КОНТРОЛЕР. Счастье. Счастье. Счастье. Мы так часто используем это слово, что затерли его, как очень старую монету. У монеты уже и номинала не видно, и ценность ее вызывает сомнения, и мы стараемся от нее избавиться при любом удобном случае. Так и слово «счастье» мы употребляем в ни к чему не обязывающих поздравлениях, тостах, пожеланиях. В результате то, что должно быть смыслом нашего существования, превращается в пустой звук. В пшик. И так бывает всегда, когда нет установленного порядка. Даже для того чтобы сделать всех счастливыми, нужен порядок. Именно порядок может обеспечить всеобщее счастье. Здоровое общество должно состоять только из счастливых людей. А для этого нужно всех несчастливых из общества изымать. Несчастливые люди бесполезны. Даже вредны. Избавляться от них – так же естественно, как необходимо удалять из организма инфекцию, чтобы сделать этот организм здоровым. Мы же не переживаем за убитый нами, допустим, вирус гриппа? Так почему должны убиваться, если из общества изымают несчастного человека? По-настоящему человек может быть счастлив, только если его окружают счастливые люди. Так, значит, стоит пожертвовать единицами, чтобы сделать счастливыми тысячи? Это даже не высшая математика. Это арифметика.
Загорается свет. Комната. Входят МАТЬ и ДОЧЬ, явно уставшие.
МАТЬ. Мы должны создать максимальный уют. Человек, который попадает в уютный дом, становится добрее.
ДОЧЬ. Мама, не питай иллюзий. Доброта как предмет не преподается в Академии контроля. Или ты не помнишь, где я училась?
МАТЬ. Что бы ты ни говорила, а от человека все равно много зависит. И уютное рабочие место поднимает настроение. С хорошим настроением человек становится добрее. Мы все будем здесь во время собеседования. Жаль, что мы потеряли папин кабинет в прошлом году.
ДОЧЬ. Мама.
МАТЬ. Молчу, молчу.
Входит СЫН. В дверях сталкивается с сестрой.
СЫН. Торопишься? Лучше бы замуж торопилась. Глядишь, и проблем бы не было.
ДОЧЬ. Дурак.
СЫН. А за низкую культуру снижают показатель.
СЫН (матери). А где контролер поставит компьютер?
МАТЬ. Мы решили, что собеседование будет проходить в твоей комнате, а мы все будем здесь.
СЫН. А если он решит наоборот?
МАТЬ. Ну как он может так решить? Нам же втроем будет тесно в твоей комнате.
СЫН. Ну, не знаю, контролеры разные бывают.
МАТЬ. Контролер – это представитель правительства. Так что он должен учитывать удобство граждан.
СЫН. Свое удобство он должен учитывать.
МАТЬ. Сын, не говори такие слова. Тем более в такой день. Ты же знаешь, что нелояльность правительству также может быть расценена контролером как неудовлетворенность собой и в конце концов повлиять на индекс счастья. А у нас все на пределе.
СЫН. Если бы отец пошел на госслужбу, у нас бы не было «все на пределе».
МАТЬ. Папа занимается проблемами мирового масштаба. Его открытие может помочь и обязательно поможет всем людям на планете.
СЫН. Только на индекс счастья это никак не влияет.
МАТЬ. Ну, не все сразу учитывается в показателе. Отношение правительства к науке оставляет желать лучшего.
СЫН (копирует слова матери). Ты же знаешь, что нелояльность правительству также может быть расценена контролером как неудовлетворенность собой и в конце концов повлиять на индекс счастья. А у нас все на пределе.
Входят ПРОФЕССОР и ДОЧЬ. ПРОФЕССОР еще не успел снять плащ.
ПРОФЕССОР. Какая замечательная погода. Это хорошая примета. Я видел радугу. Значит, все будет хорошо. Не стоит волноваться.
МАТЬ. Первый признак того, что ты очень волнуешься, – это когда ты призываешь нас не волноваться.
ПРОФЕССОР. Нет-нет. В этом году все должно быть хорошо. По крайней мере, не хуже, чем в прошлом.
ДОЧЬ. В позапозапрошлом году мы потеряли право на пенсионное обеспечение. В позапрошлом по результатам контроля – право голоса. В прошлом – папин кабинет. От чего мы можем отказаться в этом году, если вдруг выяснится, что не набираем нужный показатель индекса счастья? Может, мне забеременеть? Еще минут двадцать у меня есть. Я успею!
МАТЬ. Не смей так разговаривать! Тем более в присутствии младшего брата.
СЫН (матери). Я уже не ребенок. (Сестре.) Вот если бы ты не ушла из Академии контроля. Была бы госслужащей. Глядишь, несколько десятых и добавила бы на семью.
ДОЧЬ. Может, это тебе стоило бы учиться так, чтобы тебя признали молодым гением, и тогда бы у нас было меньше проблем.
СЫН. Ну, ты сравнила.
МАТЬ. Дети, успокойтесь! Все успокойтесь. Позитивная атмосфера в семье учитывается при определении индекса счастья. А для нас каждая десятая имеет значение.
ДОЧЬ. Я не могу понять. Мы отличная семья. Трудолюбивые, лояльные граждане. Любим друг друга. Почему мы каждый год должны трястись перед проверкой? Почему мы боимся потерять друг друга? Это что за демократия?
СЫН. Ну, ты насчет лояльности-то загнула. Услышь твои слова КОНТРОЛЕР, и у нас были бы большие проблемы.
ПРОФЕССОР. Любящие люди всегда боятся потерять друг друга. И общественный строй здесь ни при чем.
ДОЧЬ. Папа, ты понимаешь, о чем я.
МАТЬ. Доча, все будет хорошо. Я даже представить не могу, чтобы мы потеряли кого-то. (Дочери.) Пойдем, поможешь приготовить чай.
МАТЬ и ДОЧЬ выходят.
ПРОФЕССОР. Я надеюсь в этом году ты не будешь обсуждать с контролером вопросы философии и мироздания?
СЫН. Неискренность в поведении с контролером может наказываться снижением оценки.
ПРОФЕССОР. Ну, ты же должен понимать, что за сомнения в справедливости устройства планетарного государства снимают куда больше баллов, чем за неискренность?
СЫН. Папа, но это же будет лицемерие. А именно лицемерие лежит в основе гибели всех великих империй. Ты же сам меня этому учил.
ПРОФЕССОР. Планетарное государство не является империей, потому что все население планеты добровольно пришло к организации высшего планетарного правительства.
СЫН. И что, лицемерие ему не мешает?
ПРОФЕССОР. Ты понимаешь, о чем я.
СЫН. Вы с мамой, когда не хотите отвечать, всегда говорите «ты же понимаешь, о чем я»! В том-то и дело, что я понимаю, о чем ты. И меня это понимание пугает.
ПРОФЕССОР. Я всю жизнь занимаюсь тем, чтобы жизнь на нашей планете стала лучше. Я искренне считаю, что делаю свое дело. Ты не можешь меня упрекнуть в лицемерии. Ты же знаешь, что я имел отличный диплом и мог пойти на госслужбу. Но я пошел в науку. Пошел по призванию.
