, но не лиори Эли-Борга.
К тому же вместе с Тайрадом Эли-Хартом исчезла застарелая неприязнь между предгорьем и речным риоратом Эли-Ториан. Не так давно их рать, известная выучкой и силой, угрожала Эли-Боргу, как союзник Тайрада, но теперь с этой стороны угрозы не было. Между Эли-Ториан, Эли-Гастом и Эли-Боргом лежал Теон-дайр-им, что переводилось, как земля огненного народа.
Эли-Рохт даже не смотрел в сторону Эли-Борга, его господин пока не понимал, чего ждать от союза конгура Маэрина и лиори Альвии. Их дружба была сейчас крепка, как крепка дружба Эли-Борга с Эли-Квиглом, который закрывал предгорный риорат с тыла. И это уже не говоря о Тропах, открытых для боржцев, что значительно сократило время и опасность в пути для торговых обозов, послов и гонцов.
Все эти перемены благотворно сказались на казне Эли-Борга, что не могло не прибавить симпатии новым соседям. И если поначалу подземный народ вызывал изумление, опаску и подозрительность, то за минувшие годы к появлению дайр-имов на землях риората привыкли, их Пути быстро полюбились, а кто-то, кто жил ближе к границе, успел завести знакомцев и даже друзей среди новых соседей. Никто не мог сказать, сколько продлится это мирное сосуществование, но пока сетовать было не на что. Так что решение Альвии оказалось не только справедливым, но и самым выгодным для Эли-Борга. Оставалось лишь еще раз вознести хвалу мудрости Боргов.
