Маша зашла в большой зал наблюдений. Этот вибрирующий звук похожий на биение огромного сердца. Каждый ребёнок Земли рождался с этим звуком и каждый старик под куполом уходил на волю, в холодные земли под этот звук. Сотни лет его слушали в этом зале, сотни лет его можно было услышать, включив нужную волну на индивидуальном коммуникаторе. Сотни лет его передавали по общей связи под куполами недолгими перерывами после общих объявлений и новостей. Оно живо. Оно ещё бьётся, его огромное немыслимо, большое и ещё тёплое. Солнце живёт. Оно бьётся, но его тепла и любви уже не хватает на всех своих детей. Не хватает на нас. Оно породило нас, оно нас и убивает. Как в старинной пословице. Злая мать. Я тебя породила, я тебя и убью. А они сотни лет пытаются придумать способ его реанимировать, это сердце. Не заменить искусственными лампами в небе, а оживить это сердце. Вернуть всё для всех, для всей системы. Если оно потухнет, погибнет не только Земля, погибнет всё вокруг. Все планеты. Всё превратится в летящий по космосу во мраке мусор. Солнце перестанет греть, вращать, удерживать подле себя своих детей, всё рухнет.
А пока они все, как белки в колесе, изо дня в день должны нестись в одну сторону, ибо остановить колесо нельзя. Никто не вправе ни дня филонить, ни минуты не может не думать о важном. Не действуешь – не выживешь.
Маша каждое утро приходила сюда, чтобы послушать сердце Солнца, чтобы не забывать, зачем она встаёт каждый день и чтобы поверить в необходимость всего, что с ней, с ними, происходит. И не одна она. Всегда здесь кто-то стоял, грустно глядя на голограммы. Всем нужна была надежда. Но это была не надежда. Это был мотиватор.
В метро Маша заняла привычное место у окна. Большая часть производственных, строительных и научных корпусов «ЗАСЛОНА» была глубоко под поверхностью, чтобы оставить живым всё небо и всё Солнце, доступное сейчас. Под землёй было даже светлее, чем под куполом, здесь фонари, светящиеся стены, полы и вообще всё, что только можно было подсветить, даже давило немного. Изобилие световых потоков местами начисто лишало тени все предметы. Инженеры, которые занимались системой жизнесбережения и поддержанием работоспособности человечества, пришли к выводу, что свет и ощущение настоящих дня и ночи необходимы человеку даже больше, чем сбалансированный рацион. Солнце и тепло куда животворнее, чем наличие вообще всех нужных витаминов в ежедневном рационе. И, как оказалось, были правы. Сотни лет под землёй не могли не сказаться на внешнем облике людей. Глаза стали больше и довольно хорошо видели в темноте. Чуть заметно стали светиться волосы, ресницы и брови. Предполагалось, что организм, отличающий, конечно, натуральный свет от смодулированного под солнечный, всё-таки однозначно даёт понять – он видит тьмы больше, чем её есть для человека. Он не видит всего спектра солнечного света, не принимает всего его излучения, как ни крути, а купола как раз не могут и не должны пропускать многое из того, что с избытком дарит Солнце живой Земле. Но Земля почти не живая. Она – медленно умирающая полоса тёплого климата. И она настолько ничтожно мала, что туда можно ездить только по специальному графику, предписанном врачами и психологами. Только там можно увидеть Солнце, свободное от облаков, небо уже не такое голубое, как они знают по фильмам и фотографиям. Никто его не видел. Никто.
Они превращаются в подземных саламандр двуногих. Природу не обманешь. Никакая лампочка не заменить Солнца.
Маша пересела на ветку, ведущую к экватору, откуда самолётики штурмовиков унесут её к нужному сектору орбиты для тренировки на просторах настоящего космоса.
– Команда «Искра» – высший бал. Как всегда идеально.
– У всех идеально, – подтвердил командир штурмовиков Ричард Оливер.
– Все лучшие, просто «искорки» на полбалла оторвались.
– За счёт чего? – спросила по общей связи Маша.
– За счёт того, что у вас какое-то необыкновенное единение команды. Приборы не обманывают, вы действительно начинаете выполнять команды на сотые доли секунды раньше, чем поступает приказ.
– Просто годы тренировок, – вставил Ганс.
– Да, именно так. Годы тренировок дают такой безупречный результат, – Кёртис Брейн встал и прошёлся по площадке. – Что ж, не могу не отметить: мы полностью готовы. Осталось дождаться решения инженерного корпуса и разрешения Совета планеты.
Все молчали, только приборы передавали биометрические и технические данные. Штурмовики и «Циклоны» давно готовы. Не только у Маши горело всё внутри от желания ринуться навстречу ещё горячему Солнцу, чтобы вонзить в него сотни тысяч модулирующих зарядов, завести чёртово остывающее сердце гиганта и вернуть ему ту стабильность, которая присуща лишь Солнцу: стабильность, в которой ведущую роли играет квантовая непостоянная. Вот такая хитрость скрыта в глубине солнечного ядра. Слишком большое число вероятностей даёт возможность Солнцу существовать. На Земле такой опыт не повторить, любой школьник знает. Только Солнце способно само поддерживать свой цикл жизни. И почему-то не смогло. Но они перехитрили само мироздание. Разработка «ЗАСЛОНА» будет помогать Солнцу поддерживать квантовый переход нескончаемо долго, покуда это будет нужно.
Все верили, что, как только Солнце снова вернёт жизнь планете, можно будет обратить свой взор на другие миры. Может быть, их опыт пригодится другим. Ведь солнце есть везде и везде оно может внезапно по тому же закону квантового туннельного перехода выдать совершенно неожиданный результат. Везде, в любом месте Вселенной. Может быть, их опыт будет успешен и тогда стоит отправить его в далёкий полёт во все стороны. Пусть пригодится кому-то ещё или пусть даст другим понять, что на крошечной далёкой Земле живут смелые люди, которые никогда не сдаются.
– Между тем, курсанты, тренировка завершена. Следующая послезавтра. Получите у личных помощников наряды на завтрашний день. Тема дня: поколение покорителей Земли. Вам предстоит провести встречу с выбранными системой воспитанниками младших учебных заведений и поделиться с ними своими знаниями, опытом и видением нашего прекрасного будущего, – закончил командир Оливер. – Благодарю, коллеги. Курсанты, мягкой посадки.
Мониторы погасли.
– 10000 успешных тренировок без единого сбоя. Мы готовы, – обратился он к Брейну.
– Но мы будет продолжать. Навык терять нельзя, – он похлопал по плечу всё ещё сидящего за пультами Оливера.
– Никто не спорит. Но всех уже этот рубеж тревожит. А вдруг мы зря готовимся и не сможем вообще ничего делать? Почему мы все ещё тренируемся и ни разу не применяли «Циклоны» в реальности?
