Вероника Карпенко - Когда расцветает Протея. Том 1. Королева Хорнов

1. Пролог

♫ Саундтреки: Elsiane - "Mechanics of Emotion". Эта музыка меня вдохновляла...

——————— • ✤ • ———————

В подземельях Михтиоры было холодно и сыро. Прежде Тея попадала сюда лишь однажды. Когда они с Аурелией, убегая от брата, случайно заплутали в сложных лабиринтах михтийского замка. Тогда, еще девчонками, оказавшись здесь, они испытали праведный ужас. Настолько пугающе бесконечной казалась им эта громада! Теперь же внутри было тесно. И каменные своды, смыкаясь над головой, отражали эхом сотни женских голосов.

Непрерывные слезы, всхлипы и вздохи сливались в один монотонный гул. Все вокруг пропиталось страхом! Казалось, что он глядел на них сверху вниз, сползая по стенам.

«Все скоро закончится», – думала Тея, изо всех сил стараясь верить в это. Но тревожный холодок незаметно поглаживал спину, заставляя дрожать. Королевская мантия теперь укрывала чужие плечи. Тея вручила её какой-то старухе. Зачем она ей теперь…

– Ваше высочество, – прозвучало рядом.

Простоволосая, одетая в полотняное платье, девочка лет 10, смотрела на неё во всю ширь своих бездонных глаз.

– Зови меня просто Протея, – улыбнулась принцесса.

– Хорошо, – малышка, осмелев, присела рядом с ней.

Она молчала, изучая взглядом унизанное браслетами запястье. Тея встряхнула рукой, приводя их в движение. Драгоценный металл, слегка потемневший от времени, искрился изумрудными вставками даже в этом полумраке. Всего семнадцать браслетов, каждый из которых символизировал собой еще один прожитый год.

Девочка зачаровано повторила её жест головой. Судя по одежде, она принадлежала к семье не слишком богатой. Где любая обувка была на вес золота! Не говоря уже о каких бы то ни было украшениях.

Тея без раздумий сняла с руки сразу несколько сверкающих ободков и вручила их юной незнакомке.

– Держи, – сказала она.

– Ой! Мама запрещает мне брать подарки! – испуганно пролепетала девчонка.

Однако, не найдя в себе сил отказаться, она нащупала пальцами тонкие полоски золота и вцепилась в них намертво, точно те могли улизнуть.

Тея улыбнулась, воображая, как отнеслась бы к подобной выходке её собственная мать. Несмотря на бесконечное милосердие, королева не поощряла фамильярности, с детства прививая дочерям идею сословных различий. Эта мысль претила Тее! Особенно теперь, когда Аурелии не было рядом, и в стенах родительского замка не осталось родной души.

– Мне страшно, – прошептала девчонка.

– Мне тоже, – кивнула Протея.

– Но ведь святая Михтиора спасёт нас? – малышка подняла глаза, пронзая её своим незамутненным взглядом.

– Конечно, – кивнула принцесса, стараясь убедить в этом не только её, но и саму себя.

– О, Клео! – воскликнул женский голос.

Девочка испуганно дернулась, пряча за спину своё сокровище. Возникшая из толпы женщина топнула ногой, готовая обрушить на неё свой гнев, но, увидев Протею, так и застыла с открытым ртом. Тугая коса огибала шею, ниспадая к самому поясу. На ногах у неё красовались безразмерные кокосины, обувка из листьев кокосовой пальмы.

Судя по внешнему виду, люди старались взять с собой самое ценное. С животными внутрь не пускали, но кто-то умудрился пронести за пазухой летающего ежа. Всё, что взяла с собой Тея – это пять человек её собственной свиты. Которые волочились следом постоянно, невзирая на её желание.

– В-ваше высочество, – произнесла женщина, наконец, обретая способность говорить. – Простите! О, пресвятые, так стыдно! Клеома, быстро ко мне! Ах ты, мерзавка!

Девочка, краснея, сползла по стене и, незаметно для матери, сунула браслеты в широкий нагрудный карман. Её хитрое личико в обрамлении непокорных каштановых локонов обрело выражение безмолвной покорности.

– Пожалуйста, не ругайте её, – попросила принцесса.

Женщина сглотнула, удивленная подобным обращением.

– Д-да, ваше высочество! – она склонила голову, торопливо хватая дочь за руку.

Еще, будучи ребенком, Протея, вопреки материнским запретам, беззастенчиво играла с местной ребятней. Они с сестрой частенько убегали из дворца, коротали дни на пастбищах, и возвращались домой затемно, чумазыми и довольными. Детство прощало многое! А взрослая жизнь с её различиями и бесконечными сводами правил была равносильна тюремному заключению.

«Совсем скоро наступит возраст согласия», – думала Тея, ожидая миграцию в земли Хатони, где ей уготована участь стать женой наследного принца.

С будущим мужем она повстречалась однажды, в далеком детстве. Когда мать привезла их с сестрой на праздник «Великого прихода». Так хатонийцы именовали каждый тропический ливень, празднуя его окончание, и тем самым благодаря природу за то, что сохранила им жизнь.

В тот раз она впервые увидела море! И это впечатлило её куда сильнее, чем знакомство с наследным принцем. В детстве Попус был довольно упитан и неповоротлив. И это странное имя ему очень шло. Говорили, что нынче он «выправился»…

– Протея! – строгий голос матери вырвал ее из размышлений.

Тея нехотя подняла глаза. Что на сей раз? Осанка? Прическа? Хотя, едва ли в подобной ситуации маму волнует ее внешний вид. Наверняка она заметила, как принцесса отдала браслеты, и теперь от объяснений не отвертеться.

Эллата двигалась, как будто хатонийская птица среди воробьев, в ярко-огненной шали. Женщины всех возрастов, вперемешку с детьми, расступались, пропуская вперед свою королеву.

– Протея! – сказала она и запнулась, окинув взглядом подданных. На фоне платья её лицо казалось совсем белоснежным.

Тея приблизилась к матери. Внутри неприятно кольнуло.

– Мам? – произнесла она вопросительно.

Что-то едва уловимое, непривычно чужое промелькнуло в усталых глазах. Минуя дочь, Эллата взошла на каменный приступ. Теперь, глядя сверху вниз на присутствующих, она расправила плечи, как будто желая взлететь. Закованный в камень, её голос, затрепетал, отражаясь от стен:

– Женщины Михтии! Я обращаюсь к вам, чьи сыновья, отцы и братья, чьи мужья сражались на поле боя, защищая наш город от захватчика. Пришло время великой скорби! Ибо враг стоит у ворот, и дух наш повержен!

По толпе пронесся взволнованный шепот. Где-то у стены пронзительно заплакал ребенок. Охваченная беспокойством, принцесса едва сдержалась, чтобы, как в детстве, не прильнуть к материнской ноге.

Тем временем, Эллата продолжила:

– Пришло время сплотиться, ибо тяжкая утрата постигла нас! – она сделала паузу, набираясь сил, чтобы вновь заговорить, – Наш покровитель, король михтийских земель, Водекон Великий пал в неравном бою с врагом.

Возвышаясь над головами, как и прежде величественная, Эллата стояла, подобно скале, принимая на себя потоки всеобщей скорби. Крики, вопли и плач пронзили толпу так внезапно, точно стая встревоженных птиц вырвалась на свободу. В этом разноголосии Тея утратила чувство реальности! Тусклый свет померк, и мир вокруг погрузился во тьму…