Эпизод первый: Грань. Глава 1
Прошло два месяца с событий первой книги.
Выхожу из душного кабинета с ошеломляющим желанием бежать отсюда стирая ноги: быстро и без оглядки. Доронинский адвокат громко хлопает дверью за моей спиной, и я вздрагиваю. Саша еще внутри, и у меня есть шанс не перекинуться и словом наедине. За те два месяца, что я была в Москве, мы ни разу не виделись, не общались, и я хочу, чтобы все так и осталось. Ускоряю шаг, но почти на самом выходе кто-то с силой тянет меня назад, крепко стискивая запястье. Хотя глупо говорить «кто-то», я же прекрасно знаю, что это Доронин. Он разворачивает меня к себе, резко и довольно грубо. На лице ни единой эмоции. Вообще всю процедуру развода он сидел так, словно там не присутствовал.
– Поговорим?
– Не надо, – пячусь.
– Значит, поговорим, – заявляет безапелляционно и вытягивает на улицу.
Там, у самого крыльца, его уже ждут. Две стоящие друг за другом машины. Черные мерседесы, вокруг которых слоняется охрана, теперь ее стало больше. Он продолжает тянуть меня за руку, не обращая внимания на сопротивление. Так же засовывает в салон авто, садясь рядом. Внутри пусто, лишь мы. Все люди так и остаются там, за тонированными стеклами.
– Чего ты хочешь? Мы развелись, только что.
– Я в курсе. Слышал. Какие планы на жизнь?
– Что?
– Делать чего собираешься? Вернешься? Или останешься в Москве?
– Саш, давай не будем, все это ни к чему. Лишнее. Прошу тебя.
– Марин, ты можешь просто ответить на поставленный вопрос?
– В Москве.
– Я так и думал. Хорошо. На сегодня какие планы?
– Я улетаю.
– Ты взяла билет на послезавтра.
– Боже, Доронин, к чему все эти вопросы, если ты и так все знаешь?
– Хочу услышать из твоих уст и смотря тебе в глаза. Тебе стало легче? После еще одного штампа сегодня? Стало легче, пока меня не было?
Смотрю на него и искренне не понимаю, чего он хочет. Точка уже поставлена. Я не вернусь, я просто не смогу.
Я шестьдесят дней выла в подушку и не знала, как жить дальше. Я словно стояла на краю обрыва, мне было так больно, а он даже ни разу не появился, хотя, наверное, он сделал все правильно. Я бы не смогла вынести еще и его присутствия.
– Мне никогда не станет легче.
– Ты ошибаешься, – смеряет меня холодным взглядом.
Смотрю на свои пальцы, а после задираю голову, уставившись в потолок.
– А тебе? Как ты себя чувствуешь?
– Хреново, но это пройдет. Не сегодня и не через год, но это пройдет. Останутся лишь ужасные воспоминания.
От каждого его слова меня будто пронзают огромные иглы. Его равнодушие не знает границ. Он просто бесчувственная, каменная статуя.
– Можно я попрошу тебя об одной вещи? Он кивает.
– Съезди со мной на кладбище, – шепчу, чувствуя, как начинают подступать слезы, – я хочу, но мне кажется, просто не смогу. Одна точно не смогу.
– Когда?
– Не знаю, сегодня или лучше завтра. Я должна подготовиться, настроиться…
– Хорошо. Тебя отвезти домой?
– Как хочешь.
Доронин опускает стекло и приказывает водителю занять свое место. Дорога до дома проходит в тишине. Я смотрю на его черный костюм вскользь, а когда глаза добираются до лица, то все меньше узнаю в этом человеке моего Сашку. Он кажется чужим, холодным. Лицо, обрамленное щетиной, уложенные назад темные волосы, слегка угловатые черты… он похудел. Смотрю на его пальцы, на правой руке все еще сидит обручальное кольцо, сглатываю, сжимаю свои в кулак. Я сняла его еще в больнице, а теперь даже не знаю, где оно?!
У дома бабули мне открывают дверь, и Доронин без каких-либо вопросов идет следом. Поднимается на этаж, преследуя меня словно тень. Бабушка, которая, вероятнее всего, увидела нас в окно, выходит на площадку. Они с Сашей обмениваются приветствующими взглядами. Я же моментально оказываюсь в ее объятиях. Мы не виделись месяц, я заставила ее вернуться домой и не сидеть у моей кровати. А по прилете сегодня сразу поехала на процедуру развода.
– Девочка моя, – обнимает так крепко, так нежно…
– Бабуля, – всхлипываю, чувствуя Сашкин взгляд на своей спине.
– Саша, зайдешь? – бабушка смотрит на моего бывшего мужа, убрав руки в карманы халата.
– На пару минут.
Закрываю глаза, втягиваю воздух. Нужно потерпеть всего пару минут. Пару…
На кухне Доронин достает из портфеля какие-то бумаги и кладет их на стол.
– Что это? – поднимаю взгляд.
– Документы на квартиру, машину. Номер счета, там лежит вот эта сумма, – указывает в графу пальцем.
– Зачем?
– Ты отказалась от всего имущества, сказала, что тебе ничего не нужно, и я решил позаботиться об этом сам.
– Мне действительно не нуж…
– Продай, подари, распорядись как хочешь. На счет каждый месяц будет поступать энная сумма. Чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Бабушка ставит на плиту чайник, шебуршит коробкой с тортом и испаряется из кухни.
– Спасибо, щедро с твоей стороны.
– Не начинай, ладно?! Я пойду, позвони завтра, я заеду, чтобы, – короткая пауза, – ты поняла.
Доронин разворачивается ко мне спиной, делая шаг в сторону прихожей.
– Саш, – вдогонку.
Он останавливается, медленно поворачивая голову.
– Я ушла не потому, что разлюбила. Ты же это понимаешь?
Доронин проходится по мне режущим на куски и пугающим до дрожи в коленях взглядом.
– Я просто не могу так жить, так, как это делаешь ты. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я…
Сашка, как по щелчку, пересекает расстояние между нами, зажимая мой рот. Надавливает на губы, а второй рукой огибает талию, крепко упираясь в нее ладонью.
– Ничего не говори, – шепотом, – ни-че-го, – опускает руку.
Между нами нет расстояния, и я чувствую тепло его тела, запах туалетной воды застревает в легких, озираюсь по сторонам с желанием отстраниться.
– Прости меня, – все же произношу это вслух.
– Тебе незачем извиняться, не перед таким, как я, – его ладонь исчезает с моей талии, – позвони завтра.
С этими словами он выходит из квартиры, а в кухне тут же появляется бабушка.
– Марин, ты уверена, что поступила правильно? Ты же любишь
его.
– Люблю, но и так жить больше не могу. Я устала бояться. Бояться
и думать, что в любой момент появится тот, кто с легкостью нас пристрелит. Не хочу, – вытираю слезинки, выступившие из глаз, – не смогу. В итоге я просто его возненавижу. И это будет уже навсегда.
– Чай попьем? – бабуля поджимает губы.
– Да, – сажусь на стул и, подковырнув чайной ложечкой кусочек торта, перевожу взгляд на окно.
Утром следующего дня я смотрю на свое отражение в черном платье. Смотрю долго и пристально. Смотрю с пониманием, что в голове нет ни единой мысли, там пустота и отчаяние. Боль вновь окутывает разум, медленно трансформируясь в физическую. Мне сдавливает грудь, и начинает адски болеть голова, зажимаю виски, прикрывая веки. Дверной звонок оповещает о Сашкином приезде. Не хочу впускать его в квартиру. Накидываю плащ и, повесив на плечо сумочку, выхожу на площадку.
