Татьяна Ганнибал - Королева арахонцев. Книга первая

Глава 1

Не было слышно ни шороха одежды, ни осторожного дыхания, но, ещё окончательно не проснувшись, Элис осознала, что в комнате кто-то есть. Подавив желание отпрянуть вглубь обширного ложа, она со вздохом и стоном, словно во сне, перевернулась набок, рука скользнула к изголовью, нащупала короткий нож.

Безумство! Тайком проникнуть в спальню королевы ночью!

Она поискала взглядом по тяжёлым складчатым портьерам и тёмным гобеленам силуэт человека. Сквозь разноцветные витражные стёкла королевской башни, пробивался тусклый свет восходящей луны. Призрачные тени, преломляясь через синие и красные стёкла, медленно переползали от стены, через ложе с балдахином, к двери, искажая сумрак и мешая осознанию реальности.

Элис вновь сбилась с ровного дыхания, привычно, на слух нашла стражницу, дежурившую за дверью. Её размеренные шаги, приглушённые ворсом ковра, неторопливо удалялись теперь в сторону галереи.

«Не спит! Значит, не могла пропустить лазутчика!».

Королева смутилась, не находя объяснения происходящему. В её башню не вели потайные ходы, а рамы окон, вечно скрипевшие в непогоду, давно были наглухо забиты огромными коваными скобами. И всё же… теперь в самом тёмном месте спальни, под портретом Кларинсы Анжелайн, в кресле, она угадала силуэт человека.

«Кто же это? Почему медлит? Отчего не приблизится?».

Рукоять ножа нагрелась, ладонь покрылась лёгкой испариной. Незаметное движение ноги, и, покрывало стало медленно сползать, освобождая тело для броска. Теперь, уже проснувшись окончательно, Элис пребывала в нетерпеливом ожидании схватки. Конечно, проще было бы потянуть за шёлковый шнур, и стража вмиг наполнит комнату…, впрочем, она сама может справиться с непрошеным гостем и на расстоянии!

Элисандрей перехватила нож за лезвие, слегка пошевелила кистью, приноравливаясь к броску с ложа. Отлично уравновешенный, с тяжёлой рукоятью и закалённой многослойной сталью, он прекрасно пробивал даже доспехи иноверцев!

– Я знаю, что ты великолепно бросаешь нож, маленькая Сэнди из рода Фион. – произнёс низкий мужской голос с усмешкой.

– Учитель?! – отпрянула Элис вглубь ложа, торопливо нашаривая на груди охранный амулет. – Но ты же… говорили, что тебя убили дикие!

– Меня не так-то легко убить, – вновь усмехнулся старческий голос.

Элис разжала пальцы. Только один человек в мире называл Элисандрей «Сэнди», и только ему одному будет легко даровано прощение за посещение в столь неурочное время.

– Мы пропели по тебе погребальные песни, – смущённо повинилась она. – Никто уже не чаял увидеть тебя живым!

– Такая безделица, как заунывные песни твоих воительниц, мне никак не могут повредить! – старик перегнулся через подлокотник кресла, провёл рукой по небольшой седой бороде, и, Элис смогла различить его бледное улыбающееся лицо. – Рад видеть тебя, малышка!

– Зажечь свечу? Подать вина? – предложила королева, как и прежде, в детстве, ощущая смятение перед этим загадочным человеком. Он, то появлялся, словно бы ниоткуда, помогая в трудные моменты её жизни, то снова исчезал, когда жизнь налаживалась. И, зная его с детства, она, по сути, не знала о нём ничего!

– Не тревожься, крошка. Я уже в том возрасте, когда ценят жизнь такой, какая она есть. Но я пришёл говорить не об этом. Вчера тебе исполнилось восемнадцать. Теперь ты полновластная коронованная правительница арахонцев. Но… чтобы стать настоящей королевой, которую признают и станут со страхом чтить правители соседних стран, тебе не хватает… Вещей птицы Самур! Теперь уже северные соседи – барры трижды подумают, прежде чем строить коварные планы по завоеванию твоей страны.

Элис вздрогнула, в волнении прижала руки к груди.

– Ты хочешь сказать, Учитель…

– Да. Это случится сегодня. – темнота в кресле шевельнулась, приподымаясь. – Следуй за мной!

Элис прыжком соскочила с ложа, поспешно натянула на себя белую шерстяную тунику и, перехватив кожаным поясом талию, всунула в ножны короткий меч. Лёгкие сандалии и алый плащ закончили облачение королевы.

– Я готова.

Под нетерпеливым ударом её руки шумно распахнулись двери.

– Хей! – выкрикнула начальница стражи при виде Властительницы в сопровождении фигуры в чёрном плаще. Надвинутый на глаза капюшон и слегка сутулая фигура, подсказали ей, кого она видит перед собой!

– Хей… Хей… – эхом откликнулась охрана. Высоченные стражницы спешно опускали лица, не смея смотреть на следовавшего за королевой человека.

По арочному потолку коридора заплясали огненные всполохи от факелов, чёрные тени от взбудораженных людей заметались по стенам. «Учитель!», «Великий Учитель вновь с нами!», – новость, словно быстрокрылая птица, стремительно облетела дворец.

Элис шла быстро, почти бежала. Ей казалось, что она упустит время и не успеет.

– Хей… Хей… – словно гончая перед охотником, нёсся тревожный клич охраны.

– Не так быстро, моя королева! – остудил её пыл насмешливый голос Учителя. – Не забывай, что я стар. К тому же время птицы Самур ещё не настало.

Элис принудила себя сбавить шаг, через плечо, тайком, поглядывая на фигуру Учителя. Сколько раз имела она возможность убедиться, что в этом необычном старце пребывает невероятная Сила, которая, не подчиняясь законам природы, с годами вовсе не убывала!

– Надеюсь, Сэнди, жертва достойна Вещей Птицы?

– Да, Учитель. Я сама выкормила и воспитала его. Он безупречен, и, если бы не птица Самур, никогда не рассталась бы с ним.

– Дорогое меняют только на то, что дорого. Красивые кони рождаются чаще, чем Вещая Птица. Ты не должна жалеть о нём.

– Да, Учитель. Я не жалею.

И это была почти правда. С тех пор, как Элис среди множества жеребят выбрала Пресветлого, она никогда не забывала о его предназначении в жертву, и смирилась с этой мыслью настолько, насколько это было возможно.

Распахнулись ворота королевской конюшни, запах, и тепло десятка лучших королевских коней ударил в лицо. Почуяв хозяйку, белоснежный конь высунул морду в проход, жадно втянул воздух широкими ноздрями. Всхрапнул и затряс головой.

– Вот он, мой конь!

Элис запустила руки в блестящую белую гриву, прижалась лицом к большой морде.

Конь покосился на чёрную тень за спиной хозяйки, тревожно забил копытом, оскалил зубы. Запах чужака пугал и беспокоил его.

– Спокойно, Пресветлый, спокойно! – Элис открыла дверцу, вошла в стойло и, сняв со стены уздечку, одела её на коня. Она всегда сама не только взнуздывала коня, но и мыла, чистила, расчёсывала хвост и гриву, вплетала в них жемчуга. Для остальных же под, страхом сурового наказания, запрещено было даже близко подходить к коню. По преданию, которому строго следовала Элис, коня, выращиваемого в жертву Вещей Птице, не должны были касаться руки людей некоролевской крови.