Станислав Востоков - Криволапыч

Рисунки

Марии Воронцовой

© Востоков С., 2016

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2020

© ООО «Издательство «Абрикос», 2021

– Что случилось?

– Опять отец с собаками подрался!

Мать и сын, поддерживая измочаленного отца плечами, помогли ему добраться до норы. По сырому от вешней воды проходу он сам проковылял до спальни и там со стоном улёгся на менее пострадавший бок. Предоставив папашу заботам матери, сын со вздохом выбрался из норы.

Ему до зайчиков надоели дом и родители. Он хотел убежать далеко-далеко, за ту линию, у которой деревья становятся маленькими, как трава, а облака – не больше мотыльков. Ему казалось, что именно там течёт настоящая жизнь. А тут что?

Он с отвращением поглядел в похожий на дырку от зуба провал норы под кривой сосной, откуда доносились визгливый голос матери и патетические жалобы отца. У их сына не было не то что отдельной норы, но даже собственного имени! А ведь ему уже почти десять месяцев.

Его семья относилась к енотовидным собакам. То есть к чему-то среднему между енотами и собаками. Но собаки этого родства не признавали. Они обзывали енотовидных полупсами и худородными выскочками, которые безо всяких оснований пытаются влезть на чужое генеалогическое древо. Мнение енотов по этому вопросу было неизвестно. Они на севере не водятся, что, может, и к лучшему.

Упомянутого отца звали Кривая Лапа. Его такие отношения в семействе псовых ужасно раздражали. Он считал, что его род древнее и благороднее собак. В доказательство ссылался на лекцию доцента Орлова, которую Кривая Лапа как-то прослушал по радио, притаившись у забора одной дачи. О! Теперь у него был сильный козырь! Он позволял Кривой Лапе из многих споров выходить победителем. Но всё же не из всех, потому что у собак был свой козырь – грубая сила. И если они пускали её в ход, доцент Орлов уже не помогал.

К несчастью, сын Кривой Лапы родился, как раз когда у его отца случилось ежегодное обострение национальной гордости. Занятый спорами с собаками, Кривая Лапа каждый день откладывал раздумья об имени сына на потом. Но потом появлялись другие, более важные с исторической точки зрения дела. Конечно, назвать сына могла бы, в конце концов, и мать. У неё было богатое воображение, а кроме того, она читала детективы, брошенные в урны на загородных остановках, и слыла довольно образованной личностью. Но по традиции в семье енотовидных имена даёт отец. В итоге щенка просто стали звать по отчеству – Криволапыч.

Из норы вышла зарёванная мать и, всхлипывая, сказала, что отец призывает сына к себе.

– Да, к моему смертному одру! – донёсся довольно бодрый голос Кривой Лапы.

Папаша любил театральные эффекты. Криволапыч вздохнул и потащился «к одру».

Впрочем, Кривая Лапа действительно выглядел неважнецки. Левое ухо было порвано и покрыто запёкшейся кровью, на сером боку зияли разлинованные царапинами проплешины. Но хотя он очень старался выглядеть умирающим, на такового похож всё-таки не был.

Криволапыч понуро встал перед избитой мордой родителя.

– Сын мой! – сказал тот торжественно. – Настало время…

– Батя, давай без этого, а?

– Цыц! – прикрикнул «умирающий». – Внимай мне, отрок, ибо я хочу открыть тебе путь в грядущее и показать связь времён!

– Внимай, детка, раз папа просит! – сказала мать из прихожей, откуда она с благоговением слушала мужа.

«Отрока» передёрнуло, но он взял себя в лапы и начал внимать. Дальше в той же напыщенной манере отец изложил любопытную историю. Вскоре Криволапычу стало даже интересно, и он решил не обращать внимания на речевые украшения отца, воспринимая лишь главное.

Итак, Кривая Лапа «на смертном одре», но вполне крепким голосом поведал сыну легенду о большом переселении. Она гласит, что давным-давно, когда климат на Земле был заметно прохладнее, стихийные бедствия не столь часты, а автомобили совсем редки, люди привезли первых переселенцев с берегов Тихого океана.

Новые земли встретили енотовидных предков неприветливо. Но в упорной борьбе за существование они отстояли право на новую жизнь и распространились по обширной территории.

Кое-кто из коренных животных выказывал недовольство и требовал, чтобы незваные гости убрались восвояси. Но енотовидные называли коренных националистами и считали, что те попросту завидуют их способности пробиваться в жизни.

Именно в ту пору у енотовидных появился девиз «Дальше, на Запад!». Следуя ему, они заселили берега Балтийского моря и добрались аж до Франции, немало удивив тамошних животных.

В конце этой красивой легенды содержалось пророчество о том, что когда-нибудь, в определённое Небом, но пока никому не известное на Земле время, потомки переселенцев доберутся до Рая енотовидных на краю света, где обретут счастье и богатство, то есть удобные норы и много-много еды.

Через неделю Криволапычу стукнуло ровно десять месяцев. С благословения выздоровевшего отца и под причитания матери их сын отправился в Земли заката.

К этому времени Криволапыч уже знал, что должны и что не должны есть енотовидные. Запомнить это несложно – то, что им есть нельзя, нужно ещё поискать! Кроме того, он научился узнавать врагов как среди животных, так и среди людей. Последнее было самым сложным, ведь, как известно, все люди на одно лицо! И конечно, он вызубрил основные положения интервью доцента Орлова в кратком изложении отца. Теперь Кривая Лапа был уверен, что дал сыну всё для того, чтобы тот нашёл себя в жизни, а жизнь его не потеряла. Ранним утром позднего марта Криволапыч оставил опостылевшую тесную нору и с лёгким сердцем направился вдоль побережья к Выборгу. Отец его не провожал, а мать бежала рядом с сыном только до первой урны, где наскоро попрощалась и занялась поиском завтрака. Наконец-то он стал самостоятельным зверем!

Небо звенело от пения зябликов, как хрустальное. Свежий морской ветер выбивал из лесов затхлый зимний воздух и холодную белую пыль.

В пути Криволапыч питался недавно проснувшимися, ещё не пришедшими в себя жуками, таскал у не менее медлительных карельских рыбаков рыбу и по заветам матери навещал урны у остановок, что вносило заметное разнообразие в его меню.

Через три дня Криволапыч обошёл стороной Выборг и нелегально пересёк финскую границу недалеко от местечка Торфяновка. Однако он этого даже не заметил. Лишь обратил внимание, что птицы и звери стали говорить с чуть заметным акцентом, делая больше ударений на звуках «о» и «к».

На чужбине Криволапыч старался держаться рек и болотистых низин. А один раз ему пришлось притвориться дохлым, когда он неожиданно столкнулся с отрядом бойскаутов из Хельсинки. При этом он возблагодарил небо за то, что мать вовремя дала ему несколько уроков дохлого вида – овладеть этим искусством ей помогли многочисленные детективы с помоек.