Этот роман я начала писать очень давно. Сначала получился рассказ, затем он вырос в повесть, но потом я поняла, что не могу не рассказать обо всех тех людях, что сопровождали меня всю жизнь и свидетелем судеб которых я являлась. И пусть все образы и сюжетные линии книги – собирательные, думаю, каждый из прототипов узнает себя без труда. И при этом поймёт, что написанное − не про него, не про меня, да и вообще не про кого-то конкретного. Эта книга – отражение счастливой жизни каждого из тех, кто прошёл великую школу Советского спорта: от становления до самого пьедестала, высота которого у каждого своя.
Написание романа было бы невозможным без всех тех людей, кого я люблю, и кто любит меня: моих родных, однокурсников, друзей – близких и далёких.
Хотела бы выразить огромную благодарность за помощь и советы Светочке Соповой, Олюшке Нелюбовой, Валентине Лебедевой, Сергею Лубенцу, вечной подруге Ларуне Колесниковой и её сыну Александру. Особое спасибо Юрию Глушецкому, Николаю Адамову и Николаю Локтеву за подаренные строки стихов. Владимиру Станкевичу, Станиславу Данильченко, Андрею Игнатенко, Виктору Мальчугину, Владимиру Немогаеву за память, фото- и аудиоматериалы. И ещё многим, многим из вас в Москве и Алма-Ате, в далёкой Сибири и совсем близкой Франции.
Родные мои, дорогие и любимые, мы сделали это – мы издали эту книгу, такую, каких про спорт пока ещё не было!
Слава Её Величеству Королеве спорта Легкой атлетике!
Вечная память ушедшим и многие лета живущим, написавшим историю Советского спорта!
Лето, июль, 1981 год. Подмосковная Малаховка. Железнодорожная станция, принимающая пригородные электрички, которые идут от Казанского вокзала столицы через города Люберцы, Жуковский, Раменское… Базар и торговый сектор при нём. Именно так, и не наоборот. Жилые дома. Особняком, и большим массивом, − дачи знаменитых и часто богатых людей. И такая же неотъемлемая, но обособленная часть посёлка – Московский областной государственный институт физической культуры – МОГИФК. А ещё − озеро, которое одинаково дорого и железнодорожникам, и торговцам, и жителям Малаховки, не говоря уже о студентах-физкультурниках.
Первый луч солнца копьём прошёл сквозь плотную пелену утреннего тумана и воткнулся в воду. По натоптанной тропинке вдоль берега озера бодро трусил Иван Иванович Орлов, сорокашестилетний ректор института физкультуры. Возрасту мужчине прибавляли тяжеловесность, круглая борода «а ля капитан» и аккуратные усы над верхней губой. На бегу Орлов думал о том, что пока, в семь с небольшим утра, вокруг пока ещё тихо, но уже через полчаса посёлок зашумит, загудит, заколобродит. На берег выйдут рыбаки, так, побаловаться: рыбы тут можно наловить разве что для кошек. Базарные торговцы широко распахнут ворота. На территории института появятся первые абитуриенты − кто один, кто с родными. Сегодня, 6 июля, начинались вступительные экзамены. В первые два дня сдавались практические дисциплины, испытания, похожие на профессиональные туры в музыкальных школах, художественных академиях, театральных или цирковых училищах. Пятерки по «спецухе» часто являлись решающими для общего проходного балла, и это понимали все. МОГИФК был не очень крупным учебным заведением: два факультета – спортивный и педагогический, и всего шесть спортивных кафедр. А также обязательный для любого вуза набор кафедр естественных, политических и научно-спортивных дисциплин. Тем не менее этот подмосковный институт считался одним из самых престижных в стране.
Шумно выдыхая, Орлов бежал на удивление легко и быстро. В восемь часов ему необходимо показаться на ежедневном, в период поступления, педсовете. Времени ещё предостаточно. Конечно, оба декана и сами могли бы справиться со своими задачами, но Иван Иванович знал, что его появлению на собрании они будут только рады. «И не забыть уточнить кое-какие моменты по «единичке», − напомнил себе ректор, наслаждаясь окружающим видом. Насекомые, обитающие в зарослях травы и прикорневых лунках деревьев, пока ещё сонные и неспособные из-за влажности воздуха ни взлететь, ни убежать, от вибрации человеческих ног испуганно забирались поглубже. Мужчина вытер пот, поправил очки, то, что мешало бегу, как вдруг перед ним вынырнули из тумана две мальчишечьи фигуры.
– С добрым утром, Иван Иванович!
– Здрасьте, товарищ ректор!
Орлов вгляделся и, признав бегунов, просиял.
– А! Это вы, «двое из ларца»? Здорово, коллеги по тропе здоровья! – ректор по-панибратски отстучал по рукам стайеров. Ребята, довольные, улыбались. На тренировках, в электричках, в магазине и вообще везде двух Толиков постоянно видели вместе. Кирьянов перешёл на последний, четвёртый курс, а Кириллов только поступал. Ребята отличались от прочих студентов удивительным внешним сходством: невысокого роста, тощие, узкоплечие, коротко стриженные и оба в очках. Одинаковые хлопчатобумажные сине-фиолетовые трико и кроссовки «Арена» делали их и вовсе зеркальным отражением друг друга.
С улыбками на лицах троица семенила на месте.
– Как дела? Сессию сдали? – Орлов вытер пот со лба и глянул на часы. Вопрос он задал из вежливости. Несмотря на то, что часто видел средневиков утром на пробежках, он так и не запомнил, кто из них, кто.
– Сдали, – заверил радостным фальцетом Толик-старший, приглаживая волосы, – перешли на четвёртый курс.
– О, это дело! – похвалил ректор. – А ты? – кивнул он вопросительно младшему.
