Ведьма садится на край кровати и берет меня за руку, а затем поворачивается к Мирезу и качает головой. Улыбка брата гаснет.
– Я хочу знать, – шепчу я.
Она склоняется надо мной и смотрит в глаза.
– Когда закончится лето, вы умрете, принцесса.
Ведьма не боится произнести такие слова дочери короля. Она смотрит на меня прямо, без жалости и без страха, и за это я ей благодарна.
Я не могу понять, какое чувство приходит первым – страх или облегчение. Боль так давно въелась в кожу, кости и тело, что избавление от этой ноши так манит меня.
Ведьма встает и выпускает мою руку. Мирез выходит из ступора только тогда, когда ведьма уже стоит в дверях.
– Как ее спасти? – кричит он и, вскочив, спешит за ней. – Как ей помочь? Должен быть способ.
Дверь за ним захлопывается, голоса удаляются, и я не слышу ее ответ.
Я лежу в огромной постели и жду, когда вернется Мирез. Из распахнутых дверей, ведущих на террасу, в комнату струится аромат жаркого лета – свежескошенной травы, увядающих роз, нагретого солнцем воздуха. Край шторы медленно приподнимается над полом. Полупрозрачная ткань балдахина качается в такт дыханию ветра. Где-то в саду стрекочет насекомое, но звук такой тихий, что я не решаюсь предположить какое.
Мои ноги укрыты пледом, но я все равно мерзну. Ступни никак не могут согреться. Холод держит крепко, пробирается в кости так глубоко, что не остается сил даже дрожать, и я лежу, застыв, заледенев, лишь поворачиваю голову в сторону окна, откуда в комнату льется тепло августа, которого я не чувствую.
Из мыслей не выходят слова ведьмы. Они крутятся в голове и распадаются на тысячи кусочков, а затем собираются, чтобы ударить с новой силой.
«Когда закончится лето, вы умрете».
Когда боль на мгновение отступает, облегчение, что виделось мной в скорой смерти, перестает быть таким привлекательным. Я совсем не успела пожить.
В моей жизни не происходит ничего. Она проносится мимо, а я лежу в своей постели и никуда не двигаюсь. Лишь бесконечные лекари, травницы, ведьмы и поток мыслей, который уже давно унес меня в такую пучину отчаяния, что оно сменилось безразличием.
Я закрываю глаза и вижу лицо брата. Вот ради чего я борюсь последние два года. Шесть лет назад, когда я только заболела, тяга к жизни была так велика, что мне хватало сил делать все возможное, чтобы выздороветь. Со временем силы угасли, и тогда Мирез не давал мне шанса потерять надежду. Мой брат верил за нас двоих.
И когда он появляется на пороге, желание жить так сильно хватает меня за горло, что на глазах выступают слезы.
Мирез подходит ко мне и садится на край кровати.
– Есть только один способ спасти тебя, – говорит он. – Но ты должна сделать это не ради меня, а ради себя.
Я молчу, жду, когда Мирез продолжит. Он сжимает мою ладонь и мягко гладит пальцы.
– Ты доверяешь мне? – спрашивает Мирез.
Я киваю, не в силах выдавить ни слова. Боюсь, что голос подведет меня.
Карета катится по каменной дороге. Впереди видны ворота, но они не могут скрыть величественный замок, возвышающийся за ними. Он стоит на огромном холме, а дальше простирается густой лес. Башни устремляются в небо, пытаются насадить облака на острия крыш.
Закат окрашивает серые стены замка в розовый. Это место отнюдь не выглядит устрашающим. Дворец, окруженный лесом и утопающий в остатках солнечного света, подобно гостеприимному хозяину, зовет и приглашает войти. Вот только насколько приветлив его владелец, я пока не знаю.
Где-то там, в одной из комнат, находится граф Харун Грейкасл. Мой будущий муж. Он ждет, пока солнце окончательно сядет, чтобы он мог выйти и встретить нас. Карета замедляется, словно кучер дает графу больше времени, чтобы оранжевый диск успел полностью спрятаться за горизонтом.
Я любуюсь замком, пока мое сердце колотится так сильно, как давно уже не стучало. Кажется, сейчас любой может услышать его, если наклонится ко мне поближе.
Возможно, это все сон, а я по-прежнему лежу в своей постели, там же, где я была пять дней назад, когда моей жизни обозначили срок.
Карета останавливается перед воротами, и я выныриваю из воспоминаний. Реальность обрушивается на меня подобно урагану. Неожиданно и неизбежно.
– Даже не верится, что я выхожу замуж за человека, которого никогда не видела, – потрясенно выдавливаю я, а затем поворачиваюсь к брату и тихо спрашиваю: – Ты готов к этому?
Мирез переводит на меня взгляд. В голубых глазах – удивление, которое сразу сменяется пониманием. Отец скоро найдет для своего наследника невесту, и Мирез женится на девушке, которую он не выбирал. Так же, как и я.
– Я давным-давно смирился с этим, моя маленькая Тизерия, – отвечает он. – Я с детства понимал, что лишен выбора в некоторых вещах. Меня к этому готовили с тех пор, как я научился ходить.
– И ты готов?
– Моя задача – действовать на благо королевства. Брак порождает новые союзы, а из любого союза можно извлечь выгоду, – он улыбается. – Уверен, отец найдет для меня подходящую партию.
– А если вы не понравитесь друг другу? Вдруг она разочарует тебя или ты ее?
– Я приложу все свои усилия, чтобы сделать наш с ней брак счастливым.
– Но неужели тебе не хотелось бы взять в жены девушку, которую ты полюбишь всем своим сердцем?
Мирез протягивает ко мне руку и гладит мою холодную ладонь.
– Тизерия, я будущий король. Мое сердце уже отдано той, что я люблю всей душой, нашей стране – Тарду.
– Но как же твои личные желания?
– Это и есть мое желание, сестренка.
Я смотрю на брата и думаю, любил ли он когда-то, испытывал ли к кому-то романтические чувства? Видимо, Мирез даже не позволяет себе думать о том, что хочется его сердцу.
– Сделает ли тебя такое будущее счастливым? – спрашиваю я.
– У наших родителей это вполне получилось.
Я с трудом могу вспомнить лицо матери, а когда получается, то оно всегда радостное, излучающее тепло. Раньше, будучи маленькой, я не задумывалась о причинах, но сейчас я понимаю, что это была заслуга отца.
– А если у вас не получится?
– Значит, я глупец. Браки по расчету тем и хороши, что либо ты приложишь усилия, чтобы стать счастливым, либо будешь несчастным с супругом до конца своих дней. И для короля брак – не единственный источник счастья.
Мне стало интересно, что наш отец ответил бы на слова Миреза. Согласился бы он с ним или поспорил? Мне до боли захотелось увидеть отца и спросить у него, но король Тарда уехал на север и даже не ведает, что его дети покинули королевский дворец.
– Но я уверен, что у вас все получится, – продолжает брат. – Граф показался мне очень приятным человеком.
– Спасибо, Мирез.
Он сжимает мою руку. Даже его горячие ладони с трудом могут согреть заледеневшие пальцы.
