Раннее весеннее утро. Серое небо, затянутое тучами, неспешно проплывало над головами жителей Уэльса. Воздух наполнился прохладой начинающегося дня.
По редким лужам шагали худенькие ноги, облаченные в темные кожаные сапоги. Их обладательница, такая же хрупкая, проскальзывая по уже знакомым улочкам , где было выкурено порядка тысячи сигарет ,быстрым шагом направлялась на кафедру литературы, поплотнее укутавшись в длинное черное пальто.
На одной из лавочек она увидела пожилую женщину с маленьким мальчиком. Он с аппетитом ел фисташковое мороженое, как вдруг оно упало на асфальт.
–Неприятно. В моем детстве тоже такое бывало. Ностальгия… – Девушка предалась воспоминаниям -Как сейчас помню: мне двенадцать лет, мы с братьями безвылазно проводили время в саду, а отец почитывал воскресную газету, интересуясь последними новостями нашего города.
Дом бабушки с дедушкой стоял на окраине горы и, казалось, будто оттуда можно было увидеть весь мир: голубое небо, величественные и неприступные горы, которые в детстве казались еще выше и красивые вишневые деревья прямо на опушке ,недалеко от дома, на которых мы всегда лазали и ели вкусную дикую вишню. Так было прекрасно то место. Всегда буду помнить этот дом, со своими диковинными лианами, обвивающими все окна, будто изящные длинные змейки салатового цвета с глазами-виноградинками. И наш сад с розами и нарциссами, олицетворяющими саму Англию и родной город.
По понедельникам к дому привозили свежее молоко, а курьер доставлял почту, журналы и квитанции. Вечерами вся семья собиралась в зале. Иногда мы звали гостей, но очень редко, когда дяди Чарли не было с нами, уж слишком он любил поднимать спорные темы. Мы с Итаном, моим братом, играли на фортепиано и пели. Боб, старший брат, обычно держался особняком и играл со своими мальчишками. В доме всегда пахло печеными яблоками с корицей и молоком.
Сейчас же жизнь Мерфи Причард была заполнена запахом жженого крепкого кофе и не менее крепких курительных смесей.
–Иногда я скучаю по старому дому. Раннее детство было беззаботным.– Вздохнув с сожалением, дрожащая рука опустила сигарету и привычным движением стряхнула пепел. Потом девушка вновь сделала затяжку и, прождав пару секунд, выпустила изо рта струйку серого дыма. Посмотрела на свои бледные руки. Они слегка подрагивали.
–И почему они постоянно трясутся? – Промелькнуло у нее в голове.
В этот момент ее размышления были прерваны одногруппниками, которые тоже иногда использовали этот закоулок для систематического загрязнения атмосферы и своих легких всякой дрянью.
–Причард! Ты как обычно- небольшая толпа загудела, приостановилась около Мерфи и тоже предалась “культурному отдыху”.
Сказав пару слов, девушка удалилась. Она не особо любила толпы, в них было неуютно. Нарушение личного пространства тоже приятным не назовешь. Пройдя чуть далее, она вышла около главной дороги, что вела к ее высшему учебному заведению. Как обычно, Мерфи ждала своего друга Корнелиуса, который регулярно опаздывал вот уже 5 лет.
Спустя примерно 10 минут к ней быстрым шагом шел достаточно высокий парень в одежде со знаком университета с охапкой блондинистых волос, завязанных в хвост. Мерфи в очередной раз подумала, что у Нела волосы длиннее и лучше, чем у многих представительниц прекрасного пола (у которого, он, кстати, пользовался популярностью), включая ее саму. Волосы нашей героини были тонкие и темные, подстрижены до плеч. Она стригла себя сама, поэтому сложно было сказать, как именно называется эта прическа. Но Корнелиус часто называл ее «аккуратное ласточкино гнездо».
Укоризненно взглянув на друга, девушка сказала
–Ничего нового, Нелли. Опять все утро укладку делал?
–Ага, не комильфо красть твой фирменный стиль. – Оба улыбнулись и быстро зашагали к университету.
Была у девушки еще одна подруга в группе- противоположность Нела. Невысокая, приходила на занятия заранее и тоже не особо следила за своей прической. От природы ей были дарованы непослушные кудри, которые даже расчесать иногда представлялось невозможным, так что девушка просто заправляла их за ворот либо завязывала в хвост, когда мешались. Когда же волосы не доставляли неудобств, они просто были в свободном парении. Например сегодня волосы Мэри просто воздушно топорщились на плечах, но в особо влажную погоду девушку можно было принять за рыжевато-русый одуванчик.
Когда Мерфи и Корнелиус зашли в аудиторию, занятие уже началось. Скомкано извинившись, они проследовали на задние ряды. Найти Мэри было не сложно, она всегда в первых рядах, записывает лекции. В планах же у нашей парочки было подремать и отметится на лекции, как «присутствующие».
Время тянулось очень долго, в этом была одна из особенностей занятий по экономическому делу, которое, по сути, было бесполезно в деле языковеда, но так сложилась судьба всех учеников лингвистического факультета. Да и всего образования.
Изредка Причард делала пометки на листе, выводя красивые длинные буквы, пожалуй от скуки, нежели и правда для запоминания материала по предмету. Ее друг дремал, часто просыпаясь для сверения с часами, чтобы поскорее приступить к обеду, но лекция все не кончалась. Время было неумолимо, а желудки студентов пусты. Лишь утренний крепкий кофе плескался в них, не давая окончательно упасть на столы и захрапеть на все помещение.
Наконец, спустя час, профессор поправил свои очки, посмотрел на время и, немного уставший, произнес: Видно Линда наша, бедняга, опять задремала и не дает звонков. Вы свободны на сегодня.
Седой мужчина начал собирать старый коричневый чемоданчик и накинул пиджак. Учащиеся, получив заряд бодрости от такого известия, энергично собирались, прекратились все разговоры. Весь поток покинул аудиторию, а профессор закрыл кабинет на ключ.
На следующий день Мерф поехала к матушке в больницу.
–Так глупо-заразиться какой-то инфекцией от насекомого.Мы же Причарды1, но в этот раз фамилия, видимо, не помогла.
Мать чувствовала себя недурно, но врач сказал, что еще понадобится некоторое время, чтобы прийти в норму. Хотя сложно было понять, как, лежа в такой палате, можно вообще идти на поправку: стены, некогда были покрашены и не раз, но теперь краска расслоилась и можно лишь гадать, какого они были цвета, белый обшарпанный потолок осыпался хлопьями штукатурки. Деревянные тумбы времен австралопитеков2, потасканные кровати, которые, кстати, находились и на коридорах больницы, так как мест в палатах попросту не хватало. Все это только угнетало и не могло положительно влиять ни на моральное, ни на физическое состояние пациентов. Девушка чувствовала себя крайне неуютно и хотела как можно скорее уйти оттуда, но поддержка Долорес была намного более в приоритете. Мачеха сделала для девочки очень многое и всегда ее поддерживала. Мерфи слишком любит ее, чтоб вот просто так уйти.
