Самюэль чувствовал себя конченным неудачником. И да, виной тому было множество причин, на которые он старательно закрывал глаза, но сам он винил мир в этом. Женщины не обращали на него никакого внимания, ведь он был низеньким, тощим и лысоватым, да ещё и с таким лицом, будто тролля скрестили с гоблином, а затем убежали в ужасе. Учёба в институте у него не задалась, хоть он и старался. Но все эти студенческие братства, в которые его не брали, и вечеринки, на которые никогда не приглашали, только усугубляли его нежелание приходить на занятия. Как итог – его отчислили.
Он везде чувствовал себя лишним. С самого детства. Первый ребёнок в семье оказался большим разочарованием для его родителей. Иначе он не мог объяснить тот факт, что отец покинул свою семью в первый же год его жизни. Приёмный отец, следующий муж его матери, был настоящим гадом, который любил его щупать, где не надо, и нещадно колотить свою жену. Родив от него двойню, настрадавшаяся женщина умчала прочь, оставив прошлое и своего мужа в Бруклине, где прожила всю жизнь. Так Самюэль и его семья оказались в Атлантик-сити, Нью-Джерси. Некогда бурлящий жизнью второй Вегас, в котором он провёл своё детство, теперь напоминал город-призрак. Хотя его это не особенно заботило, ведь сам он давно уже стал призраком для своей матери и братьев-близнецов, пустившись в странствия по городам восточного побережья страны. Семейные узы – не его конёк. Как, впрочем, и всё остальное.
Ему не хватало уверенности, а походы в тренажёрные клубы не дали ему ровным счётом никакого результата, зато, стоя в раздевалке, раз за разом Самюэль осознавал свою тщедушность, наблюдая различных самодовольных терминаторов местного пошиба с огромными ручищами и стальными кубами пресса. В естественной среде в конкурентной борьбе за размножение, он точно проиграл бы, не будь сейчас это совсем неважным. Ведь теперь быть красивым и сильным не означало победу в борьбе за внимание женщины. Можно было быть умным и обаятельным, богатым и успешным, да и просто с огромным членом, в конце концов. Но его личная трагедия заключалась в том, что он не вписывался ни в одну категорию, потому и встречал в одиночестве свой тридцатый день рождения в баре недалеко от аэропорта в Норфолке, будучи девственником. Иногда его посещали мысли, что не загоняйся он так на эту тему, давно бы уже нашёл себе девушку, но здравого смысла в нём тоже было недостаточно. Самюэль ощущал себя почти что перманентно недочеловеком.
Он никогда не садился за барную стойку, а выбирал какой-нибудь столик в углу и вдалеке от остальных. Каждый раз, когда Самюэль прежде занимал стул у стойки, его словно не замечали. Бармен обслуживал его в последнюю очередь, садящиеся рядом люди пихали его локтями, а официантки будто нарочно обливали его пивом, и никто никогда не извинялся перед ним. Вот и сейчас он сидел в углу, куда падало мало света, ощущая себя неприглашённым гостем на собственном празднике. Благодаря тому, что гостей сегодня было немного, его обслужили значительно быстрее обычного. Попивал он традиционный американский коктейль «карусель» – ядрёная смесь алкоголя, залитая шампанским. Пил он его через трубочку. Ему нравилось так пить. Вспоминалось детство, когда мама покупала ему сок в маленьких картонных коробочках с такими забавными ребристыми трубочками, которые втыкались прямо в них. Самюэль не сильно скучал по детству в виду ряда причин, но иногда признавал, что многое тогда было легче.
В Норфолке, как и везде, он был проездом. По работе. Кем мог работать такой ничтожный человек? Конечно же, страховым агентом, самая презренная работа в Америке, но при определённых талантах весьма неплохо оплачиваемая. Только вот Самюэль талантами не обладал, потому еле сводил концы с концами.
Сидя в довольно-таки хорошем баре, он считал в уме деньги, которые у него останутся после оплаты выпивки. Даже такой простой коктейль, как «карусель», здесь стоил безбожно дорого. А ещё необходимо оплатить мотель, где ему предстоит прожить три дня перед тем, как вновь отправиться в путь. Все эти три дня будет необходимо что-то кушать. Теперь Самюэль жалел, что вообще зашёл в этот бар.
Предаваясь тяжёлым мыслям о своём несчастном положении, он вдруг заметил, что на столе под салфеткой напротив него было что-то спрятано, виднелся лишь уголок. Приподняв салфетку, он обнаружил под ней пластиковую кредитную карту. Взяв её в руки, он ощутил почти неуловимое чувство триумфа, словно нашёл нечто такое, что искал всю жизнь, но не мог найти. Это показалось ему очень странным, ведь подобного чувства он не ведал с самого детства. Да и что пробудило в нём такие внутренние волнения? Чья-то забытая карта, кусок чёрного пластика с выпуклым номером с одной стороны и с каким-то необычным именем – с другой.
– Ос Гимер? – прочитал вслух Самюэль. – Одно из наиболее странных имён, что я видел.
Он уже почти допил свой коктейль и собирался отдать карту бармену, как находку. Может, кто-то будет её искать. Но внезапно возникшая мысль в его голове предложила попробовать оплатить свой коктейль этой картой. Если вдруг она будет защищена пин-кодом, то тогда он признается, что просто нашёл её на столике. В другом случае это станет подарком ему на день рождения, и кто знает, может быть, на ней хватит средств, чтобы расплатиться не только за коктейль, но и за мотель тоже.
Чувствуя лёгкий трепет, который всегда возникает, когда ты собираешься вот-вот преступить закон или стираешь последнее поле в моментальной лотерее, Самюэль подошёл к бармену и сказал, что хотел бы расплатиться. Получив счёт, он уточнил, что оплатит кредиткой.
– Нет проблем, дружище! – молодой парень за стойкой в фартуке бармена был точно, как Том Круз в одном фильме, где тот играл его коллегу. Будь Самюэль геем, то уже запал бы на его открытую улыбку, которую так жадно ловили глаза сидевшей рядом прекрасной девушки. – Можно твою карту?
Он осторожно протянул найденную кредитку бармену и, затаив дыхание, ждал неудачи.
«Лишь бы обошлось без полиции…»
– Готово, приятель! – бармен с голливудской улыбкой вернул ему карту. – Что-то ещё?
Самюэль почувствовал и радость, и облегчение. Совершенно не думая, он вновь протянул кредитку Тому Крузу и сказал:
– Угостите леди за мой счёт, пожалуйста, – и улыбнулся девушке, которая на это лишь закатила глаза и хмыкнула, заставив его чувствовать себя максимально неловко.
Какого было его удивление и удивление красавчика за стойкой, когда, получив карту обратно и уже собираясь быстро ретироваться, девушка взяла его за локоть и произнесла следующее:
– Я уже допила. Позволь я отвезу тебя к себе. Моя машина прямо у бара. – и не дожидаясь ответа, чуть ли не потащила его за руку к выходу. Самюэль не стал сопротивляться, хоть и был совершенно сбит с толку. Он не верил во всё происходящее, потому что это было невозможным. Сколько раз он безуспешно подкатывал к разным женщинам в барах или кафе, некоторые из которых были уже далеко не молодыми или даже страшнее него самого, но всегда результат был один и тот же – вечер с кремом для рук и бумажными салфетками в обществе канала для взрослых.
