Название «Крокодил» этот небольшой сборник стихов получил не случайно. Под ним с 1922 по 2000 год издавался известный советский и российский сатирический журнал. В сборник вошли юмористические, иронические, сатирические и шуточные стихи, а также стихи-пародии. Затронутые темы подсказала сама жизнь.
Стихотворение «В нашем пасмурном уезде…», например, базируется на впечатлениях от программ 1-го канала ТВ и истории реального городка районного подчинения, в который во времена СССР возили иностранцев, чтобы показать счастливую жизнь людей в советской глубинке. Теперь этот городок влачит жалкое существование, как, к сожалению, многие ему подобные по всей стране.
«Зависть» – очередное возвращение к теме отношений между богатыми и бедными.
Шуточное стихотворение-песня «Конотоп» посвященно проблемам современного школьного образования. Написано еще до известных событий на Украине по результатам спонтанного опроса, устроенного тележурналистами на перемене в одной из московских школ. Учащимся 5—7 классов предложили назвать столицу Украины. Все только пожимали плечами. И лишь один школьник дал правильный ответ. Тогда воспрянувшие духом тележурналисты попросили «вундеркинда» назвать, кроме Киева, еще какой-нибудь город республики. Тот поднатужился и выдал: «Минск».
Стихотворении «Монолог воина-„интернационалиста“» направлено против излишне дипломатичной подмены понятий в отношении определенных событий и взаимосвязей между его участниками. Всем ясно, кто есть кто и что на самом деле происходит. Но официально вещи своими именами не называются. В результате противники превращаются в партнеров, граждане щедро «подкармливанмых» государств – в братские народы, военные операции за границей – в выполнение интернационального долга или дружественную помощь. И так далее.
Несколько стихотворений – очередное напоминание об извечных проблемах общества, таких как пьянство, супружеская неверность, хищническое отношение к природе. Давая читателю максимально почувствовать глубину затрагиваемого явления, их реализм иногда сознательно доводится до абсурда.
Откровения стареющего мачо
Пародия на жанр «любовная лирика»
Через штормы любви я летел красивей альбатроса,
Но шепнула душа: «Не пора ль тебе крылья сложить?
Век всех за нос водить – самому быть оставленным с носом,
А потом на смех всем в дураках до могилы ходить».
Я к амурам взывал: «Мне б невесту да марш Мендельсона,
Да стрелу поострей, и счастливой родни полный зал».
Но по-прежнему загс для меня был запретною зоной,
И на щедрую мзду из амуров никто не клевал.
Я давно сам непрочь стать добычей на чьей-то охоте,
Превратиться из мачо в покладистого жениха.
Вон ленивый амур с ветки дерева свесился вроде…
Долго целит, болван, и дрожать начинает рука.
Постоянно браню купидонов, амуров и прочих.
Распустились совсем, их начальству бы взгреть, хоть чуть-чуть.
Впрочем, в этой братве я, признаться, нуждаюсь не очень.
Мне бы только стрелу, сам сумею проткнуть себе грудь.
Пародия на жанр «любовная лирика»
Ах, Валя, Валечка! Мне б вам писать не надо.
Мы так несхожи, но моя вина ли в том,
Что я так крепко полюбил с первого взгляда
И разлюбить теперь не в силах нипочем?
В день первой встречи в белом, как невеста,
Все мое сердце в вечный плен беря,
Вы торопливо вышли из подъезда
И стройным корпусом таранили меня.
Я врос в асфальт, стал каменной скульптурой,
А вы легки, как белый самолет,
Ничуть не хуже и с ушибленной фигурой
Ушли, сказав в мой адрес: «Идиот!»
Надеюсь вспомнили, я был тогда в жилете.
По боксу тренер я, душою – чистый Блок.
О вас я знаю, что вытрудитесь в газете
И ваш культурный уровень высок.
А я, увы, в грамматике хромаю, —
По голове был бит я много лет, —
И блоковской душою ощущаю,
Что многих запятых, где нужно, нет.
Еще досадней, что не вышел ростом,
Что вес мой сорок восемь килограмм.
И при взаимном чувстве было бы непросто
С таким на людях показаться вам.
Я ни на что, клянусь, не уповаю.
Но все же, как ни призрачен мой шанс,
В субботу я вас, Валя, приглашаю
В кино на заключительный сеанс.
И весь в желаньи быть кристально честным
Скажу, на сердце руку положа:
Уверен, покажусь вам интересным,
Ведь в человеке главное – душа.
Всех ваших недругов буду лупить, как грушу,
Все недостатки истреблю. Лишь дайте срок,
Я на тарелке поднесу вам свою душу,
И вы увидите, в душе я чистый Блок.
В нашем пасмурном уезде развлечений никаких.
Ни балов тебе, ни шествий, разве только «на троих».
Земляки из тех, кто в силе – слесарь, токарь, управдом,
Поголовно все свалили в стольный город за рублем.
Вру, не все, осталась малость – прокурор, судья, банкир,
Депутаты вон остались и «пожарки» командир,
Местный бизнес очень стоек и из наших главный мент.
Ну а кто метёт и строит, тот таджик или туркмен.
Нас не семеро по лавкам – дед родители и я.
Но работает лишь мамка, а оклад у ней фигня.
Она утром на работу, и у нас расклад один:
только мамка за ворота – к телевизору бежим.
Я – убогий, батя – пьющий. Дед и вовсе чёрт-те что:
Год на волю как отпущен – восемь ходок, ноль УДО*.
Нам стакан с утра как бонус, а за ним подай страстей.
И, поправив брагой тонус, начинаем с «Новостей».
Да, страна у нас большая, это вам не кошкин дом.
Вечно кто-то зажигает то вербально, то ружьем.
Управленцы нагловаты, ЖКХ вообще на «ё»,
В Думе мутные ребята, олигархи – фуцманье.
Но и добрые есть вести: вновь пополнили казну,
Крым с Россией снова вместе, махнем скоро на Луну.
США с Европой кризис косит. Весь их толерантный сброд
Либо вирус упогостит, либо страх с ума сведет.
Агитпроп, как жить здорОво, мы решили пропустить,
Хоть в нем, в общем-то, толково учат что и как лечить.
Раз – и нет мужской проблемы, два – и в прошлом геморрой.
Но рискнешь узнать про цены – сразу плохо с головой.
На профессоршу Елену спустил батя полкана,
Он ее проникновенно послал сразу в… и на…
Ей в экран кричал в экстазе, до ушей разинув рот:
