I
В Мидоубэнкской школе шел день открытия летнего семестра. Лучи предвечернего солнца освещали плавный изгиб гравиевой подъездной дороги перед домом. Парадная дверь была гостеприимно распахнута, а за нею, восхитительно гармонируя с ее георгианскими пропорциями, стояла мисс Ванситтарт – прическа волосок к волоску, жакет и юбка безукоризненного покроя.
Некоторые несведущие родители принимали ее за саму великую мисс Булстроуд; они не знали, что обычно мисс Булстроуд удалялась в некое подобие «святая святых», куда допускались лишь избранные и привилегированные посетители.
С одной стороны от мисс Ванситтарт, действуя в слегка иной плоскости, стояла мисс Чедвик, уютная и компетентная; столь неотъемлемая часть Мидоубэнка, что невозможно и представить себе школу без нее. Да она никогда и не существовала без нее. Мисс Булстроуд и мисс Чедвик вместе основали школу Мидоубэнк. Мисс Чедвик носила пенсне, слегка сутулилась, одевалась немодно, говорила неуверенно и была блестящим математиком.
Слова и фразы приветствий, милостиво произносимых мисс Ванситтарт, разносились по всему дому:
– Здравствуйте, мисс Арнольд!.. Ну, Лидия, тебе понравился круиз в Грецию? Какая чудесная возможность! Ты привезла хорошие фотографии?..
– Да, леди Гарнет, мисс Булстроуд получила ваше письмо насчет уроков рисования, и все улажено…
– Как поживаете, миссис Бёрд?.. Нет, я думаю, сегодня у мисс Булстроуд не будет времени это обсудить. Мисс Роуэн где-то здесь, не хотите поговорить с ней об этом?..
– Мы сменили тебе спальню, Памела. Ты теперь в дальнем крыле у яблони…
– Да, действительно, леди Вайолет, погода этой весной ужасная… Это ваш младший? Как тебя зовут? Гектор? Какой у тебя красивый самолет, Гектор…
– Très heureuse de vous voir, Madame… Ah, je regrette, ce ne serait par possible, cette après-midi. Mademoiselle Bulstrode est tellement occupе́e…[1]
– Добрый день, профессор. Вы нашли на раскопках что-то интересное?
II
В маленькой комнате на втором этаже Энн Шапленд, секретарша мисс Булстроуд, быстро и умело печатала на машинке. Энн была миловидной женщиной тридцати пяти лет, ее волосы прилегали к голове наподобие черной атласной шапочки. Он могла быть привлекательной, когда ей этого хотелось, но жизнь научила ее, что умение и компетентность часто дают лучшие результаты, и избегала неприятных осложнений. В данный момент она сосредоточилась на том, чтобы стать такой, какой положено быть секретарше директрисы знаменитой школы для девочек.
Время от времени, вставляя новый лист в машинку, она бросала взгляд в окно и проявляла интерес к приехавшим посетителям.
«Боже мой! – изумленно сказала себе Энн. – Я и не знала, что в Англии еще осталось так много шоферов!»
Потом невольно улыбнулась, когда величественный «Роллс-Ройс» отъехал от школы, а подъехал очень маленький, потрепанный «Остин». Из него вышел взволнованный мужчина вместе с дочерью, которая выглядела гораздо спокойнее, чем он.
Так как он неуверенно остановился, из дома вышла мисс Ванситтарт и взяла инициативу в свои руки:
– Майор Харгривз? А это Элисон? Прошу вас, пройдите в дом. Я бы хотела, чтобы вы сами увидели комнату Элисон. Я…
Энн усмехнулась и снова принялась печатать.
«Добрая старушка Ванситтарт, славная дублерша, – сказала она себе. – Умеет копировать все приемы Булстроуд. Она просто само совершенство!»
Громадный и почти невероятно роскошный «Кадиллак», окрашенный в два цвета, малиновый и лазоревый, проехал по подъездной дороге (не без труда из-за своей длины) и остановился за древним «Остином» почтенного майора Алистера Харгривза. Водитель выскочил и открыл дверцу, и из автомобиля вышел огромный бородатый смуглый мужчина в развевающемся аба[2], за ним следом – парижская модница, а потом – стройная смуглая девочка.
Вероятно, это сама принцесса Как-ее-там, подумала Энн. Невозможно представить ее в школьной форме, но, полагаю, завтра я увижу это чудо…
По такому случаю из дома появились и мисс Ванситтарт, и мисс Чедвик.
«Сейчас их отведут к Ее Величеству», – решила Энн. Потом она подумала, что, как ни странно, отпускать шуточки в адрес мисс Булстроуд никто не любил. Мисс Булстроуд пользовалась большим авторитетом.
«Поэтому следи-ка ты лучше за своими точками и запятыми, детка, – сказала она себе, – и закончи эти письма, не наделав ошибок».
Нельзя сказать, что Энн обычно делала ошибки. Жизнь предоставила ей возможность поработать секретаршей во многих местах. Она была личным секретарем главного управляющего нефтяной компании, личным секретарем сэра Мервина Тодхантера, славившегося в равной мере своей эрудицией, раздражительностью и неразборчивым почерком. В числе ее работодателей были два члена кабинета министров и высокопоставленный государственный служащий. Но в целом она всегда работала среди мужчин. Интересно, думала Энн, понравится ли ей, как она для себя сформулировала, полностью погрузиться в среду женщин? В любом случае все это тоже опыт… И всегда у нее был Деннис! Верный Деннис, он возвращался то из Малайи, то из Бирмы, из различных частей света; всегда одинаковый, всегда преданный, он снова и снова делал ей предложение выйти за него замуж. Дорогой Деннис… Но было бы очень скучно выйти за него замуж.
В ближайшем будущем ей будет не хватать общества мужчин. Все эти школьные учительницы, и ни одного мужчины вокруг, не считая садовника лет восьмидесяти…
Но тут Энн ждал сюрприз. Выглянув в окно, она увидела мужчину, подстригающего живую изгородь у самой подъездной дороги, – явно садовник, но далеко не восьмидесятилетний. Молодой, загорелый, привлекательный. Энн удивилась: ходили какие-то разговоры о найме еще одного помощника, но этот не походил на деревенщину. О, да ладно, в наше время люди берутся за любую работу. Некоторые молодые люди стараются собрать денег на какой-нибудь проект или просто как-то выжить. Но этот подстригал изгородь очень умело. Можно предположить, что он все-таки настоящий садовник!
«Судя по его виду, – сказала себе Энн, – с ним может быть интересно…»
Она с удовольствием отметила, что осталось напечатать всего одно письмо, а потом можно будет прогуляться по саду…
III
Наверху хлопотала заведующая хозяйством мисс Джонсон: распределяла комнаты, встречала вновь прибывших и здоровалась со старыми ученицами.
