Алена стояла на балконе, с которого открывался потрясающий вид на Неву. Смольный собор, высокое синее небо над его бело-голубыми стенами – простор такой, что буквально дух захватывало. Именно отсюда, с этой высоты, казалось, что нет в этом мире для нее ничего недоступного. Стоит лишь захотеть, протянуть руку – и все самые несбыточные мечты вдруг возьмут и сбудутся.
Наконец Алена переключила внимание на сам балкон. Честное слово, он того заслуживал! Строго говоря, это был даже не балкон, а просторная терраса, и на ней зимний сад. За стеклами была ранняя весна, но в саду уже чувствовалось пробуждение жизни. Вовсю начинали цвести гиацинты, нарциссы и тюльпаны, расположенные в красиво окрашенных жестяных контейнерах, расписанных глазурью мисках и прочей посуде такой красивой, что в доме у самой Алены использовалась бы не под цветы, а подавалась бы на стол, да и то лишь самым почетным гостям.
За спиной Алены на ветках вьющихся роз набухали толстые почки. А плеть холодостойкого амурского винограда уже покрывалась первыми листочками. Отлично перезимовали взрослый мирт и эвкалипт в громадных напольных кашпо, стоящих на белом мраморе.
Алена обвела взглядом сад, и из ее груди вырвался вздох удовлетворения. Подумать только, и все это великолепие принадлежит ей одной! Просто в голове не укладывалось.
А ведь еще вчерашнее утро для нее началось с привычного уже за двадцать с хвостиком лет ворчания матери. По правде сказать, хвостик этот был весьма приличный. Так что к ворчанию Алена если не привыкла, то по крайней мере притерпелась. Тем более что ворчала мама скорей для порядка, а не по злобе. Свою единственную дочку она горячо любила. И всегда желала ей всего самого лучшего.
Одна беда, это самое лучшее почему-то до сих пор обходило Алену стороной. Впрочем, нечего гневить бога. Не такая уж у них с мамой была и плохая жизнь. Жили они, конечно, не в отдельной квартире, а в коммуналке. Но сосед у них был всего один – тихий алкоголик дядя Гриша, который никогда не скандалил. Просто напивался и ложился спать у себя в комнате. Тихо и мирно. Тогда Алена с мамой следили за оставленными им на плите сосисками. А он в моменты просветления и относительной трезвости пытался поддерживать в их общей квартире порядок – чинил сломавшиеся розетки, вкручивал лампочки под самым потолком, менял прокладки в кранах и бесконечно латал прохудившиеся трубы.
Вообще, их сосед был славным дядькой. И если бы та комната, в которой он проживал, принадлежала бы ему самому, а не была оформлена на бывшую супругу дяди Гриши, то мама Алены давно бы уже прибрала невредного холостяка к рукам. Какая беда, что пьет? Ее собственный муж и отец Алены, по словам матери, тоже пил. Через это дело и помер до срока. Так она всегда объясняла дочери. А дядя Гриша очень даже ничего. И если помрет, так хоть в тепле и сытости, под боком у женушки. И ему хорошо, и ей неплохо.
Конечно, жить с алкоголиком, пусть и с тихим, то еще удовольствие. Но Аленина мама была согласна и на это. Потому что у всех есть мечта. А мечта Алениной мамы заключалась в том, чтобы остаться в их трехкомнатной квартире в центре города полноправной хозяйкой.
– Представляешь, сколько может стоить сейчас наша квартира! – возбужденно блестя глазами, не раз говорила Алене мать. – Это же безумные деньги! Можешь мне поверить! Безумные! И Надька – сестра нашего Гриши – отлично это понимает. Так что за свою комнату с нас захочет поиметь по полной программе! Но дело того стоит! Надо копить!
Самой Алене казалось, что хоронить до времени доброго и безобидного дядю Гришу как-то не очень красиво. Получалось, что сестра дяди Гриши и ее мама вроде как сговорились за спиной мужика и теперь выжидают, когда он отбросит тапки, чтобы начать сражение за его жилплощадь. Но и она прекрасно понимала, что их сосед уже далеко не молод, здорово поддает, и трезвым они его видят все реже и реже. Значит, развязка действительно не за горами. И мама, конечно же, как всегда, совершенно права. Куда лучше выкупить его комнату, чем сживаться с новыми соседями. И как знать, кто это окажется? А вдруг семья таджиков или кого-то еще из ближнего зарубежья?
Таджиков Алена не то чтобы не любила, но недолюбливала, как все, чего откровенно не понимала. А этих людей она не понимала совершенно. Что же такое должно твориться у них в их собственной стране, чтобы согласиться ютиться в комнатушках по десять-двадцать человек, питаться исключительно скромно, а зачастую и сомнительной свежести продуктами, купленными по дешевке. И все для того, чтобы послать своим семьям несчастные сто-двести долларов в месяц?
Так не лучше ли им немного затянуть пояса и потерпеть пару лет у себя на родине, но привести в порядок собственную страну и собственную экономику, чем горбатиться всю жизнь на богатого соседа, тихо завидуя и ненавидя его в душе.
А общаться с этими людьми Алене приходилось часто. Гораздо чаще, чем ей бы хотелось. Дело в том, что в прошлом месяце мама обнаружила место, где продавались продукты дешевле, чем всюду в городе. Цены в магазине были действительно ниже плинтуса. Качество и ассортимент тоже. Но, порывшись в груде второсортицы, можно было раздобыть и что-нибудь приличное. Ну, почти приличное.
– Мы же не сами это есть будем! – втолковывала заартачившейся было девушке ее мать. – Мы клиентам скормим.
– Так ведь гнилье же!
– Все так делают! Иначе свою копейку не заработаешь. Не в супермаркетах же товар для кухни покупать. Так только пятизвездочные рестораны делают. Да и то я сомневаюсь, чтобы они не хотели выбрать где подешевле.
Алена и сама знала, что городские точки общепита стремятся сократить возрастающие расходы за счет качества. А чем они с мамой хуже? Их кафе должно приносить прибыль, если они хотят остаться на плаву, да еще скопить денег на комнату соседа.
Эту комнату Алена потихоньку уже начинала ненавидеть. Сколько сил положено на то, чтобы скопить необходимую сумму. Ее собственная молодость. Личная жизнь. Здоровье матери.
Маму свою Алена очень любила. И хотя во многом осуждала, но вслух этого не говорила. К тому же она знала: мама старается не для себя – ради Алены. Потому что любит ее. Потому что хочет, чтобы дочь жила счастливей и, во всяком случае, богаче, чем она сама.
– Ты только представь, трехкомнатная квартира в центре города! – воодушевленно твердила мама изо дня в день. – Ты будешь богатой невестой! Женихи станут выстраиваться к тебе в очередь.
– Так я что-то не понимаю, ко мне они встанут в очередь или к моей квартире?
– Это одно и то же! Поверь мне, главное – выйти замуж. А как и каким способом, не важно. Штамп в паспорте – это гарантия твоей беззаботной и сытой жизни! Если у тебя есть законный муж, он обязан о тебе позаботиться, хочет он того или нет!
