История крещения Осетии уникальна и удивительна. Сага о появлении христианства у народа, проживающего в горных ущельях Кавказа, изобилует неожиданными поворотами и необычными сюжетными линиями. Первое и важнейшее христианское таинство, было совершено с народом, населяющим землю Осетии, не единожды. Крещенный в древности византийскими миссионерами этнос, спустя тысячелетие вновь стал привержен православию, пронеся при этом веру в древних христианских святых сквозь века изгнания и изоляции. Немыми свидетелями того древнего крещения являются дошедшие до наших дней православные храмы, прекрасно сохранившиеся в ущельях Осетии и других уголках Северного Кавказа, а следы древнего христианства византийского образца до сих пор наблюдаются в культуре, эпосе, традициях и обычаях современных осетин. Неисповедимы пути господни, скажет христианин, наблюдая за небывалыми перипетиями этой истории.
После упадка Византии и постепенной утраты Константинопольским патриархатом связи с отдаленными метрополиями лакуну религиозном сознании осетин на некоторых заселенных осетинами территориях со временем стал заполнять ислам. Так продолжалось до появления на Кавказе Российской империи и начала миссионерской деятельности русской православной церкви. Века соседства с исламскими народами и проникновение ислама в культуру и быт осетин наложили свой отпечаток на религиозное сознание этноса, нашли отражение в национальном фольклоре и по-особому обогатили национальные традиции.
Об уникальном своеобразии верований осетин говорил в своей статье, посвященной религии осетин, еще первый создатель кириллической осетинской азбуки академик Андрей Шегрен. «Осетин, – писал ученый, – не знает, что такое Иисус и в то же время почитает Михаила Архангела и пророка Илью». «Ислам, – продолжает Шегрен, – не был до конца понят и принят осетинами. Святой же Георгий был известен и почитаем». Это подмеченное Шегреном явление полностью согласуется с обнаруженными впоследствии историками сведеньями о проникновении христианства к предкам осетин из Византии в период раннего средневековья. Именно культ Святого Георгия был на тот момент центральным христианским культом, наблюдаемым в культурной и религиозной традиции многих христианских народов.
Разумеется, невозможно в одной отдельной книге дать всестороннюю оценку такому явлению, как крещение народа и распространение среди него христианского учения, объять все существующие подробности и перечислить все интересные факты. Однако назвать и описать наиболее яркие события, знаменующие определенные вехи в христианизации Осетии – задача достойная пера историка и вполне выполнимая. Предлагаемое исследование, таким образом – не более чем очерки истории распространения христианства среди осетин с момента появления сведений о данном народе и самого этнонима «осетины» в лексиконе политической жизни Российской империи.
В годы воинствующего атеизма, когда религия была объявлена пережитком, а ее роль в истории народа умалялась и замалчивалась, связь с древней христианской традицией, ведущей свое начало еще от средневековой Византии, все больше утрачивалась, а оставшиеся от нее в культурном массовом сознании явления, не изучались и продолжали быть непонятыми. Эта связь с древним христианским каноном составляет ту самую особенность, разительно отличающую культуру и мировоззрение осетин от других северокавказских этносов. Ее изучение и описание является важнейшей задачей исследования прошлого Осетии.
Крещение Осетии является событием не только религиозным, но и светским, частью истории народа, его историческим выбором. Религия издревле была инструментом политического влияния, и Осетия здесь отнюдь не стала исключения. Узкие горные теснины становятся ареной для проповедей русских и грузинских православных священников, турецких мулл, а позднее и наибов Шамиля, представителей различного рода сект и религиозных общин. Аналогичную цель – оказание политического влияния и обеспечение безопасности своих рубежей, как следует из многочисленных свидетельств, преследовали на Кавказе и первые проповедники из древней Византии, по поручению императора и церковных иерархов обращавшие в христианство предков осетин, инициировавшие строительство соборов и храмов, благословлявшие династические браки. Этот политический аспект крещения ранее подробно не рассматривался историками и не становился предметом особого исследования.
С падением Византии кавказские народы, принадлежавшие к православной церкви, постепенно попадают под влияние крупных мусульманских стран – Оттоманской Порты и Сефевидского Ирана. Так продолжается до появления на горизонте сначала Московского царства, а затем и Российской империи. С начала XVIII в. народы Кавказа, в том числе, соответственно, и осетины оказались втянутыми в сложную геополитическую игру с участием крупных региональных держав – России, Ирана и Турции, каждая из которых являлась проводником древней религиозной традиции, и вопросы вероисповедания в этой игре всегда имели особое значение. «Ни в одном из азиатских языков, – пишет первооткрыватель Кавказа XVIII в. Якоб Рейнеггс, – понятие нации не существует в отрыве от религии». Умаление значения вероисповедания кавказских обществ означает отрицание таких явлений как религиозные войны, в то время как Кавказская война – эпохальное событие для всего региона, имела, как известно, в первую очередь религиозный характер.
В истории присоединения Кавказа к Российской империи религия играла первостепенную роль, и осетины, попав в поле зрения Синода и чиновников внешнеполитического ведомства правительства императрицы Елизаветы Петровны как народ, некогда исповедовавший христианство, стали занимать в планах российского правительства особое место. Именно на священников Осетинской Духовной комиссии была изначально возложена обязанность крещения представителей всех кавказских народов, желающих перейти в православие. Отправка православной христианской миссии в осетинские горы знаменует, таким образом, важный этап масштабной интеграции всего Кавказа в лоно русской цивилизации. Как проходила эта интеграция и какую роль в этом процессе сыграла древнейшая приверженность осетин христианству? Эти и другие вопросы по-прежнему продолжают волновать исследователей прошлого и любителей истории.
В рамках сложившейся традиции принято начинать рассказ о присоединении Осетии к Российской империи с событий времен первого посольства осетин к императрице Елизавете Петровне. Но крещение Осетии, его мотивы и предпосылки невозможно понять, не заглянув в предыдущий период – время знаменитого Персидского похода Петра Великого. Пользуясь ослаблением Персии, под предлогом наказания лезгинского и казыкумского владельцев за нападения на русских купцов Петр двинул свои войска на прикаспийские города, чтобы, овладев Каспием, проложить торговый путь из Центральной Азии и Индии в Европу через Россию. Конечной целью похода являлось условленное объединение российских войск с войсками картлийского царя Вахтанга VI и закрепление за Российской империей завоеванных территорий. Несмотря на то, что завоевания персидского похода Петра были позднее возвращены Персии его племянницей императрицей Анной Иоановной, это эпохальное событие навсегда изменило расстановку сил в регионе и закрепило претензии России на роль ведущего игрока наряду с крупнейшими мусульманскими державами. Русский царь уже не писал заступнические письма иранскому шаху, порицая гонения на единоверцев-грузин, а оказался с войсками у самых границ Персидской империи и начал брать один за другим прикаспийские города, издревле находившиеся в вассальной зависимости персов.
