Нештатная ситуация
Чужая ночь – плотная, непроглядная, с редкими и такими же чужими звёздами – она внушала ему первородный страх. Древнейшим рецептом от этого страха был огонь, и Глеб, за неимением чего-то более подходящего, поджёг спрессованный в брикет мусор. Зеленоватый костёр сразу дал нехороший дымок, но вместе с ним немного света и тепла, и тревога пилота потихоньку, словно пятясь в темноту, отступила…
Его шлюп выбросило сюда с почти пустыми топливными баками. Энергии хватило лишь на управляемую посадку. Сейчас же её остатки забирал радиобуй, который каждые пятнадцать минут подавал сигнал о помощи. Остальные системы корабля, в том числе и навигационную, Глебу пришлось отключить, и он даже не знал, что за планета стала его временным пристанищем. Последнее, что выдал анализатор, – это практически земной состав местного воздуха и его пригодность для дыхания, а также низкий уровень радиации на поверхности. Впрочем, от знания текущих координат всё равно толку было мало. Главное же, чтобы кто-то услышал радиобуй и пришёл по его волне сюда, как по путеводной нити.
Веки у Глеба смежились, и он так и уснул со вторым брикетом в руке. В короткой полудрёме он снова пережил последние минуты на корабле перед отстрелом шлюпа, вспомнил неуставную сутолоку, вой сирены и металлический голос, монотонно сообщающий о разгерметизации.
Когда Глеб проснулся, радиобуй уже молчал. Мрак, окружавший его со всех сторон, чуть-чуть просветлел, перейдя в густые сумерки. Хотя возможно, его глаза просто привыкли к темноте. Глеб встал, размял затёкшие ноги и поднялся в шлюп. Там он взял самое необходимое: половину запаса еды и питья, аптечку, портативную горелку и разряженный пистолет. Надежда на то, что его скоро найдут, в душе теплилась, поэтому далеко отходить от места посадки он не собирался. Сам шлюп теперь мог служить лишь защитой от атмосферных осадков и ветра: его корпус быстро остыл, а внутри стало весьма прохладно, ведь обеспечить терморегуляцию было уже нечем.
Глеб вручную задраил входной люк и спрыгнул с подножки на песчаную почву. На нём был простой лётный костюм. Надевать шлем он не стал, так как дышалось здесь легко, почти как дома. Конечно, в шлюпе имелся полноценный скафандр, только тот пока был не нужен, а встроенную в него батарею Глеб решил покамест поберечь.
Нехитрые сборы убили ещё немного времени, и сумерки, казалось, отступили на полутон. Вдали, на самой линии горизонта, что-то находилось. Там смутно виднелся то ли холм, то ли какое-то строение. Туда Глеб и направился, негромко позвякивая содержимым заплечного ранца. Идти пришлось довольно долго, и вокруг стало ещё светлее, так что Глеб уже мог разглядеть внизу собственные ботинки.
То ли холм, то ли постройка оказалась ромбовидным объектом явно искусственного происхождения. Размером этот «ромб» раза в полтора превышал глебовский шлюп и одним своим остриём зарывался в песок, другим же задирался к сумеречному небу. Грани объекта основаниями треугольников смыкались в его широкой центральной части. И когда Глеб подошёл довольно близко, одна из таких граней – верхняя – загорелась неровным малиновым светом. Что-то недоброе было в этом свечении, и землянин невольно остановился. Глеб инстинктивно потянулся к поясному пистолету, хоть тот сейчас годился разве что для колки орехов. Но малиновое свечение тут же задёргалось, а потом стало распадаться на причудливые фрагменты, пока не погасло совсем.
«Похоже, проблемы с запасами энергии здесь не только у меня», – хмыкнул про себя Глеб, но подходить ближе не решился. Гарантии, что охранная система «ромба» на исходе заряда не плюнет в него остатками какой-нибудь плазмы, никто дать не мог. Глеб по широкой дуге обошёл «собрата по несчастью», отгоняя от себя мысли и о кладбище кораблей, и о том, что неким носителям разума, возможно, сейчас требуется его помощь.
Судя по внешнему состоянию, этот «ромб» закопался здесь очень давно, а признаков какой-либо активности возле него не наблюдалось. «Вряд ли тут есть живые, – успокоил свою совесть Глеб и добавил уже вслух, обращаясь к чужому кораблю:
– Ну, принимай в компанию! Дружить будем пока на расстоянии.
После этих слов он обернулся назад. Размытое пятно его шлюпа едва угадывалось в темноте, а открывшийся пейзаж, что скрывать, оптимизма не добавлял. Лёгкий озноб пробежал по позвоночному столбу Глеба, но пилот смог побороть слабость.
А дальше Глеб увидел то, что его знания, полученные в лётной академии о звёздных системах и планетах, поколебало до самых устоев!
Перешагнуть ночь
Глеб буквально «вошёл в рассвет». Это словосочетание из лексикона поэтов и прочих романтических натур вдруг стало не фигурой речи, а реальностью, стало физикой наблюдаемого мира! И то ли «ромб» так забрал на себя внимание, то ли сказалось напряжение последних часов, но Глеб толком не заметил, что вокруг него будто включили свет – неяркий и приглушённый.
Широкая полоса между его шлюпом и зарывшимся в песок «ромбом» являлась границей между ночью и днём. Чтобы убедиться в этом, Глеб вернулся обратно, снова погружаясь в густеющие на ходу сумерки. Потом он опять вышел на свет, где стал подслеповато шарить по небосводу глазами в поисках солнца. Но солнца не было! Как не было и туч, способных его скрыть! Кругом стоял пасмурный день, сухой и ветреный, как бывает в северных широтах Земли, когда золотую осень вот-вот должен сменить подступающий циклон.
Это была какая-то нелепица! Выходило, что планета не вращалась вокруг собственной оси и что на одном её полушарии всегда стоял день, на другом же царила вечная ночь. А разделяла эти половинки сумеречная полоса по всему условному нулевому меридиану. Или же это была не планета, а спутник наподобие Луны. Но о крупных спутниках, да ещё и с кислородной атмосферой, Глеб раньше ничего не слышал. По идее, на дневной стороне тогда должна быть видна на небе и часть планеты, освещённая местным солнцем. Но ни каких признаков самого солнца, как и отраженного планетой его света, на небосводе не было! На земле же царило полное запустение: ни следов, ни тропок, ни дорог, а только песок да камни.
«Ромб, вон, выглядит так, будто его тысячу лет назад тут бросили, – думал обескураженный Глеб. – Да, всё это больше смахивает на заброшенный музей космонавтики под открытым небом. Правда, экспонатов всего два, маловато для такой территории… Странно, я уже с полчаса на дневной стороне, а ни разу не вспотел. Тут совсем не жарко. Очень похоже на то, как тёплой майской ночью зайти с веранды в хорошо проветриваемый дом. Перепад температур между днём и ночью от силы градусов пять… И где же, в чёрную её дыру, местная звезда?! Ну не может же она располагаться к планете так близко, чтоб занимать весь небосвод? Тут тогда лежал бы не песочек, а океаны из лавы под толщей удушливых испарений! Либо планета просто упала бы на свою звезду». На последней мысли Глеб даже слегка подпрыгнул, дабы удостовериться, что силы гравитации ещё не покинули этот противоречащий всем научным представлениям мир.
