Не люблю переезды, никогда не любила; и, вообще, я консервативный человек. Но если речь о вдохновении, выбор очевиден. По-другому быть не могло…
«Вещи собраны. Хорошо, что всего четыре чемодана», – подумала я, оглядев комнату, и посмотрела на часы.
– Где же помощники?
Через минут пять в дверь позвонили. Я спешно открыла двум парнишкам, которых направил ко мне сосед по площадке дядя Ваня. Они поздоровались, взяли вещи и понесли их вниз.
– Прощай, уголок творчества. Спасибо тебе за все! – Я закрыла дверь, отдала ключ соседу, как договорились с хозяйкой квартиры, и побежала вниз.
Возле подъезда меня ждала машина. Я поблагодарила ребят, сунула несколько сотен одному из них в карман, села в такси и помахала пятиэтажной хрущевке рукой.
Водитель, парнишка лет двадцати, оказался проворным малым. Я не ревностная сторонница правопорядка, но соблюдение правил дорожного движения – другое дело. Всякий раз я поучала отчаянных таксистов, сообщая им о том, как много аварий случается по легкомыслию водителей. Но этот парень лихачил искусно, так, что мне пришлось сделать исключение, молчать и наслаждаться поездкой.
– Прибыли, сударыня! – Молодой человек игриво глянул на меня и улыбнулся.
– Сколько я должна? – серьезно спросила я, хотя вполне могла улыбнуться симпатяге в ответ.
– Пятьсот пятьдесят, – ответит тот.
Я отдала водителю деньги; он кивнул, вышел из машины, выгрузил чемоданы, прыгнул за руль и уехал.
– Бывает и такое! Сначала строят глазки, а потом теряются, не предложив помощь. – Я посмотрела вслед такси, открыла калитку и вошла во двор.
Это был небольшой частный дворик с одноэтажным домом. Мне пришлась по душе беседка, оплетенная лианами, и скальные можжевельники среди кустарников и многолетников, и плакучая рябина напротив окна, облепленная ярко оранжевыми плодами.
Вздохнув, улыбнулась, еще раз мысленно проговорила, что все будет хорошо, и пошла за чемоданами.
– Разберу потом! – Я затащила вещи в прихожую.
Планировка дома довольно проста; из передней, повернув направо, можно было войти в кухню, прямо – небольшая гостиная и спальня, в левой части дома – санузел и кабинет. Чисто, уютно; пахло свеженьким ремонтом. Это радовало. Впрочем, такая обстановка – одно из важных условий, на которых я согласилась в агентстве недвижимости заключить договор аренды. Я не видела хозяев этого уютного местечка, но подумала о них хорошо. Уж точно, они люди со вкусом.
Из бокового кармана чемодана достала кофе и турку, пошла в кухню, чтобы сварить любимый напиток. Налила в сосуд немного воды, на глаз насыпала кофе, поставила на электрическую печь и, дождавшись небольших пузырьков и пенки, выключила. «Кайф!»
Я сидела в беседке и наслаждалась ароматным кофе. В такие минуты хорошо бы ни о чем не думать. Говорят, это полезно. Мне иногда удавалось «молчание с собой», но все же надо признать, что я любила размышлять. Один мой бывший ухажер упрекал меня в этом. «Тебе, – говорил он, – размышления мешают жить». «Подумаешь, – оправдывалась я, – зато они делают меня счастливее». Кроме того, размышления всегда приводят к интересным мыслям, которые можно продолжить в книгах; а я – писатель. Так что, размышления, помимо прочего, – мой хлеб.
Тишину нарушил звонок смартфона.
– Да, Серенький!
– Маруся, привет! Чем занимаешься?
– Сейчас, собственно, ничем, – ответила я. – Кофе пью.
– Может, прогуляемся? Жена уехала в Москву. А я думаю, позвоню-ка подруге и приглашу погулять по набережной. Ты как?
– Дружище, с удовольствием! – искренне обрадовалась я. – Сто лет не виделись! Только не раньше семи вечера, сойдет?
– Конечно. Мне заехать за тобой?
– Не, я сама. В семь, возле фонтана.
– Хорошо!
Сергей – мой закадычный друг! В разгар молодости он ухаживал за мной, правда, получалось у него это нелепо. Ему было двадцать два, а мне двадцать пять. Разница в возрасте невелика, но, может, поэтому он был таким робким. Точно не могу сказать. В любом случае, его робость меня не впечатлила. Я была в те годы дерзкой, и таким мужчинам как Сергей, сложно было пробраться к моему сердцу. Хотя, скорее всего, ответить на внимание боязливого парня мешало что-то другое.
Будучи безответно влюбленным в меня, Сергей неустанно заигрывал и встречался с другими девицами. Он говорил, что ищет себе жену. Причем менял девушек очень часто. Как-то я спросила: «Почему твои романы такие короткие?» Он ответил, что требовательный. Помимо привычных запросов (будущая жена должна любить его и детей, отменно готовить, идеально вести хозяйство), он хотел, чтобы его подруга жизни отличалась стройностью и красивостью, женственностью, податливостью, мягкостью, покладистостью, умом и мудростью… Список оказался длинным. Когда он наконец закончил, я улыбнулась, похлопала друга по плечу и пожелала удачи.
Пара из меня и Сергея не получилась, но за время нашего общения мы стали хорошими друзьями. Правда, мы дружили как-то анонимно. Я не знала его родных и близких, Сергей – моих. Да, особенные отношения, но нас это устраивало.
Спустя некоторое время он встретил, по его словам, девушку своей мечты, и через полгода женился на ней. Мы стали видеться очень редко. Как-то он забежал ко мне на чай. И еще один раз мы случайно встретились в центре города – выпили по чашечке кофе. В основном же мы общались редко и то – по телефону. Но я радовалась и такой возможности поговорить с приятелем о главном и второстепенном, о радостном и грустном.
Около семи вечера я с нетерпением ждала Сергея возле фонтана на набережной. В руках теребила небольшой пакетик; недавно у него был день рождения, и я по пути на дружеское свидание заскочила в магазин редких вещичек.
Стояли теплые сентябрьские дни; на набережной как всегда многолюдно. Ребята и девчата громко смеялись и заигрывали друг с другом. Были времена, когда я с подружками и друзьями бродила по набережной и хохотала от души; и думать не думала, что стану любить одиночество. В моей жизни был период, когда я избегала компаний и с удовольствием гуляла одна в парке, перелистывая страницу за страницей собственную жизнь.
– Привет, дорогая! – Сильные руки сжали мои плечи.
Я обернулась:
– Приветик!
Передо мной стоял Сергей с букетом любимых осенних цветов – хризантем…
Как же похорошел mon ami!1 Возмужал! Я смотрела на друга и любовалась им; он внимательно смотрел на меня, смотрел пристально в глаза, словно хотел увидеть в них ту прежнюю беззаботность Маруси, в которую он был когда-то влюблен. Но той девчонки давно не было. Глаза уже не блестели, как в двадцать пять, а морщинки вокруг глаз были заметны, даже если я не улыбалась.
