Он спал. Проснулся оттого, что в замке щелкнул ключ. В этой кладовке хранилось зимнее постельное белье. Кому оно понадобилось в разгар лета, да еще среди ночи? Дверь приоткрылась, но он успел выскользнуть через квадратный проем в каменной стене и неслышно затворить за собой железную дверцу. Очутился в узком туннеле, соединявшем печную комнату с гипокаустом – отопительной системой небольшого приемного зала, расположенного чуть дальше по коридору. Дверь, через которую он пробрался, должна была впускать в кладовку дым для окуривания простыней. Неслышно, ползком, он продвигался по туннелю к открытому пространству гипокауста. Приземистые квадратные колонны поддерживали каменный свод над головой. Сесть было негде, поэтому он лег на спину и стал прислушиваться. Наверху, в приемном зале, раздавались торопливые шаги, они гремели, как бой барабанов. Наверняка ищут его. Но он не сильно беспокоился. Ему уже не раз доводилось прятаться в узких пространствах под дворцовыми полами. А его предки освоили туннели гипокаустов еще сотни лет назад – с тех давних пор, как захватчики построили их, чтобы отапливать свои новые дома.
По длинному узкому туннелю из печной комнаты доносились звуки. Чьи-то приглушенные шаги, еле слышное потрескивание. В печи развели огонь. Скоро в гипокауст потянется теплый воздух и, что гораздо хуже, дым. Тепло будет обогревать приемный зал, а дым выкурит затаившуюся жертву. В кромешной темноте он неслышно юркнул между кирпичных колонн к стене и двинулся вдоль нее. Отыскал дымоход с отверстием чуть шире, чем у других. Но даже в такой проем втиснуться было нелегко, и, пока он извивался, вокруг все гуще клубился жаркий дым. Он вспомнил, как легко проскользнул в этот самый дымоход, когда впервые проник сюда. В тот раз его привел дед. Он был уже слишком стар и крепок для путешествий по узким туннелям, поэтому сидел в городской таверне и ждал, а его внук в одиночку шнырял по дворцу и находил всё в точности таким, как описывал дед.
Он втиснулся в дымоход и стал карабкаться, цепляясь пальцами за трещины и упираясь ногами в стены. Вскоре туннель свернул и соединился с каминной трубой, выходящей из приемного зала. Добравшись до трубы, он тихо выругался, хотя ожидал именно этого. В камине развели огонь. К счастью, он еще не успел сильно разгореться – видимо, разожгли совсем недавно. Однако каминная труба уже наполнилась дымом, и воздух быстро разогревался. Но делать было нечего. Вор просочился в каминную трубу и со всей возможной быстротой полез вверх, надеясь, что треск пламени заглушит шорох его мягких башмаков по шершавым кирпичам. Каминная труба была гораздо шире дымохода, и в стенах были устроены кирпичные выступы для трубочистов.
Мало-помалу он добрался до места, где сходились несколько каминных труб. Они соединялись в одну широкую дымовую трубу, уходящую вверх. Было жарко и дымно, но он не стал подниматься к крыше, а нырнул в одну из каминных труб и начал осторожный спуск. По его прикидкам, королева поставила солдат караулить возле каждой дымовой трубы на крыше.
Дышал он медленно и неглубоко, подавляя кашель. Малейший звук мог выдать. Чем ниже он спускался по выбранной трубе, тем гуще становился дым. Глаза наполнились слезами. Он оступился и с мягким стуком упал на кирпичный выступ. Нечаянно вдохнул полной грудью, зажал рот обеими руками. В ушах стучала кровь, лицо медленно наливалось краской. Он медленно выдохнул между пальцев, вдохнул осторожнее, но в горле горело, а перед глазами все плыло. Грудь разрывал сдавленный кашель.
Под выступом, на котором он очутился, каминная труба делилась на узкие дымоходы, уходящие в несколько разных комнат. Он закрыл глаза и прислушался. Криков не слышно, только где-то внизу потрескивает пламя. Он заглядывал в одну трубу за другой, решая, куда спуститься. Наконец выбрал ту, что вела в покои какого-то заграничного посла – персоны слишком важной, чтобы солдаты осмелились ворваться к нему среди ночи и неизвестно зачем разжечь камин.
Труба, в которую он нырнул, отходила от основного дымохода под длинным пологим уклоном. Вдалеке от главного ствола дыма стало меньше, и он остановился перевести дух, с наслаждением вдыхая чистый воздух. Голова прояснилась. Добравшись до поворота, за которым труба отвесно спускалась в камин, решил подождать. Огня под ним не было, так что торопиться некуда – лучше присмотреться и проверить, не поджидают ли его в этой комнате. После долгого молчания он услышал, как скрипнула кровать – видимо, ее хозяин заворочался во сне.
Не теряя осторожности, вор спустился по трубе и остановился у верхнего края камина. Потом уперся локтями в кирпичи, опустил голову и выглянул. Стражи не видно. Он неслышно соскользнул на камни очага. Спящий на кровати не шелохнулся, а больше в комнате никого не было. Вор присел перед пустым камином и стал вспоминать, кто где спит в этом дворце. Видимо, поблизости осталось не так уж много комнат, в которых гвардейцы еще не успели развести огонь. Должно быть, они не стали тревожить здешнего постояльца, а ждали в коридоре, пока жертва сама распахнет дверь и выйдет прямо к ним в руки.
Нет, в коридор выходить нельзя. Эта спальня расположена у внешней стены дворца. Стена отвесно спускается к дороге, отделяющей замок от города. Он осторожно прошел мимо кровати к окну, раздвинул шторы и окинул взглядом дорогу. Потом открыл окно, посмотрел вверх – не караулят ли его с крыши. На парапете никого не было видно. Он перемахнул через подоконник и начал спуск. Просветы между мраморными плитами на фасаде были узкими, но для пальцев хватало. На полпути к земле он услышал над головой крик. Заметили-таки. Вор двинулся вбок, ожидая, что вот-вот в плечо вонзится арбалетная стрела, но нет, миновало. Личная гвардия королевы вооружена ружьями, вспомнилось ему, но выстрелов тоже не было слышно. Может, не хотят палить среди ночи, подумал вор. Опасаются разбудить королеву. Этим, правда, не объяснялось отсутствие арбалетных стрел, но он не стал ломать голову над загадкой. Добрался до ближайшего окна и вскочил внутрь.
