Я в храме. Зал украшен цветами, на скамьях сидят нарядно одетые люди, а я сама иду по ковровой дорожке к алтарю. На мне свадебное платье, и на мир я смотрю сквозь белое кружево вуали. Пальцы крепко сжимают букет, а сердце трепещет в предвкушении счастья. Вейтон стоит у алтаря ко мне спиной. Я подхожу ближе, осторожно прикасаюсь к его плечу, и он наконец оборачивается. Улыбка гаснет на моем лице: это не Вейтон. Черты лица мужчины размыты, подвижны, и я никак не могу понять, кто это. А между тем он что-то произносит, и голос его неестественно гулко разносится под сводами храма.
– Теперь ты моя невеста, Лора…
Ты моя невеста…
Моя невеста…
Невеста…
Я резко вскочила со сна и села на кровати. Сердце громко стучало, сорочка прилипла к вспотевшей спине. Ох, Алвей, приснится же такое… Еще и о Вейтоне. От воспоминаний о нем к горлу подкатил соленый ком. Лето прошло, а от Вея так и не было никаких вестей. Только скупые неутешительные сводки из восточных областей, где до сих пор шли военные действия. И это неведение убивало меня день за днем, ночь за ночью…
Первый месяц после возвращения к тете я почти не выходила из своей комнаты. И едва спала. Голова разрывалась от миллиона мыслей, а сердце – от тоски. В минуты, когда я не думала о Вейтоне, вспоминала разговор с его матерью. Она рассказала многое, в чем-то успокоила мне сердце, вот только после ее откровений вопросов стало еще больше. Почему мама связалась с этим некромантом? Куда он сбежал? И где сейчас мой отец? Жив ли? Кроме этого остался без ответа вопрос, отчего у меня возник выброс некромагии, из-за которого я столько дней пробыла без сознания. Почему вообще это произошло и не повторится ли в будущем? В тот день, когда очнулась, от всех свалившихся на меня новостей я пребывала в растерянном и разбитом состоянии. О том, что надо было бы еще раз поговорить с профессором Калемом, я подумала уже позже, когда мысли стали приходить в порядок. И, пожалуй, это будет первое, что я сделаю, вернувшись в академию.
И снова Вейтон… Мысли о нем занимали почти все мое время. На сердце лежал камень вины и печали. Я не успела с ним поговорить. Не успела объясниться. Извиниться. И главное – попрощаться. Сказать, что буду ждать его, сколько потребуется…
Часы показывали шесть утра. До того как проснется Аннети, есть время, значит, я еще успею сходить на пробежку. К тренировкам я вернулась через месяц. Это оказалось единственным, что хотя бы ненадолго избавляло меня от мучительной тоски. Первое время, когда я выходила на улицу в мужских брюках и рубашке Вейтона, соседи смотрели на меня как на сумасшедшую, но вскоре привыкли и перестали обращать внимание. Иногда во время пробежки я сталкивалась с Робом, который тоже на каникулах продолжал тренироваться. Мы обменивались молчаливыми взглядами, и на этом пути наши расходились.
Я, как и рассчитывала, вернулась незадолго до семи и встретилась в коридоре с полусонной Аннети.
– И как ты можешь вставать в такую рань? – спросила она, протирая глаза.
– Привыкла, – усмехнулась я. – А ты давай просыпайся, а то на поезд опоздаем.
– Опять академия, опять учеба, – пробурчала кузина, скрываясь в своей комнате.
Ох, Анни… Пока я все лето бередила себе душу воспоминаниями и угрызениями совести, она продолжала гадать на суженого. Правда, каждый раз после очередного гадания на несколько дней впадала в хандру.
– Все время выходит какой-то темноволосый, – с досадой призналась она мне как-то. О том же, кого она мечтала там увидеть, оставалось только догадываться.
Я тоже вернулась в свою комнату, приняла ванну, надела дорожное платье. С особой аккуратностью сложила рубашку Вейтона и вместе с брюками и обувью переложила в чемодан. Затем последовал прощальный завтрак в столовой, все те же напутствия тетушки Присциллы и их веселая перебранка с Аннети, проводы на вокзал.
Уже на перроне в толпе я заметила рыжую макушку Роба, но к нам он не подошел, еще и сел в соседний вагон.
– Странный он какой-то, – заметила Аннети. – Все лето к нам не приходил. Даже меня сторонился.
Я на это лишь пожала плечами и направилась к нашим местам.
– Лора… – вкрадчиво и немного заискивающе произнесла Аннети, когда поезд тронулся. – А ты пригласишь меня в гости?
– Куда? – не поняла я.
– К вам, в элитную семерку…
Аннети впервые сама заговорила об этом. Когда она узнала, что Вейтон передал мне место в семерке, сперва замкнулась в себе, как это уже было после моего перевода на факультет ЦиН, но после вроде отошла. Вот только больше никогда не упоминала об этом.
– Приглашу, конечно, – ответила я несколько рассеянно. Признаться, мне самой до последнего не хотелось думать об этом. Я попала туда совсем не тем путем, каким собиралась, и от этого чувствовала себя неуютно. Правда, и отказываться от места в семерке не собиралась. Ради Вейтона. Я обещала, что сделаю все, чтобы он не беспокоился обо мне. Так оно и будет.
– Ура, – просияла кузина, а я запоздало вспомнила о вероятной причине ее ликования. Нэйдж Шин. Каким будет наше с ним сосуществование в семерке?
На станции, где ровно год назад садилась в поезд Джулиана Хоун, на меня вновь нахлынули воспоминания, защемило сердце. Помню, как Роб рассказывал нам о ней и элитной семерке… Сколько же с тех пор всего произошло! И поменялось.
– Леди, нужна коляска?
В этот раз не пришлось искать экипаж, он сам нашел нас. Вернее, его хозяин с хитрыми бегающими глазками.
– Сколько? – деловито поинтересовалась Аннети.
– Пять туриалов, – не моргнув, отозвался тот.
– У-у-у, дорого, – протянула кузина.
– Да ладно, поехали, – вздохнула я, взглядам показывая на двух парней, которые тоже нацелились на эту коляску. – Сэкономим на чем-нибудь другом. А то пешком придется добираться…
В академии было все как и прежде: толпы прибывающих студентов, приветственные возгласы, улыбки, смех. И только первокурсники выделялись растерянными лицами и взволнованными бегающими взглядами.
– В прошлом году мы тоже были такими, – хихикнула кузина. Я усмехнулась. Да уж…
– А куда это ты? – одернула она меня, когда я свернула было вместе с ней к общежитию. И хмыкнула, показывая на другой корпус в сторону: – Тебе теперь туда.
Ах да… элитная семерка.
Как же много воспоминаний об этом месте… Самых разных.
Я уже была почти у крыльца, когда меня обогнал Роб и первый взбежал по ступенькам. Я окинула недоуменным взглядом его и чемодан и спросила:
– Что ты здесь делаешь?
Он обернулся и расплылся в торжествующей улыбке.
– Я теперь здесь тоже живу.
– В смысле? – растерялась я.
– В смысле, я тоже теперь в семерке, Лора.
– Подожди, но как… – У меня отчего-то закружилась голова, и я потерла висок. – Когда?
– В отличие от тебя, Лора, я получил свое место, выиграв в поединке. То есть став лучшим из лучших, – произнес Роб и уверенно распахнул двери. – И я рад, что сюрприз удался.
