Прижав ладошки к узорной изморози и оттаяв небольшой участок окошка, она всматривалась во двор. Еще недавно полутемный, сейчас он был ярко освещен множеством факелов. В распахнутые ворота въезжал конный отряд. Впереди гарцевал всадник на отличном вороном жеребце. Остановился и, подбоченясь, оглядел двор. Тотчас с низким поклоном подскочил слуга, принял поводья. Мужчина легко спрыгнул на землю, махнул спутникам. Повинуясь знаку предводителя, верховые быстро спешились. Разминая затекшие ноги, они оживленно пересмеивались друг с другом, затем всей толпой пошли в дом.
Мия смотрела бы и дальше, но тут раздался громкий стук в дверь. Она едва успела юркнуть под одеяло, как матушка проснулась и, вскинувшись, сердито кликнула слугу.
- Эй, а ну-ка спроси, кого там демоны принесли? Ох, прости меня, боже, - женщина обвела лицо святым кругом посолонь.
- Госпожа, там хозяин прислал сказать…
Эфлера встала, кряхтя, накинула халат и вышла в крошечную прихожую.
Вернулась она вскоре, чем-то озабоченная.
- Что случилось? – Мия живо подняла голову с подушки, - нападение? Разбойники?
- Да спи ты, горе луковое, придумала тоже, разбойники. Сказано – их всех повывели. Ох, - жрица села на край постели, - ладно, завтра утречком пораньше уедем.
- Ну, скажите, матушка, - умоляюще зашептала девочка, - я же до утра теперь не засну!
- Да не к ночи, будь сказано, бесы принесли графа Реймона. Охотился он в здешних местах.
- Он такой страшный? – с восторженным ужасом спросила Мия.
- Быстро ложись, закрывай глаза и спи. И не смей выходить из номера. Если по нужде захочешь, так вон за ширмой горшок стоит.
Помолчав, жрица нехотя добавила.
- Маг он, из тех богопротивных беспутных чародеев, что клятвы покорности святому Храму отказались приносить. Раньше-то жил у нелюдей, в землях оборотней ужасных. А как чудовища в нашем мире объявились, да все монастыри порушили, маги и вернулись. Страшный он человек, зверь беспощадный. Для него убить кого – что муху раздавить.
- А вы его видели? – Мия вздохнула. Сколько всего поразительного она узнала за эти два дня. Чуть ли не больше, чем за всю свою жизнь
Вместо ответа жрица вдруг с изумлением уставилась на нее.
- Ахти, что это у тебя с глазками-то? И личико – загар, что ли, сходить начал?
- А что? – девочка захлопала ресницами.
Вынув из бархатного мешочка небольшое зеркальце, Эфлера подала ей. С минуту Мия всматривалась в серебристую глубину, не понимая. Затем до девчонки дошло. Глаза ее заметно изменились, приобретя совсем другой цвет. Радужка теперь была темно-синей, с золотыми бликами. И лицо определённо посветлело, остался лишь намек на смуглоту.
Чувствуя, как холодок страха ползет по спине, Марсия пробормотала.
- Ага, вы ж сами сказали, загар, видать, сходит. Я же раньше на улице день-деньской работала, а тут на мельнице всё сиднем сидела…
Что сказать про цвет глаз, она вовсе не знала и замолчала.
Жрица тем более не понимала природу изменений в девочке, но ощущая какой-то необъяснимый трепет, решила не углубляться в эти странности.
Желая перевести разговор с мутной темы, Мия вернулась к прежнему вопросу.
- Так вы видели графа Реймона, матушка?
- Самой не довелось. Но подруга мне все в подробностях описала. Ужасный тип – глаза как у волка, злые, холодные. Сам черный, точно ворон!
- Ой, так они живые?! Злодей их не убил?
- С чего бы это? – Эфлера зевнула, - ее муж и сейчас замком управляет. В тот день только монахов зарезали, а слуг-то зачем трогать? Кто же тогда работать будет? Отстань, спать давно пора приличным девицам.
Не прошло и минуты, как матушка, отвернувшись к стенке, тихонько засвистела носом.
Мия спать не собиралась, эдак все самое интересное можно пропустить. Она вслушивалась в происходящее за дверью номера. Ага, в трактир заходит множество людей. Это граф со своими приспешниками. Слышатся голоса, смех – зычный мужской и немного визгливый женский.
- Я только взгляну, - прошептала ослушница самой себе, - я же не дура какая, с галереи нипочем не спущусь, сверху погляжу.
Спустила с койки маленькие ножки и нашарила теплые войлочные чуни. Только в одной рубахе из номера не выйдешь, стремно все же. Взглянула на халат Эфлеры, но передумала - в нём утонуть можно. Тогда девочка решительно открыла большой дорожный баул и вытащила теплую просторную робу. Вещь была из старых запасов жрицы, некогда упрятанных в ларь, переложенных лавандой и ожидавших своего часа. Теперь это платье Марсии, голубое, с вышивкой по вороту. Разумеется, она не собиралась в обновке красоваться перед кем-то, боже упаси, но просто – ведь не выйдешь на галерею в исподнем. Хотя, ночью там никого нет, наверное! Она присядет на корточки и поглядит в щелку между балясинами. Тем более, столбы на галерее толстые, а между ними плотные занавески, никто ее вообще не заметит! Совсем недолго! Крадучись, Марсия подошла к двери, потянула засов, он противно заскрежетал, и девочка в испуге замерла. Если матушка сейчас проснется, ох, и влетит ей! В номере по-прежнему стояла тишина. Слышно было, как в своем чулане храпит кучер. Ну, всё, тянуть дальше некуда, скоро все приезжие разойдутся по комнатам, и ей не удастся увидеть ничего интересного! Мия внезапно почувствовала - колени у нее дрожат и зубы клацают. Мысленно выругала себя, можно подумать: вот откроет дверь, а за ней злые духи! Осторожно выглянув в щель, девочка убедилась – наверху никого, полутемно и относительно тихо. Относительно потому, что внизу играла музыка, и слышался топот ног. Похоже, там пляшут? Ух ты, она никогда не видела господских танцев, а вот сегодня и поглядит! Повезло ей, сам граф со своей свитой! Правда, на свиту те всадники, что въехали во двор гостиницы, не шибко походили, а больше на лихих людей. Все вооружены до зубов и морды разбойничьи, страсть. Недаром матушка так и назвала их - головорезы графа Реймона.
Мия выскользнула из номера и на цыпочках прокралась к ограждению. Присела на корточки и, просунув нос между балясинами, чуть отодвинула тяжелую занавесь. Кое-что изменилось. Ярко горели свечи в большом бронзовом колесе-люстре, свисающем с потолка, факелов в настенных кольцах заметно прибавилось, на вертеле, истекая соком, жарилась уже освежёванная косуля. В уголке за стойкой двое музыкантов (и откуда только взялись) наяривали весёлую мелодию, а воины, усевшись за столами, вовсю уплетали ужин. Остальные гости скромно сидели в дальней, хуже освещенной части зала. Мия с бьющимся сердцем разглядывала вновь прибывших, особенно хотелось посмотреть на страшного графа. Но сверху было плохо видно. Одни плечи да головы – стриженые, длинноволосые, с одной косой сбоку или на затылке, а некоторые налысо бритые, с татуировкой. Такого девочка сроду не видела. Чтобы прямо на кожу черепа синим, черным, красным – наносили замысловатые рисунки.
