ВОРОШИЛОВ. ЖЕЛЕЗНЫЙ НАРКОМ.
Пролог
На Красной площади – парад военный.
Все ждут, когда же из ворот Кремля
Появится таинственно, степенно,
Внимательно глазами строй сверля,
Играя желваками, сдвинув брови,
Придерживая резвого коня,
Забравший силой власть в борьбе суровой,
Начищенными шпорами звеня,
Нарком Климент Ефремыч Ворошилов…
И бросятся к нему под рёв фанфар
Начальники, и криком петушиным,
Пытаясь заглушить гремящий марш.
Клим строй на Красной площади объедет,
Взирая на вассалов свысока,
Лишь ухмыльнётся сладостно победе,
Которая была так далека…
Ещё пятнадцать лет назад и мысли
Не мог он допустить, что эскадрон,
Который в бой водил весёлой рысью,
Взнесёт его на Всесоюзный трон!
Глава 1. Становление революционера
А кем он был? Простой луганский слесарь,
Познавший в детстве голод, нищету,
Обидами Клим досыта наелся,
И вот решил переступить черту.
Нрав Клима с детства буйный, непокорный,
В карман за словом никогда не лез,
Народные и низовые корни
В кругу рабочих придавали вес.
Бунтарский дух в нём пробудился рано,
Формировался, продолжая зреть.
Клим за оружие хватался рьяно:
«Чёрт побери, чего ещё смотреть?!»
Безудержный, по-русски бесшабашный,
Горяч излишне – сущий ураган!
К работе не приучен он бумажной,
Ему малы любые берега!
Он с первой революцией в подполье
Нырнул и окунулся с головой.
Вот это было для него раздолье!..
Вот здесь он главный, здесь он – в доску свой.
Оружие, массовки, баррикады,
На митингах ораторство взахлёб -
Вот, что его натуре было надо,
«Володька»– так его прозвал народ.
Задание ответственное дали -
В Санкт-Петербург поехал, на партсъезд.
Он открывал неведомые дали:
Стокгольм и Лондон – столько новых мест!
А сколько было новых впечатлений,
Незабываемых и важных встреч!
Его кумиром стал Владимир Ленин!
Надолго он запомнил его речь,
Там «бил» Плеханова нещадно Ленин,
Предотвращая в партии раскол…
Партийный кризис не преодолели…
Клим сделал выбор – стал большевиком.
Восторженно на митинге в Донбассе
Делился впечатлениями Клим:
«Товарищи! Я с Лениным встречался,
Ему я верю и теперь я – с ним.»
Клим свой, родной. Про съезд ввернул он ловко,
Раскрыл, кто есть друзья, а кто – враги.
Он – в кепке, шесть листов одна заклёпка,
Пиджак, косоворотка, сапоги.
Он – ярый большевик, он – в зоне риска.
Снуют за ним ищейки по пятам,
В полиции он на учёте, в списке,
И нужно прятаться то здесь, то там.
Не может это продолжаться долго,
Не в «кошки-мышки» здесь идёт игра.
Володька схвачен, он теперь надолго
Отправлен в ссылку. Путь на севера
Продолжил он, конечно же, не первый,
Уж многих приголубила Сибирь.
Здесь закалялась воля, крепли нервы
Тех, кто хотел построить новый мир.
Кричал: «Товарищи, мы им покажем!..»-
Когда конвой его вёл на вокзал,
Кричал, тогда и сам не веря даже…
Но он вернулся. Клим им показал!
Февраль застал его в Санкт-Петербурге.
Клим понял, что настал его момент.
Он в разыгравшейся свирепой буре
Смог удержаться на лихом коне.
Он бросился в солдатские казармы.
Измайловский гвардейский верный полк
Забыл присягу и штандарт свой старый…
Полк поднял над собою красный шёлк.
Теперь Клим – член российского Конвента.
Вокзал Финляндский, Ленин, броневик…
Клим – под лучами Ленинского света,
Клим – пролетарский ярый большевик.
Вот и Октябрь метёт шальные листья,
Теперь всем правит Ленина рука.
Клим реализовать себя стремится:
К Дзержинскому на службу, в ВЧК,
Его назначили, но сразу сняли -
Не годен он для этих «тонких дел».
В «Охране Петрограда» должность дали,
Но и её освоить не сумел.
Шлёт партия его в родные степи,
На родину, на вздыбившийся Дон.
Здесь его знали, начал он с успехом
От немцев обеспечивать заслон.
Но силы не равны, и пораженье
Случилось, не заставив долго ждать.
Здесь – немцы, там – казаки. Окруженье,
И партизаны бросились бежать.
Клим разработал хитрый план прорыва
В Царицын, через Волгу. Там – свои!
План удался с трагическим надрывом.
Жертв очень много, кое-как дошли.
Глава 2. Командарм
Клим-командарм возглавил оборону.
Царицын очень важен для Кремля
Колчак, Деникин не боясь урона,
Рвались туда. Горела там земля,
Горели души в пламени гражданской
Жестокой, необъявленной войны.
Отчаянно там русский с русским дрался,
Там гибли одной матери сыны.
Кремль направляет Сталина в Царицын
На помощь Ворошилову, ведь в нём
Судьба России скоро разрешится
Под шквальным и неистовым огнём.
Царицын отстояли. В битве с Троцким
Сформировался боевой тандем.
Придётся против многих им бороться,
Они характер свой покажут всем.
Но это будет позже, а пока же
Пульс революции пошёл в разнос,
Противники ещё не знают даже,
Что вся Россия мчится под откос!
В осаде мечется Царицын красный.
Подковой белой очень крепко сжат.
Кремль не надеется, уж всё напрасно,
Сегодня-завтра будет город взят.
Но тут случилось маленькое чудо:
Начальник артиллерии Кулик
Стащил орудия все, отовсюду…
И обороны линию воздвиг
В том самом месте, где стратеги белых
Наметили решающий прорыв…
Земля вдруг под ногами загудела
И неожиданный раздался взрыв.
Мощнейший залп почти двухсот орудий
Победы белых начисто лишил.
А ведь она была как торт на блюде,
Да вот по-своему здесь Бог решил!
В Царицыне Клим очень популярен.
Его боготворит рабочий класс
Уверен он в себе, живёт, как барин,
Он может и не выполнить приказ.
Заволновался Кремль, отозван Сталин…
Предреввоенсовета лично сам,
Чтоб понимать его не перестали,
Желает всё расставить по местам.
А Ворошилов Троцкого не встретил,
Он не приехал даже на вокзал,
И Лев Давыдыч зол, он рвёт и мечет,
Приехав в штаб, с порога так сказал:
«Вас за не выполнение приказа
Отправлю под конвоем в трибунал!»
Клим выслушал, но, не моргнув и глазом,
Отпор ему вполне достойный дал:
«Я не боюсь ни вас, ни трибунала!
Приказы буду те лишь выполнять,
Что правильны на мой взгляд. Генерала,
Что вы прислали, где теперь искать?
Сбежал Носович, военспец ваш славный!
А вам с Вацетисом в Кремле видней
Какому направлению быть главным?»
Пока не ясно, кто ж из них сильней…
«Здесь оппозиция, – подумал Троцкий -
Так вот каков плод сталинских интриг!
Интеллигент рабочему – «свой в доску»
Не станет никогда». Наркома крик
Для командарма, что слону – дробина.
Они из разных, из иных миров.
Из пролетарской Клим замешан глины,
В нём красная, не голубая кровь!
В них разница во всём, в уме, в культуре,
Во внешности: ведь Троцкий был еврей,
С высоким лбом и жесткой шевелюрой,
Глаз хитро зрит из-под густых бровей.
А Клим – широконосый и скуластый,
С мозолистою крепкою рукой,
Глаза упрямы. Столько силы, страсти
В его фигуре ладной. Клим такой!
В те годы Троцкий их не испугался.
И не таким обламывал рога.
Но он не понял, на кого нарвался
Такого «Лёва» не встречал врага!
Пока же Троцкий с Климом пререкался,
Решал, как с командармом поступить,
В Кремле-то Коба очень постарался,
