По стеклу змеились потоки воды. Дождь бил в окно, стучал, словно требовал впустить.
Лиза сидела на подоконнике и смотрела на бушующую стихию. Хотелось уйти, но она заставляла себя оставаться на месте, словно от этого зависела ее дальнейшая жизнь.
Год назад, весной, точно таким же дождливым днем время для нее остановилось. Привычный уютный мир взорвался осколками. А когда они осыпались, Лиза словно замерзла. Чувства исчезли. Мысли — тоже. Она жила как будто на автопилоте — ела, спала, что-то делала... И только спустя несколько месяцев жизнь начала обретать краски. Понемногу, по чуть-чуть.
Тот, кто помог вернуться, лежал сейчас у нее на коленях и урчал. Гладкая, словно шелковая, шерсть скользила под пальцами. Гладя своего обожаемого Матвея, Лиза чувствовала, что успокаивается, и дождь за окном уже не кажется таким суровым.
Кота она не заводила. Во время переезда ей было совсем не до котов. Хотелось только одного — дождаться, когда грузчики уйдут, рухнуть на диван и отключиться. От себя, от прошлого и от настоящего, которое не сулило ничего хорошего — Лиза была в этом уверена. Что ждать от жизни, когда любимый муж, с которым прожито восемь безмятежно-счастливых лет, внезапно сообщает, что у него есть другая. И эта другая ждет ребенка, а потому он к ней уходит и подает на развод.
Ситуация ударила по больному — за время замужества Лиза родить ребенка так и не смогла. Врачи разводили руками, проблем со здоровьем не находили, но беременность не наступала.
Сейчас, по прошествии времени, Лиза понимала, что может быть оно и к лучшему, что так вышло. Но это сейчас, а тогда...
Развод прошел быстро и без скандалов. Бывшего даже обвинить было не в чем — он позаботился как мог: купил квартиру, дал денег, чтобы Лиза не бедствовала, и устроил ее на работу к знакомому. Работа была так себе, но денег платили много. Трудиться приходилось тоже достаточно — сметы, отчеты. Лиза была только рада — когда возвращаешься домой усталая, уже не до страданий.
В таком состоянии она и переехала в новую квартиру. Грузчики носили вещи, а она точно также как сейчас сидела на подоконнике и ждала. На самом деле вещей было немного — несколько сумок с одеждой, ноутбук, коробки с обувью и книги. Но бывший и тут не успокоился — диван, кровать, холодильник, шкафы и кухонная мебель приехали на несколько дней раньше и уже ожидали ее внутри, подключенные и расставленные. Совершенно новые. Даже зеркала в прихожей и ванной висели на нужных местах. А на обеденном столе стояли новенькие чайник и тостер.
Умом она понимала, что надо радоваться такой заботе, и что не каждый бывший муж станет так печься о бывшей жене. И что это даже хорошо, что все новое — меньше воспоминаний возникнет. Но при этом она ощущала себя опухолью, которую вырезали и убрали прочь.
Эта мысль сидела в мозгу, пока Лиза ждала возвращения грузчиков с последними вещами. Крутилась в голове, когда, расплатившись, Лиза закрыла за ними дверь.
И мгновенно улетучилась, стоило вернуться на кухню...
Прямо по центру комнаты, обвив лапы пушистым хвостом, сидел громадный рыжий кот.
Лиза уставилась на кота, кот — на Лизу.
Затем, сделав нужные выводы, гость встал и, подняв шикарный хвост, словно знамя, направился ей навстречу.
— Котик, — произнесла Лиза, опускаясь на корточки и протягивая к нему руки. Кухню наполнило довольное тарахтение, делая необжитую квартиру почти уютной. — Откуда ты взялся?
Кот произнес:
— Мя-ау! — и принялся урчать сильнее.
— Кушать хочешь?
— Мя-ау! — согласился кот.
И только в этот момент Лиза подумала о своем бывшем с благодарностью — тот умудрился не только купить и привезти холодильник, но и заполнил его продуктами. Словно и не расставались. И от этого несоответствия, от этого внутреннего разрыва внезапно стало так больно, что она заплакала. Отчаянно, навзрыд, впервые за прошедшие месяцы. Лед, сковавший сердце, дал трещину, и боль, которая копилась в душе, вырвалась наружу.
Мягкими движениями вокруг увивался кот. И, наконец, не выдержав, встал на задние лапы и потянулся к ней, мяукнув, заставляя остановиться.
— Сейчас, котик, сейчас, — произнесла Лиза, поднимаясь на ноги.
Достала банку сметаны и огляделась в поисках посуды.
Вышла в коридор, нашла нужную коробку и, разрезав скотч, извлекла первую попавшуюся тарелку. Ложки оказались на дне, пришлось тащить коробку на кухню и доставать все содержимое.
Глядя, как кот уплетает сметану, Лиза подумала, что сама не скоро бы стала разбирать вещи. А так и повод нашелся.
Оставалось понять, что делать с незваным гостем. Хотелось оставить кота себе. Но он наверняка местный, вон какой холеный. Выбежал, а хозяева переживают.
Идти по соседям она не решилась, повесила объявление на подъезде, указав номер своей квартиры, на тот случай, если кота ищут. И принялась ждать.
За неделю хозяева так и не объявились, и Лиза оставила кота себе, назвав его Матвеем.
Сейчас, сидя на подоконнике и глядя на дождь, она была очень рада, что обзавелась питомцем.
Даже вопли соседей за стеной ее почти не трогали.
* * *
Вадим проснулся от крика.
— Мережкин, ты подлец! — вопила Виолетта, размахивая какой-то пестрой тряпицей. Злая, всклокоченная, она походила на ведьму. — Что это такое? — непонятный кусок ткани полетел ему в лицо.
Не долетел, шлепнулся на одеяло. Вадим поднял его, расправил и озадаченно посмотрел на подругу.
— Ты купила новое белье? — предположил он.
Тряпица оказалась хлопковыми женскими трусиками. Голубыми в розовые цветочки. Виолетта такое не носила, только черное или белое, от элитных брендов.
— Я? Ах ты негодяй! — фурия выскочила из спальни и тут же вернулась, швырнув в него точно таким же лифчиком. — А что ты на это скажешь?
По-прежнему ничего не понимая, Вадим воззрился на лифчик, затем на Виолетту.
— В смысле?
— Мерзавец! Как ты посмел мне изменить!
— Да не изменял я тебе, что за глупости!
— А это что? — палец с длинным алым ногтем указал на белье в его руках.
— Понятия не имею!
— Совсем заврался! Все, я от тебя ухожу! Давно пора! Какой смысл жить с неудачником? — она бросилась к шкафу, достала оттуда сумку и принялась швырять в нее свои вещи. Вадим смотрел на сборы и внезапно понял, что останавливать ее не будет. Когда-то эта девушка была смыслом его жизни. А затем как-то незаметно превратилась в вечно недовольное орущее существо, которому личность, профессия и зарплата Вадима казались непростительно маленькими. — Вот пусть она тебя и терпит, а с меня хватит! — закончила Виолетта, вжикнув замком. Скользнула взглядом по комнате, наткнулась на сидящего у двери кота и припечатала: — И кот у тебя мерзкий! Счастливо оставаться... ветеринар.
