Красив как ангел, безумен, как мистическое существо,
коим тебя нарекли за искусство обольщения
и невероятную способность чувствовать женщин.
Ты принял облик моего идеального мужчины
и приходишь ко мне во сне, лишая покоя.
Я зависима от твоего вида, я не хочу противиться,
согласна на все, лишь бы это сделал со мной ты.
Ты – мой наркотик, я жажду инъекции твоего яда,
токсина твоего взгляда, лезвий твоих пальцев.
Добровольно отдам тебе свою жизнь, лишь бы ты был доволен мной.
Мой последний вздох посвящен лишь одному тебе, и я не жалею ни о чем.
Его руки почти невесомо бродили по хрупкому телу, изучая, исследуя каждый изгиб, забирались под ткань юбки, собирая ее складками на стройных бедрах, обтянутых кружевом. Провел ладонями по спине, надавил, прогибая ее под свое тело, распластал пальцы на лопатках, вслушиваясь в учащенное дыхание девушки, прятавшей голову на его обнаженной груди. Она несмело подняла руки и обняла его, протянув горячие ладошки вверх по его предплечьям. Вид таких маленьких, почти прозрачных ручек на своих бугрящихся бицепсах внезапно пронзил его смутной дрожью; ее светлая кожа на фоне его темной, прерывистое дыхание, обжигающее его грудь, покрытую сложной вязью татуировки, отозвались волнением внутри, и Хан Раон задохнулся, склонил голову в попытке скрыть потрясение от реакции своего тела. Ощущения были совершенно невероятные, яркие, нарастали внутри него волнами, вдруг заколотившееся сердце погнало кровь все быстрее по венам, заставляя его тело оживать. Из его груди вырвался непроизвольный хриплый стон. «Что за черт?»
Девушка забралась выше на его ступни босыми ногами, обхватила его щеки ладонями, наклоняя его голову к себе, и ласково, как кошка, потерлась щекой о его колючий подбородок. Раон крепче сжал руки, с силой прижимая к себе трепещущее тело, и девушка испуганно распахнула карие глаза, когда в нее вжался напряженный стержень, сдерживаемый лишь тонкой тканью свободных штанов. Подняла взгляд на Раона, и его рука замерла в ее волосах. Он более внимательно вгляделся в лицо девушки, которую держал в своих руках, и сдвинул брови, начиная понимать, что ее дрожь вызвана далеко не страстью. Она тряслась от страха перед ним, перед его очевидным возбуждением, которое и его самого вогнало в ступор; тонкие пальцы неожиданно сильно вцепились в его руки, в глазах стыло затравленное выражение, она словно безмолвно умоляла его. О чем?
– Стоп, – послышался недовольный голос из полумрака комнаты. Вспыхнувший свет ослепил Раона, он на мгновение зажмурился и ощутил, как вздрогнула девушка. Машинально отвернулся от прожекторов, прикрыв ее своей спиной. – Юн ЧанА, подойди сюда.
Девушка разжала побелевшие пальцы и виновато глянула на Раона: на гладкой коже ярко обозначились следы от ногтей.
– Простите, – шепнула она, сжимаясь под острым внимательным взглядом темных глаз, смотревших на нее в упор.
– Юн ЧанА!
Девушка спустилась на пол с его ног, став еще ниже, и побежала к режиссеру. Пак Джи У довольно жестко схватил ЧанА за руку и практически вытолкал за дверь на виду у всей съемочной группы. Раон нахмурился еще сильнее, когда режиссер сам вышел следом за девушкой и плотно прикрыл за собой дверь.
– Ли Хё Ну, – окликнул он помощника режиссера. Тот оторвал глаза от монитора и вопросительно глянул на Раона. – Сколько ей лет?
– Девятнадцать. А что?
– Да нет, ничего – обронил Раон. – Выглядит старше, я думал, она моего возраста.
– Грим, – кивнул головой помощник. Это все объясняло.
Девушка была на десять лет младше, совсем еще ребенок. Сам Раон в ее возрасте только окончил старшую школу, и все мысли были о поступлении в университет, а не о том, как красиво раздеться перед камерами. Он поправил резинку штанов и поморщился, когда твердый орган покачнулся под тканью. Потом присел на край кровати и подпер голову руками, в полной растерянности рассматривая пол.
С тех пор, как поступило первое предложение сняться в эротической картине, прошло четыре года, в течение которых Раон уже выработал иммунитет к подобным сценам, оставаясь полностью спокойным и расслабленным при виде обнаженных прекрасных женщин, пахнущих дорогим парфюмом и играющих в страсть. Более того, он начал терять интерес к сексу как к таковому вообще, все чаще замечая за собой желание заменить азарт жарких схваток на простынях размеренным чтением книг.
Раон никогда не был обделен женским вниманием, еще со времен средней школы за ним бегали толпы девчонок, караулили за углами, заваливали горами писем и сообщений. Одна отличница даже посвятила ему песню, исполнив ее на уроке музыки и вогнав Раона в краску, после чего он ограничил общение с ней. Высокий, стройный, уверенный в себе, прохладный с окружающими, Раон приковывал внимание толпы. Высокий лоб, резкая линия подбородка, нос с еле заметной горбинкой. Широкий рот с полной нижней губой, говорящий о повышенной чувственности его обладателя, неизменно притягивал взгляды и тревожил воображение, пробуждал желание попробовать его на вкус и ощутить эти губы на себе. Глубокий взгляд темно-карих, почти черных глаз заставлял сердце биться чаще, казалось, проникал в самую душу с одного взгляда и видел, что твориться внутри собеседника. Раон пленил зрителей с первого своего появления на экранах, даже не открывая рта. После первой дорамы с эпизодической ролью поступило предложение главной роли в полнометражном фильме. Где он раскрылся в полную силу, очаровав даже режиссера, которая безнадежно влюбилась в своего актера.
Первое время Раон наслаждался вниманием, купался в обожании, встречался с девушками, но бесконечные обнаженные тела в личной жизни и на работе в какой-то момент приелись. Исчезла тайна, пропал интерес к тому, что находится под одеждой партнерши. В какой-то момент, вгоняя себя в очередную женщину в своей постели, он осознал, что это становится работой и вне камер. Партнерша сладко стонала под ним, а Раону в тот момент стало интересно, кого она видит – самого Раона или просто знаменитое тело, которым потом будет хвастаться перед подругами.
С холодной головой и отсутствием эмоций играть стало намного проще. Раон четко помнил слова, ни разу не ошибся в действиях, точно подбирал нужное чувство, которое нужно было показать зрителям. Его партнерши иногда подолгу приходили в себя после интимных сцен, тогда как Раон мгновенно скидывал с себя личину героя и в следующую минуту уже смеялся с режиссером.
Два его друга, без которых не обходилась ни одна попойка, сначала подшучивали, когда Раон вместо девушки в клубе выбирал бутылку и напивался до невменяемого состояния, но спустя некоторое время начали проявлять беспокойство.
