К девяти часам вечера кто-то предложил приоткрыть окно – комната была несколько мала для такого количества гостей, да и газовые рожки изрядно нагревали воздух. Один из стенографистов, молодой человек лет двадцати пяти, встал и, щелкнув шпингалетом, открыл окно.
Ветер тут же ворвался в комнату, подняв легкие шторы до потолка. Несколько листков бумаги слетели со стола стенографистов, их бросились поднимать, возникла суета.
Писатель положил ладонь на стопку бумаги перед собой, откинулся в кресле, прикрыв глаза. Он выглядел утомленным, да и трудно было не устать, час за часом с самого утра читая вслух.
Но в целях сохранения секретности было предложено не делать перерывов, а всем присутствующим воздержаться от каких-либо записей.
В конце концов, как верно заметил заместитель министра иностранных дел, в случае одобрения текста романа все смогут насладиться им после издания, а в случае неодобрения… Кто-то, кажется, начальник канцелярии премьер-министра, с улыбкой напомнил, что нечто подобное было сказано о книгах Александрийской библиотеки и что для самой библиотеки это ничем хорошим не закончилось.
Присутствующие засмеялись. Десять часов назад у всех еще было хорошее настроение и хватало сил на то, чтобы шутить и оценивать шутки.
На стене висели две карты Великобритании, разрисованные значками и пометками: та, что ближе к писателю, была отмечена красным карандашом, та, что возле камина, – синим.
– А писатель, кажется, социалист, – тихо сказал своему соседу сидевший в дальнем углу джентльмен, плотный, с рыжими усами и красным от духоты лицом. – В его романе много эдакого…
– Конечно, социалист, – кивнул сосед. – Непременно – социалист. Было бы лучше, если бы он оказался анархистом, но тогда, боюсь, книгу пришлось бы издавать где-нибудь в Женеве.
– Но позвольте, мой друг, он же искажает факты! Даже те, которые ему изложили вы и я! И знаете, это не совсем корректно – так унижать нашу армию!
– Дорогой доктор, вы хотели сказать – уничтожать нашу армию? – с легкой усмешкой уточнил сосед. – Вот это и должно зацепить читателей – такое вот легкое, я бы даже сказал – легчайшее избиение нашей пехоты, кавалерии и артиллерии. Такое противоречие между блестящим их видом на парадах и бессловесная, бессмысленная гибель в мясорубке, описанной нашим уважаемым писателем.
Доктор некоторое время молчал, поправляя твердый накрахмаленный воротничок, врезавшийся в покрасневшую шею.
Бумаги наконец были изловлены и водружены на место, окно снова прикрыли, и все приготовились слушать дальше.
Председательствующий, сэр Майкрофт, просил собравшихся проявить стойкость, свойственную британцам, а писатель, чуть улыбнувшись, сообщил, что в общем-то он уже перешел к эпилогу и берется привести всех к финалу не позднее чем через полчаса. В крайнем случае сорок пять минут.
Два младших офицера, вооруженных указками, вернулись на свои места возле географических карт.
Писатель сделал глоток воды из хрустального стакана, стоявшего перед ним на столе, взял в руки лист бумаги:
– Мое знакомство со сравнительной физиологией ограничивается одной или двумя книгами, но мне кажется, что предположение Карвера о причинах быстрой смерти марсиан настолько правдоподобно, что его можно принять как доказанное.
Во всяком случае, в трупах марсиан, исследованных после войны, найдены были только известные нам бактерии. То обстоятельство, что марсиане не хоронили своих убитых товарищей, а также их безрассудное уничтожение людей доказывает, что они незнакомы с процессом разложения. Однако это лишь предположение, правда, весьма вероятное.
Состав черного газа, которым с такими губительными последствиями пользовались марсиане, до сих пор неизвестен; генератор теплового луча тоже остается пока загадкой.
Страшные катастрофы в лабораториях Плимута и Южного Кенсингтона заставили ученых прекратить свои опыты.
Офицеры с указками, когда писатель назвал Плимут и Южный Кенсингтон, немедленно повернулись к стене, один из них на карте, исчерканной красным карандашом, показал упомянутые пункты, а второй на карте с синими пометками указал на пункты, где на самом деле находились лаборатории.
– Простите, джентльмены, но не слишком ли близко наш уважаемый писатель расположил лабораторию к настоящей? От Плимута до… – генерал Клинч кашлянул, оглянувшись на заместителя министра внутренних дел, – до лаборатории всего около десяти миль…
Писатель взглянул на заместителя министра внутренних дел, тот неуверенно посмотрел на сэра Майкрофта.
– Тогда пусть это будут лаборатории Иллинга, – сказал сосед доктора. – Иллинг достаточно далеко?
– Да, конечно, благодарю вас, мистер Холмс, – генерал Клинч благодарно улыбнулся. – Отметьте, пожалуйста, Иллинг.
Писатель взял карандаш, сделал пометку в рукописи. Стоявший рядом с ним офицер с указкой нарисовал красным карандашом новый значок на карте.
– И по поводу черного газа, – сказал окрыленный первым успехом генерал, – может, лучше уточнить, что его состав пока не известен?
– Извините, – сказал писатель, – это будет излишним. Когда я пишу о генераторе теплового луча, то указываю, что он тоже остается пока загадкой. И это означает…
– Да? – чуть склонил убеленную сединами голову генерал. – Тогда я приношу свои извинения. Продолжайте.
– Генерал теперь будет благожелателен и покладист, – тихо, так чтобы услышал только доктор, сказал Холмс. – По поводу лаборатории – это, кажется, третье замечание генерала, принятое нашим собранием. Ведь третье, Ватсон?
– Четвертое. Первое было о полках, следующих навстречу своей гибели, второе – о дальности действительного огня наших новейших орудий, третье – по поводу описания дороги на север от Голлифорда. Это четвертое замечание, я все запоминаю… – пробормотал Ватсон. – Я все равно буду…
– Вы все еще надеетесь, что роман позволят написать вам? – бесшумно засмеявшись, спросил Холмс. – Даже не надейтесь! Мы с Майкрофтом это обговорили, и такой вариант больше не обсуждается.
– Знаете ли, Холмс! В конце концов, я как очевидец и практически участник этого происшествия…
– Этой войны миров, – уточнил Холмс.
– Нелепое и вульгарное название, – сказал доктор. – И ни в коей мере не соответствующее реальным событиям! Я…
– Вот именно по этой причине – из-за вашей щепетильности и внимания к деталям – вам и не позволили написать роман. Кстати, как бы вы озаглавили его? В вашей манере? Убийство на старой дороге? Схватка во мгле?
– Я просил бы вас, Холмс, воздержаться от комментариев в подобном тоне. И я просил бы…
– Ц-с-с! – Холмс поднес указательный палец к губам. – Не будем мешать писателю.
– Вопрос более важный и интересный, – прочитал между тем писатель, – это возможность нового вторжения марсиан. Мне кажется, что на эту сторону дела едва ли обращено достаточно внимания. В настоящее время планета Марс удалена от нас, но я допускаю, что они могут повторить свою попытку в период противостояния. Во всяком случае, мы должны быть к этому готовы. Мне кажется, можно было бы определить положение пушки, выбрасывающей цилиндры; надо зорко наблюдать за этой частью планеты и предупредить попытку нового вторжения.
