С этой красной пожароопасной планетой
постепенно от нас отдаляется лето.
Кстати, кто-нибудь знает, а сколько парсеков
от меня до глядящего вдаль человека?
Красноватой звездой заболели закаты.
У луны свет янтарный, слегка бесноватый.
Так близки – но сближенье коварнее дали,
потому что похожее не совпадает,
потому что последняя капля терпенья
излилась в красноватое излученье.
То ли что-то из воздуха просится в душу,
то ли что-то в душе, задыхаясь, – наружу.
Пять столетий подряд в нас бродил этот вирус —
жаль, мы жить не умели и словом давились.
Даже если решимся, споём в стиле ретро —
мы – побочный продукт эволюции ветра…
Что в нас вечного? Разве что эта тревога,
что мешает уснуть нам, не верящим в Бога…
Но под каждым течением – антитечение
и за каждым решением – муки сомнения.
Я привыкну к себе. Это трудности роста.
Обрывать пуповину – кому это просто?
Бог войны заскучал в марсианской пустыне,
по земным плоскогорьям скитается ныне.
Оттого-то жара наседает седая —
видно, и у него что-то не совпадает.
Громыхала гроза, ливень как ни старался —
не сумел погасить полыханье на Марсе.
Красно-жёлтые лилии
[3] стали кострами,
на восток семена уносили мистрали…