Елена Жилина - Крах в стиле «ниппон». Реальность превосходит вымысел

© Елена Жилина, 2023

ISBN 978-5-0059-7255-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Бархатный мужской голос вежливо произнес: « Вас беспокоят из Министерства культуры. Вы могли бы зайти к нам завтра часиков в 11 утра? Кабинет номер 21».    Отличное известие – будут предлагать работу! Начиная с 4 курса Университета, я регулярно подрабатывала в Министерстве в качестве переводчицы японского языка.

На следующее утро ровно в назначенное время я прибыла на место. Через распахнутую настежь дверь кабинета был виден небольшого роста пожилой мужчина с огромной копной седых волос на голове. Он быстро прохаживался по комнате и, оживлено жестикулируя, беседовал с коллегами. Заметив меня, Седовласый с юркостью ртутного шарика покатился в мою сторону. « Ждем- ждем», – проворковал он с легким южным акцентом. В его повадках чувствовался опытный сердцеед.

Он жестом пригласил занять стул перед его рабочим столом. Затем, окинув меня оценивающим взглядом, Седовласый взял со стола бумагу и протянул ее мне. «Мы получили факс от нашего японского партнера. Вы могли бы нам перевести, что он пишет?» Лист был сверху донизу испещрен какими-то странными письменами, нарисованными от руки. « Извините, но это не японский язык», – в растерянности сказала я. «Да? Тогда, может быть, китайский?» «Нет, и не китайский». «А какой же?» Мне стало весело: « Никакой. Это просто детские каляки-маляки». За своей спиной я услышала приглушенные смешки сотрудников. Седовласый отобрал у меня лист и критически повертел его перед носом. « Странно, – задумчиво протянул он.– Мы всем офисом целый час перерисовывали иероглифы из японского документа. Вот!» Он вынул из ящика стола настоящий факс: « Разве не похоже?»

После такой «проверки» мы перешли к делу. Седовласый рассказал, что японская фирма- партнер ищет переводчицу для работы с российскими артистами на гастролях в Японии. У меня даже дух захватило – это была моя всегдашняя мечта!

Мы тщательно обсудили все детали. В заключение я спросила, какой характер у Президента фирмы, что он за человек. « Ничего особенного, – махнув рукой, ответил мой собеседник.– Он уже пожилой. Под шестьдесят ему». Разговор был закончен. На прощание Седовласый галантно преподнес мне одну красную розу , и мы расстались весьма довольные друг другом.

Через месяц визовые формальности были улажены, и я, полная радужных мечтаний о встрече с Японией, поднялась на борт самолета Москва-Токио.

«В этом мире всё

краткому цветению сакуры

подобно»

японский поэт Осима Рёта

Фирменный микроавтобус, встретивший меня в аэропорту, резко затормозил у входа в местный спортивный комплекс. «Ждите здесь. Президент скоро приедет», – бросил через плечо шофер и поспешно уехал. В столь ранний час в комплексе не было ни души, однако входная дверь оказалась открытой. Я проникла внутрь. Вечером здесь планировалось выступление российского циркового коллектива, но на это не было ни малейшего намека. Ни одной афиши или объявления. Пока я размышляла об этой странности, послышались шаги и, обернувшись, я увидела мужчину лет пятидесяти пяти в сопровождении очень красивой девушки.

Мужчина протянул мне руку и представился: « Президент фирмы N». Я в свою очередь отрекомендовалась: « Переводчица V», – и почтительно прикоснулась к его холеным пальцам. Это было первое и единственное рукопожатие, которым он меня удостоил. Позже, став рядовым членом коллектива, при встрече я делала вежливый поклон «кейрэй», а он в лучшем случае слегка кивал головой.

Японский этикет предусматривает три вида приветственных поклонов в зависимости от статуса собеседника. Они различаются углом наклона тела: 15 градусов для равного, 30 – для начальника, 45 – если вам доведется общаться с императором. Для шефа я выбрала угол в 30 градусов.

***

Президент оказался очень высоко роста для японца – выше «моих» 170 см. У него была прическа в стиле «Помпадур» с гладко зачесанными на висках волосами и высоким черным коком, блестящим от лака. Особую эффектность ему придавала одна совершенно седая прядь. Костюм был просто с иголочки, а галстук украшен бриллиантовой булавкой.

Хммм… Кого-то мне напоминает эта прическа и это надменно-холодное выражение лица. Вдруг меня осенило: передо мной японская версия Элвиса Пресли! Моя догадка подтвердилась, когда несколько позже я услышала, как Президент исполняет в караоке хит из репертуара певца «Love me tender». Тот же обволакивающий тембр, та же интонация!

***

Гостиничной империей, доставшейся ему от отца, он руководил железной рукой. Это был «one-man-president»: ни одно событие на фирме не укрывалось от его контроля. Даже о сломанном стуле сотрудники обязаны были докладывать лично Президенту.

Дисциплина поддерживалась различными методами, включая и физические. Однажды во время проведения боксерского шоу (фирма занималась и такой деятельностью) упал плохо закрепленный боковой канат на ринге. Президент был в ярости. После завершения поединков он выстроил своих служащих в ряд и, пройдя с одного конца на другой, отвесил каждому звонкую оплеуху. У меня просто ноги к полу приросли от ужаса. А Президент с тех пор перед началом каждого шоу лично проверял канаты на ринге.

Еще одна особенность состояла в том, что он спал днем, а работал ночью. Такой режим был мучителен для всех: и подчиненных, и партнеров. Даже популярнейший японский рестлер, сидя ночью в переговорной, тяжело вздыхал: « Ох, и устаю же я здесь…». Я выражала ему сочувствие, и мы обменивались понимающими взглядами.

Как-то Президент рассказал, что такой режим появился у него в юности, когда он сопровождал советские цирковые коллективы на гастролях, проводимых его отцом. В ту пору молодой человек работал наравне с обычными сотрудниками фирмы при ночных переездах из города в город. Президент изредка вспоминал о времени, когда его спальное место было рядом с клетками животных и однажды он проснулся оттого, что на него помочилась цирковая обезьяна.

***

С первых же дней работы меня поразили его болезненная подозрительность и навязчивый страх предательства. Если у Президента возникало малейшее сомнение, то проводилось целое расследование. Он вызывал «подозреваемого» для неоднократных «допросов» и в разных формах задавал ему одни и те же вопросы. Ответы затем бесконечно сопоставлялись, анализировались и выявлялись «нестыковки».

Основным принципом руководства компанией являлась система тотальной слежки за работниками, основанная на взаимных доносах.

Объективности ради следует отметить, что донос рассматривается японцами не как постыдный акт, а как гражданский долг. Этот обычай укоренился во времена сёгунов Токугава, правивших страной с 1603 по 1867 год. Сёгуны этой династии навязали своим подданным идею коллективной ответственности за поддержание общественного порядка. Таким образом, на уже существовавшую организацию «гонингуми» (букв. «пятидворки»), объединявшую 5 соседних семей по принципу круговой поруки, была также возложена обязанность доносить на бродяг, преступников и христиан.