Весна! Гремящий город, пропахший талой грязью. Мой родной… Мой дом с обветренными стенами, ты равнодушно вздыхаешь, и теплота пышет в мое лицо. Аллеи подсыхают и жмурятся под майским отдохнувшим солнцем. Толкутся сорняки по обочинам. В воздухе растворена надежда одуревшей молодости по лету. Бесцельно иду я под руку с бездельем по аллее. Она розовеет от обсыпавшихся лепестков диких яблонь, стоящих ровно по ее краям. Они есть в каждом городе, эти одомашненные жители лесов – опрятные низкие деревья, вежливые, как служащие офисов. Совершенное уютное местечко – аллея городского сквера. Мир чист вокруг, как только что отмытое стекло… И чистота слепит глаза, один миг – и замирает все вокруг. Мне кажется, земля покрыта снегом. Сжимает сердце страх, пробрался внутрь зимний холод, там, прямо в буйстве мая. Снег! Только не надо, Господи, снова зимы! Стыдливо ежусь я, слепой щенок, потерявший тепло. И тает, тает наваждение. И вместе с ним теряется покой. Пропало все. И все вокруг как будто вдалеке. Стою и вижу будто свыше – свое ничтожество и глупость. Поэт с улыбкой дурака! Все так, как есть, все на своих местах. Гуляет полураздетая весна, ты снова обманут, испуган и счастлив. Не снег на асфальте, а лепестки осыпающихся цветущих яблонь – постоянство ожидания нового времени года. Не жди, не плачь, все идет чередом. Я счастлив быть дитем природы, я наивен и любознателен. Грей меня, лето, пои ветром, весна, лейся стихами! Я люблю землю. Это, кажется, единственная часть мира, которую я люблю. Я преклоняюсь перед ассиметричной бесконечностью природного единства и красоты. Пересыпая почву в руках, не вижу грязи. Прах времен, материя тайны плодородия – верю в то, что в ней скрыта тайна рождения новой жизни. Подумать только – я страшусь зимы, как смерти. Изменник самому себе. Слабак, боюсь навсегда остаться на той теплой, засыпанной лепестками аллее, на любимой земле. Не прийти никуда, не найти смысла. Как всякий одинокий человек, я живу во множестве книг, глотаю чужие слова, как оборванец – бесплатный обед. Спасибо, хватит, я захлебываюсь в мечтах. Какая жалость – стать бы мне героем тех историй, кипенья чувств, невероятных приключений. Бурлит в душе счастье единения с природой, а руки не находят себе места. Я словно мальчик в ежегодный праздник, заваленный подарками – хватаюсь то за одно, то за другое, бросая и снова начиная бесполезные дела. Ноги заплетаются, я будто пьян сознанием того, что вечная природа хранит меня, как мать, под теплым крылом. Язык мой глуп, я обличаю вещи и выдаю свои мыслишки и маленькие чувства за нерушимость жизненных законов. Я чтец стихов, своих беспородных отродий, и известных симфоний. Поэты удивляют красотой. Воспета жизнь, любовь, и молодость, и старость. И только смерть и боль ютятся на задворках. Ты, власть оцепенения зимы и ночи, мне даже страшно думать о тебе. Зачем, скажи, ты появилась, ты, странная тоска по обратной стороне земли, зачем ты мне, несчастному, обиженному нелюбовью мира, скулишь, дворняга, рвешь меня на части? Я счастлив был бы просто жить, не думая, не зная и не веря. Мне не с кем говорить. Я с радостью бы принял ранг посмешища в глазах людей, тогда бы, наверно, шевельнулось каменное сердце мое. Случай или судьба свели меня с тобой, Артюр Рембо, – теперь уже неважно. Путь назад закрыт.
