Объяснение (почти то-же, что и предисловие)
– Слушай, – сказал мне как-то издатель журнала, в котором я заведовал отделом науки, – хорошая у тебя статья получилась. Про катастрофу. Очень интересная. Я запоем прочитал. Только какая-то она вышла… Безнадежная. Мол, все помрем, и все тут. Депрессивная.
А по-моему, ничего не депрессивная. Мне так кажется, что депрессивными выглядят статьи, в которых рассказывается о том, как где-то прекрасно живется. Где-то прекрасно автоматически обозначает, что у нас – хуже. И чем там лучше, тем здесь – депрессивнее. Именно поэтому криминальные передачи на телевидении и чернушные статьи в журналах пользуются таким бешеным успехом и накручивают теле- и медиамагнатам сумасшедшие рейтинги. Такова уж природа человека, и не нам ее переделывать, что первой мыслью у большинства людей, когда он слышит о чьем-то несчастье, бывает: «Фу, ты, слава Богу, что не со мной». А уж потом появляется сочувствие, жалость и тому подобные прочие благородные переживания. Но начинается все именно с облегчения.
Вот и тут. С моей точки зрения, статьи о том, какие катастрофы могут постигнуть человечество уже в самом ближайшем будущем ничего кроме приливов оптимизма вызывать не должны. Ведь, несмотря ни на что, еще пока живем! Существуем! Вопреки всем вулканам, астероидам и термоядерным зарядам. И у нас есть еще какое-то время в запасе. Время, которое мы проведем с пользой. Ведь польза для каждого своя. Для кого-то польза – это вырастить и выучить детей, для другого – накопить денег, для третьего – сделать карьеру, для совсем четвертого – пропить все, что есть, и так далее. И у всех еще ЕСТЬ на это НЕМНОГО ВРЕМЕНИ. Ведь это здорово. Здорово знать, что время еще есть. Хуже всего – неопределенность. Хуже нее только полная определенность. А лучше всего – свобода выбора. В том числе и свобода выбора вселенских катастроф. Ведь все равно мы все рано или поздно умрем, и от этого никуда не деться. Отрицать это бессмысленно. В возможность бессмертия верят только дети в возрасте до 6–8 лет. Взрослые люди, как показывают социологические исследования, в бессмертие (телесное, а не духовное) не только не верят, но и не особо к нему стремятся. Ведь совершенно понятно, что жизнь только тогда может давать настоящее удовольствие, когда у нее существует логическая противоположность. Смерть, (чур меня пока). И люди стремятся поскорее добиться какой-то цели в частности и потому, что боятся банально не успеть.
И еще. Вы любите смотреть на фейерверки? Наверняка любите. А теперь представьте, какой фейерверк вам посчастливится увидеть, если вы таки доживете до одной из тех катастроф, о которых я расскажу ниже. Как красиво будет выглядеть на нашем небе взрывающаяся гиперновая звезда. Или как лихо Москва переедет за несколько месяцев в район экватора. Или как рванет на всю планету Йеллоустоунский супервулкан. Воистину, это будет величественное зрелище. О котором верно говорят, что ради того, чтобы посмотреть на него, стоило жить.
И потом. Страшно, когда ты знаешь точно, чем кончится твой земной путь. Страшно было той самой деве, которая знала, что «утонет в день свадьбы своей». Спокойнее, когда есть из чего выбирать. Когда есть вариантов пять. А когда ты знаешь, что человечеству в ближайшие десятилетия светят несколько десятков катастроф – это уже весело. Самый крутой пир из тех, что были описаны в мировой литературе, происходил во время чумы.
А поэтому, читайте, выбирайте катастрофу, которая вам понравится, а потом живите, и радуйтесь. Радуйтесь тому, что пока еще есть время радоваться, есть время жить, есть время любить и наслаждаться. А если катастрофа придет – радуйтесь тому, что вы увидели ее воочию. Увидели то, чего не видел ранее за всю пятидесятитысячную историю человечества ни один человек. И ощутите себя ИЗБРАННЫМ. Ибо все мы – избранные. Нас избрали из небытия в эту жизнь. И нас же избрали для участия в торжественном параде по случаю закрытия вселенского проекта под названием «ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ». Проекта, название которого, по нашему мнению, звучало так гордо и так, по вселенским меркам, мало.
Ждууут нас катастрофы…
Человек – один из самых молодых обитателей планеты Земля. Наш возраст – всего несколько десятков тысяч лет. Совсем недавно, в середине прошлого века, мы вошли в новую, космическую эру и стали активно интересоваться окружающим планету пространством. Нам очень хотелось познакомиться с лунитами и подружиться с марсианами. Жутко хотелось, чтобы наша галактика оказалась неким подобием гигантского многоквартирного дома, где на каждой ветке, в каждой звездной системе, как на каждой лестничной площадке, нас ждут добрые соседи, с которыми можно мирно так поболтать, обсудить общие проблемы, а то и просто отметить за бутылочкой какой-нибудь праздник, вроде Нового года, или дня взятия Бастилии парижскими коммунарами. Но ни на Луне, ни на Марсе, ни на других планетах Солнечной системы разумной жизни найдено не было. Более того, мы уже сейчас можем довольно уверенно утверждать, что если нам и удастся найти поблизости что-то живое, а человек еще надеется найти на Марсе бактерии (о них разговор будет позже), то субстанция эта будет неразумной. Во всяком случае, с точки зрения поговорить.
Не найдя жизни поблизости, люди запустили свои сети в глубины вселенной. Самые примитивные расчеты показывали, что только в нашей галактике должны существовать тысячи более развитых, чем мы, цивилизаций. Ученые искали их голоса во всех доступных уголках. В ответ вселенная красноречиво молчала.
Значительно раньше, в XVI веке, Николай Коперник выдвинул принцип, названный позже его именем. В соответствии с ним, в природе нет ничего исключительного. Наша планета – не центр мироздания, а всего лишь одна из множества триллиардов планет, Солнце – совершенно рядовая звезда, Млечный Путь – ничем не примечательная галактика, каких множество. Если придерживаться этого принципа, то и появление разума на третьей планете системы расположенного на окраине этой галактики желтого карлика исключением быть не может. Если такой процесс прошел на нашей планете, то вероятность того, что нигде больше не возникала ранее цивилизация нашего уровня, равна, примерно
