– Иногда правда, – заметил я, откладывая в сторону «Дейли ньюсмонгер», – бывает более удивительной, чем вымысел!
Возможно, мое замечание не было слишком оригинальным, но оно, очевидно, разозлило моего друга. Склонив набок свою яйцевидную голову, этот маленький человечек аккуратно смахнул воображаемую пылинку со своих тщательно отутюженных брюк и язвительно заметил:
– На редкость глубокомысленно! Мой друг Гастингс бывает иногда удивительным философом!
Не выказав никакого раздражения в ответ на эту совершенно незаслуженную колкость, я похлопал рукой по отложенной в сторону газете.
– Вы уже прочли утреннюю прессу?
– Да, прочел. И после прочтения вновь аккуратно сложил газеты. Я не бросаю их на пол, как вы обычно делаете – с вашей столь прискорбной склонностью к беспорядку и бессистемности.
Это была одна из наихудших особенностей Пуаро. Порядок и система стали его идолами. Он доходил до того, что приписывал им все свои успехи.
– Значит, вы видели заметку об убийстве небезызвестного импресарио Генри Ридбурна? Мое высказывание было вызвано именно этим событием. И кстати, правда бывает не только более удивительной, чем вымысел… она также бывает более драматичной. Представьте себе этих добропорядочных англичан среднего класса – семейство Орландерсов. Отец и мать, сын и дочь – типичная семья нашей страны. Мужская половина каждый день отправляется на службу, а женщины следят за хозяйством в доме. Их жизнь на редкость спокойна и до чертиков однообразна. Минувшим вечером они собрались в Стритхэме, в своем уютном доме под названием «Дейзимид», и сели поиграть в бридж в чистенькой мещанской гостиной. Вдруг совершенно неожиданно распахивается балконная дверь, и в комнату, пошатываясь, вваливается странная незнакомка. Ее серебристое атласное платье покрыто темно-красными пятнами. Прежде чем упасть в глубокий обморок, она произносит единственное слово: «Убийство!» Возможно, Орландерсам встречались ее фотографии, и они узнали в ней Валери Сент-Клер, знаменитую ныне танцовщицу, которая покорила лондонскую публику.
– Это вы столь красноречивы, Гастингс, или газетчики из «Дейли ньюсмонгер»? – поинтересовался Пуаро.
– «Дейли ньюсмонгер» слишком спешила осветить эту сенсационную новость и удовлетворилась пока голыми фактами. Однако меня сразу поразили драматические перспективы истории.
Пуаро задумчиво кивнул:
– Человеческие слабости всегда приводят к драме. Но… вы не всегда можете верно определить ее причины. Попомните мои слова. И кстати, я тоже заинтересовался этим делом, поскольку, вероятно, мне придется разбираться в нем.
– Правда?
– Да. Сегодня утром мне позвонил один господин от имени князя Пола Моранского и договорился со мной о встрече.
– Но при чем тут какой-то князь?
– Вы не любите читать вашу замечательную бульварную прессу. Там полно светских сплетен из забавной серии «Одна птичка принесла на хвосте» или «Слухом земля полнится». Вот полюбуйтесь.
Я прочитал абзац, на котором остановился его короткий, похожий на обрубок палец: «Неужели иностранный князь и знаменитая танцовщица действительно так близки! Пожалуй, этой очаровательной леди нравится ее новое бриллиантовое кольцо!»
– И вот теперь можно продолжить ваше столь драматичное повествование, – сказал Пуаро. – Как вы помните, мадемуазель Сент-Клер внезапно упала в обморок на ковер гостиной дома «Дейзимид».
Я пожал плечами.
– Придя в себя, мадемуазель несколько прояснила ситуацию, в результате чего отец и сын Орландерсы незамедлительно перешли к решительным действиям: один поспешил за доктором, поскольку леди явно перенесла ужасный шок, а другой – в полицейский участок, где сообщил печальную новость и препроводил полицейских в «Мон дезир», великолепную виллу мистера Ридбурна, расположенную по соседству с ними. Там они и обнаружили этого известного деятеля – имевшего, к слову сказать, весьма сомнительную репутацию, – который с проломленным затылком, треснувшим как яичная скорлупа, лежал на полу собственной библиотеки.
– Да, я помешал вам развернуться, – добродушно сказал Пуаро. – Прошу вас, простите меня… А вот и князь!
Наш высокородный посетитель представился нам как граф Феодор. Это был странный на вид молодой человек, высокий и порывистый, с безвольным подбородком – характерной наследственной чертой рода Моранбергов – и темными, с фанатичным блеском глазами.
– Месье Пуаро?
Мой друг слегка поклонился.
– Месье, я попал в крайне затруднительное положение, мне даже трудно выразить, насколько…
Пуаро махнул рукой.
– Я вполне понимаю ваше беспокойство. Мадемуазель Сент-Клер ваша хорошая знакомая, не так ли?
– Я надеюсь, что она станет моей женой, – простодушно ответил князь.
Удивленно посмотрев на него, Пуаро даже выпрямился в своем кресле.
Князь продолжал:
– В нашей семье уже бывали морганатические браки. Мой брат Александр тоже пошел против воли нашего императора. Мы живем сейчас в более просвещенное время, свободное от этих устаревших предрассудков. Кроме того, мадемуазель Сент-Клер в действительности не менее родовита, чем я. Вы слышали ее историю?
– Про ее происхождение ходит много романтических историй, что, впрочем, нередко сопутствует славе знаменитых танцовщиц. Я слышал, что она является дочерью ирландской поденщицы, хотя другая история называет ее матерью некую великую княгиню из России.
– Первая история, конечно же, чистый вздор, – заявил молодой человек. – А вторая – вполне реальна. Кроме того, множество раз ее поведение и манеры невольно доказывали ее высокое происхождение. Я верю в наследственность, месье Пуаро.
– Я тоже верю в наследственность, – задумчиво произнес Пуаро. – И в связи с этим я подметил несколько странных особенностей… Moi qui vous parle…[1] Однако перейдем к делу, месье. Чего вы хотите от меня? Что вас беспокоит? Я могу говорить откровенно, не так ли? Вас интересует, не связана ли мадемуазель Сент-Клер с этим преступлением. Она, конечно же, была знакома с Ридбурном.
– Да, он добивался ее любви.
– А она?
– Она… ей нечем было ему ответить.
Пуаро проницательно взглянул на него.
– Имелись ли у нее причины опасаться его?
Молодой человек нерешительно помолчал.
– Был один странный случай. Вы слышали о Заре, ясновидящей?
– Нет.
– У нее потрясающие способности. Порой вам тоже могут пригодиться ее предсказания. На прошлой неделе мы с Валери зашли к ней. Она погадала нам на картах. По ее словам, Валери ожидали неприятности… над ней сгущались тучи; а потом Зара открыла последнюю карту… так называемую определяющую карту. Это был трефовый король. Она сказала Валери: «Остерегайся трефового короля. Ты находишься в его власти. Ты боишься его… через него тебя ждут большие неприятности. Ты знаешь, о ком я говорю?» Валери смертельно побледнела. Она кивнула головой и сказала: «Да, я знаю». Мы быстро распрощались с гадалкой. Но напоследок та сказала Валери: «Берегись трефового короля. Тебе угрожает опасность!» Я поговорил с Валери, пытаясь прояснить ситуацию. Но она ничего мне не рассказала… заверила меня, что все будет хорошо. Однако теперь, после вчерашней истории, я больше, чем когда-либо, уверен в том, что тем трефовым королем был именно Ридбурн и что именно его так боялась Валери. – Князь внезапно прервал свой рассказ, а затем взволнованно добавил: – Теперь вы понимаете, какое волнение я испытал, открыв сегодня утренние газеты. Что, если Валери, обезумев от страха… О нет, это невозможно!
