Анатолий Азольский - Кровь

Кровь
Название: Кровь
Автор:
Жанр: Книги о войне
Серия: Война. Штрафбат. Лучшие бестселлеры
ISBN: Нет данных
Год: 2010
О чем книга "Кровь"

Автор нашумевшего «Диверсанта» представляет новый, не менее захватывающий роман «Кровь». Глубоко проникая в психологию войны, Азольский проводит мысль, что военные условия уравнивают противников, после чего у них возникает ощущение войны как тяжкого кошмара, «коллективного самоуничтожения людей». Став бытом, война кажется бесконечной, теряет изначальный смысл. И на этом этапе складывается еще одна форма противостояния – уже не с противником, а с самой войной.

Бесплатно читать онлайн Кровь


Глава 1

Все понемножку сходили с ума, да иначе и не выжить, потому что никто не мог понять, кто кого окружил или прижал к реке; и на том, русском, берегу тоже, конечно, спятили; чей-то самолет (то ли рус-фанер, то ли свой) разбросал над замерзшими болотами двуязычные листовки: «Мы в кольце – и вы в кольце, но еще посмотрим, что будет в конце!» А конец известен: пол-ящика патронов на брата, ни одной мины, последняя лошадь разрублена еще в феврале, запах сваренной конины поднял тогда в атаку тоже отощавших и тоже облепленных вшами русских. От некогда грозного и веселого 712-го пехотного полка, брошенного к этой реке в январе, осталась сводная рота, занявшая круговую оборону, – та же судьба, впрочем, постигла и тот русский полк, что сейчас голодал в ста пятидесяти метрах от штабного блиндажа, где щелкали вшей и ловили блох трое уцелевших офицеров: старший лейтенант Рудольф Рикке, полковой пастор Винкель и Траут, лейтенант, 2-й офицер для поручений в штабе дивизии. Таких, как этот Траут, стали прикреплять к штабам еще в польскую кампанию для наблюдения за политико-моральным состоянием, и отличался лейтенант оголтелой храбростью, временами впадая в дурость и задолго до ракеты выскакивая на бруствер… Еще снег держался и река не вскрылась, когда начали оттаивать зимние трупы: привалишься к бугорку и чувствуешь, как пружинит ни с того ни с сего земля. Стало припекать солнце – и завоняло, по ночам рыли могилы. В конце марта ветер подул с востока, повеяло смрадом русских трупов, тогда-то и рехнулся Гейнц Аккерман, уверял всех, что чует баб, русских санитарок, подстреленных им два месяца назад и сейчас отходивших от морозного окоченения. Одна была та-акая упитанная, вспоминал он, ее бы сейчас сюда! Солдаты слушали, плевались, однако же Гейнц – в продолжение мечтаний – подал соблазнительную идею о живой, по-славянски добренькой, доверчивой и безалаберной санитарочке, которую можно заманить на этот берег истошными криками о помощи, на что горазд был притвора Гейнц, кое-как лопотавший по-ихнему: речка – тридцать метров, кое-где проталины, но лед выдержит, азиатка попрется спасать красноармейца, вот тут-то ее и сцапать, затащить в теплый блиндаж и по очереди…

Дисциплинированный ефрейтор Аккерман первым в списке поставил старшего лейтенанта Рудольфа Рикке, с которым вместе побывал в сталинградском «котле», но за пленницу дружно заступились ветераны: не выдержит одна баба, даже если она и русская, сорок пять мужиков сразу, и нужна не только строгая очередность, но и перерывы – для обмыва и просушки презервативов (известно было, что кое-кто подцепил трипперочек). Более хозяйственные и разумные предлагали сводный вариант: нет, всем сразу, пока санитарка не отдаст богу душу, а затем – испечь ее. Мысль нашла приверженцев, другой список составили – кому какая часть женского тела достанется на жаркое: Гейнц, как самый умный, получит лакомый кусочек, какой – ну, друзья, нетрудно догадаться… Хохотали до упаду, на том берегу слышали, наверное, а Рудольф затыкал уши, даже когда одиноко сидел в штабном блиндаже, доставшемся ему от командира полка, то ли сбежавшего накануне окружения, то ли срочно отозванного; начальник же штаба и командиры батальонов давно уже гнили где-то рядом. Все полковые вши нашли прибежище в блиндаже, и Рикке не смущался, когда солдаты заставали его у печурки, на которой жарились, потрескивая, его кальсоны и рубашки. Рация давно уже не работала, а мешки, что изредка сбрасывали ослепшие, что ли, самолеты, плюхались на русский берег, и большевики жировали на дармовщинку. Что делать дальше – не ведал и Гейнц, а уж он всегда попадал в точку, что Рикке знал еще по Сталинграду: тогда его роту отсекли от своих русские танки, рота зарылась на ночь в снег; утром увидели колонну румын, строем идущих сдаваться, отобрали у них валенки и шапки, нашли брошенный грузовик, завести его на морозе помог как с неба упавший Гейнц. Его накануне пленили русские, но парень не из тех, кто отлынивает от боя: сбежал немедленно, и сейчас – в повальную голодуху – совершал ночные вылазки к дальним и давним трупам, принося под утро то консервы, притыренные сгинувшим пулеметчиком, то сигареты, теплые носки и деньги в портфеле полкового казначея; пухлая сумка адъютанта разочаровала, в ней – двадцать три Железных креста, один из них – 1-й степени; награждать кого-либо из подчиненных старший лейтенант Рудольф Рикке права не имел, сумку выкинул, но смеха ради солдаты позаимствовали кое-что, навесив на шеи ленты с крестами, Гейнц тоже присобачил себе воинскую награду, справедливо считая ее заслуженной, и ночью полез к берегу залихватски постанывать, вышибая слезу у аппетитной славянки, и доплакался: автоматная очередь (эти сволочи русские не пожалели драгоценного боезапаса!) прошила грудь и живот, Гейнц умирал в блиндаже мучительно и в полном сознании, завещая свои сапоги, лучшие в роте, самому промерзшему; Винкель завершил обряд смиренной фразой: «Спи спокойно. Земля охотно примет тебя, потому что жил ты ее негреховными заботами!»

На пять километров растянулась линия обороны, ни один дурак не защитил бы сто метров одним солдатом, рота давно уже окопалась вокруг блиндажа, подражая русским, которым они, немцы, тоже чудились со всех сторон. Как-то «Хейнкель» не промахнулся и уложил контейнер почти рядом с блиндажом, доставив Рудольфу Рикке боевой приказ, ничем не отличавшийся от тех, что получал он и раньше, и, вчитываясь в него, Рудольф начинал понимать: в дивизии – сошли с ума, штаб ее искренне полагал, что в 712-м полку – четыреста сорок три солдата и девятнадцать офицеров, и штаб, конечно, рапортовал командиру корпуса о беспримерном боевом духе и хорошо укрепленных позициях. (Еще по Сталинграду помнились берлинские реляции: «Несмотря ни на что, обороняющиеся все еще не сломлены и, являя яркий пример лучших германских солдатских традиций, продолжают удерживать все более сужающееся кольцо вокруг города».) Дух, несомненно, наличествует: оба берега провоняли им, от пуль и поноса скончались в одночасье четверо солдат, включая санитара с легендарной фамилией Нойманн. (Куплеты о пройдохе Нойманне пели на всех фронтах.) Убыль так значительна, что, пожалуй, к концу июня и 712-й полк 56-й пехотной дивизии германских вооруженных сил, и вся 304-я стрелковая дивизия русских останутся без единого солдата и красноармейца. Поуничтожают друг друга! Или вымрут!

Спереди – река, сзади – непроходимое болото, сиди и жди, когда манной небесной упадет парашютный десант или грохнется мешок с едой и патронами. Так и сидели, прячась от редких русских пуль да посматривая вверх. И дождались.


С этой книгой читают
Продолжительность их жизни на передовой, как правило, не превышала нескольких недель. Им нельзя было сдаваться в плен - снайперу, попавшему в руки врага, не стоило надеяться на пощаду или хотя бы на легкую смерть. Герой этой книги смотрел в лицо смерти более трех лет - тысячи часов «охоты» на нейтральной полосе, десятки дуэлей с немецкими Scharfschutze (снайперами), более семидесяти уничтоженных фашистов, три тяжелых ранения, он не был газетным г
Неприукрашенная «окопная правда» Великой Отечественной. Война через оптический прицел советского снайпера и из боевых порядков десанта, как молитву затвердившего девиз ВДВ: «Никто, кроме нас!»Они были элитой Красной Армии и настоящим «спецназом Сталина». Они не сдавались в плен – попав в руки врага, снайперам и десантникам не стоило надеяться на пощаду или хотя бы легкую смерть. Продолжительность их жизни на передовой, как правило, не превышала п
Лучшие романы о Великой Отечественной, достойные войти в «золотой фонд» военной прозы, наряду с книгами Симонова, Бондарева, Курочкина, Васильева, Богомолова.Советский Союз проиграл войну уже к августу 1941 года. После разгрома Красной Армии в приграничном сражении СССР был обречен. Советская Россия должна была рухнуть – словно «колосс на глиняных ногах». Но Россия – устояла. Россия выжила. Потому что как говорил Фридрих Великий: «Русского солдат
Лучшие романы о Великой Отечественной, достойные войти в «золотой фонд» военной прозы, наряду с книгами Симонова, Бондарева, Курочкина, Васильева, Богомолова.Советский Союз проиграл войну уже к августу 1941 года. После разгрома Красной Армии в приграничном сражении СССР был обречен. Советская Россия должна была рухнуть – словно «колосс на глиняных ногах». Но Россия – устояла. Россия выжила. Потому что как говорил Фридрих Великий: «Русского солдат
Он прошел обучение у лучших инструкторов ГРУ. Он способен выживать и побеждать в самых безнадежных ситуациях. Он виртуозно владеет всеми видами оружия и рукопашного боя. Он полон «благородной ярости» и «святой ненависти» к врагу. Он пришел в Германию мстить и карать – ему есть за что. Он как молитву затвердил слова Ильи Эренбурга: «Убей немца!» Он умеет ненавидеть и убивать. Научится ли миловать и прощать? Превратится ли из беспощадного мстителя
Легендарный «Диверсант» Анатолия Азольского давно признан безусловной классикой жанра, а снятый по мотивам романа телесериал по праву считается одним из лучших фильмов о Великой Отечественной войне. Эта книга продолжает и развивает тему, позволяя взглянуть на тайную войну спецслужб с другой стороны, глазами асов гитлеровской контрразведки.1943 год. Пока абвер охотится за диверсантами, получившими задание ликвидировать «любимца фюрера», немецкий а
«…Сошлись однажды и заспорили: кому тяжельше воевать-служить? Стали загибать пальцы, подсчитывать потери, сокрушенно поцыкивая: да, очень, очень поредел, к примеру, выпуск 1940 года! Почти сто лейтенантов прибыло в Полярный из училища имени Фрунзе, ныне нет уже трети, сложили ребята буйные головушки свои за Отечество и товарища Сталина – во славу русского флота и бывшего Морского кадетского корпуса, созданного Петром Великим. Витька Оболенцев пог
Анатолий Алексеевич Азольский (1930–2008) – известный русский писатель авантюрного жанра, произведения которого получали высокие литературные награды, по ним снимались кинофильмы. В книгу вошли пять его детективно-остросюжетных повестей («Нора», «Облдрамтеатр», «Патрикеев», «ВМБ», «Белая ночь»), написанных прекрасным языком, с тонким юмором и динамичной фабулой. Их герои – вечные искатели приключений, деньги для них – презренный металл, нужный ли
Книга написана Ольгой Игоревной Грабарь (дочкой знаменитого отечественного художника и общественного деятеля И. Э. Грабаря) по мотивам и на основе личных впечатлений довоенного и военного времени. О. И. Грабарь прошла Отечественную войну переводчиком, непосредственно принимала участие в боевых действиях. Книга – интереснейший документ эпохи!
Конец апреля 1945 года. Советские войска взламывают последние рубежи обороны Берлина. Бои идут на самых подступах к рейхканцелярии и подземному бункеру Гитлера. Все попытки генерала Венка, командующего 9-й армией, прорваться в столицу для спасения фюрера и его окружения терпят крах. И вот тогда Гитлер вызывает своего верного «цепного пса» Мюллера и говорит: «Пора». Секретный план вождя нацистов вступает в силу!..
С нами Бог – я это знаю,К нам нацизм недопустимВедь он детище враньяБезрассудного грехаТех кто разума лишилсяС безрассудностью сроднилсяПодвиг Дедушки забывСовесть разума сгубивОн с фашизмом породнилсяКровь бездумно отравилПодвиг Прадеда забыв.
Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеченской войны посвящается! Том 2Продолжение истории о русской пехоте, срочниках и их командирах.Начало боёв, первые штурмовые действия.История о том, как учились воевать и как потом воевали.Но не только о боях. Ещё много о неприятном. Как всегда, и везде, к сожалению.Но всё-таки эта книгах о людях и их судьбах. Это не боевик.Книга основана на реальн
Роман, посвященный религиозной борьбе в Восточной Римской империи IV века.
Хотите покорить Марс, этот странный изменчивый мир, населенный загадочными, неуловимыми обитателями и не такой уж добрый к человеку? Дерзайте. Но только приготовьтесь в полной мере испить чашу сожалений и тоски – тоски по зеленой планете Земля, на которой навсегда останется ваше сердце. Цикл удивительных марсианских историй Рэя Брэдбери– классическое произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы.
Драма-роман «Льющийся свет» – философская фантазия о судьбе и творчестве Караваджо, одного из крупнейших художников итальянского барокко.
Наша фокус группа ответила на вопрос о стариках, старости, что носят пожилые лица, как ухаживать за здоровьем в пожилом возрасте