Ярко-оранжевая звезда под названием BZI-009 (или в простонародье “Каменное сердце”) бренно плыла по глади вселенной, сопровождая свое присутствие в ней редкими тепловыми вспышками. Остроугольные булыжники хаотично торчали в плазме, не поддаваясь никакой логике физики. Оказалось, что факт сложности изучения звезд был открыт только после того, как каждый второй “Астроном” с телескопом на своем ранчо присылал в госштаб по изучению космоса новые отчеты с десятками открытых планет. Правда, все их отчеты сопровождались выпитой как минимум одной пинтой пива, поэтому верилось в них с трудом. Однако наука сделала свое, то есть открыла кучу всего непонятного, назвала это странными буквами, но как эта самая куча работает и существует так и не узнала.
На небольшом по меркам космоса отдалении от звезды плыл космический корабль. Он именно плыл, а не летел. Не быстрее этого. Человек в затасканном скафандре, неуклюже, но усердно копошащейся в раскрученном фюзеляже корабля, откровенно даже не надеялся узнать, где он находиться. Его познания о масштабах вселенной кончались там же, где и питание космического судна, которое снабжало энергией цифровую навигационную карту (ЦНК), в отличие от нас: моего любимого читателя и меня – всезнающего автора.
Серо-коричневая фигура в скафандре тихо высказала мелкие ругательства себе под нос. После очередной попытки покопаться в груде проводов ругательства стали грубее и громче. По итогу, человек, скрывающийся внутри костюма, не выдержал и ударил кулаком по еще нетронутой внешней отделке корабля. Но одно из немногого, что выяснили ученые, подпортит нам момент горечи и раздосадованности этой персоны – в космосе не распространяется звук. Именно поэтому мы не услышим абсолютно ничего, будучи незримым наблюдателем, зависшим между холодной звездой и поломанным кораблем.
Однако капитан корабля, которого все кличут “Шефом”, отлично уловил злобную долбежку по его родному судну. Он нехотя развернулся к шлюзовому отсеку, служащему буферной зоной между открытым пространством невесомых возможностей и парой десятков квадратных метров вполне реальной жизни, и вяло посматривал на очередное пришествие из вне. Фигура в скафандре стала обретать вполне человеческие черты в виде заляпанных машинным маслом мужских штанов и засаленных волос на голове. Крючок для скафандра вовсе позабыл о своей работе, так как за пять последних выходов наружу носителю защитного одеяния стало попросту лень его вешать. Поэтому скафандр был ногой отправлен валяться в углу в ожидании очередного похода.
– Ну что? – не ожидая ответа, спросил капитан корабля.
– Хочешь – сам иди попробуй, – мужчина подошел и уселся со скрипом в кресло рядом с капитаном, – я, кажется, уже и не так уж хорошо разбираюсь в технике…
Немного промедлив, капитан присоединился к своему инженеру в наблюдении за бесконечностью их неуправляемого пути. “Солнце” с неизвестным для них названием все меньше и меньше лучей добрасывало до огромного лобового стекла, заставляя членов экипажа вновь привыкать к тускло-красному аварийному освещению внутри корабля. Ситуация была удручающей… После посиделок в баре с говорящим названием “Не впендюрься” на одной из торговых планет, капитана одолевало жуткое похмелье. Осложняло головную боль то воспоминание, что он в пьяном угаре решил полетать в астероидном облаке и как раз таки впендюрился в небольшой кусок камня, который уничтожил питание корабля напрочь. Впрочем, как и желание капитана напиваться подобным образом еще раз. От этих не предвещавших беды в идейном зародыше событий капитану становилось хуже как физически так и психологически каждый раз, когда ему припоминали об оных. А это он еще не вспомнил, что было до…
В целом, настрой его команды был не лучше, потому что капитану надо было с кем-то соревноваться в количестве выпитого эля. Однако они хоть что-то припоминали со вчерашнего вечера, в отличие от своего шефа. Чувство безнадежности вперемешку с запахом нескольких не опохмелившихся мужчин создавали такой плотный воздух, что тот начинал неприятно давить на вески. А единственное занятие – наблюдение за тем, куда же тебя несет на силе инерции по бескрайнему космосу – заставляло некоторых тихо похрапывать. Но чего-то не хватало…
– Кексик? – включился в разговор третий и последний член команды, который сидел до этого момента справа от инженера. Его задорности в голосе можно было позавидовать. Ну конечно! Он же не пьет! А в его многочисленных карманах всегда был небольшой кусочек кексика из последней посещенной забегаловки, бережно завернутый в бумажный пакетик.
Никто не стал отказываться, чтобы хоть как-то перебить ужасную алкогольную вонь изо рта. Все трое молча сидели и глазели в даль вселенной, смачно пожёвывая второй свежести кекс. Троица была достаточно известна на просторах галактик, но не так, как им хотелось бы. Каждую неделю в баре только и обсуждалась их очередная неудача, откуда их окрестили закоренелыми неудачниками. Но себя они гордо называли космо-пиратами…
Бренность бытия смиренно плыла по своим неведомым никому
(даже ей) делам, пока сквозь нее со скоростью раненой черепахи тащился корабль, напоминавший буханку хлеба, от которой оторвали приличный кусок. Кстати, могу сказать, что эта бренность вполне хорошо себе справлялась со своими обязанностями до тех пор, пока ее покой не нарушили наши знакомые КОСМО-ПИРАТЫ. Именно такая надпись большими и кривыми красными буквами присутствовала по всей длине корпуса. Возможно, этакая деталь помогала славной троице самоутвердиться, потому что никто, даже под дулом пистолета, не воспримет знакомую нам команду всерьез. Однако истинная идея надписи заключалась в том, что любая уважающая себя организация, чтобы таковой являться на законодательном уровне, должна быть зарегистрирована, иметь свой логотип и, следовательно, платить налоги. А первое правило пирата – никакой уплаты налогов! Ни копейки государству! Посему они ничего и не платили, постоянно убегая от межгалактических спецслужб. И только после такой бюрократической возни командир корабля смог считать свою команду настоящими пиратами! Даже несмотря на то, что команда была не в восторге от часовых заполнений всяких бумажек. По правде говоря, каждый пират пытался казаться пиратее другого пирата, по данной причине вечно идя на всякие уловки и усложнения жизни.
