Анатолий Азольский - Война на море

Война на море
Название: Война на море
Автор:
Жанр: Книги о войне
Серия: Спецназ. Подарочные издания
ISBN: Нет данных
Год: 2013
О чем книга "Война на море"

«…Сошлись однажды и заспорили: кому тяжельше воевать-служить? Стали загибать пальцы, подсчитывать потери, сокрушенно поцыкивая: да, очень, очень поредел, к примеру, выпуск 1940 года! Почти сто лейтенантов прибыло в Полярный из училища имени Фрунзе, ныне нет уже трети, сложили ребята буйные головушки свои за Отечество и товарища Сталина – во славу русского флота и бывшего Морского кадетского корпуса, созданного Петром Великим. Витька Оболенцев погиб в десанте на Западной Лице, у хребта Тунтури нашел могилу Юра Лебедев, Володька Ковров сгинул вместе с катером, Афанасий Мазилов затонул на торпедированном тральщике, и Колька… и Санек… и Мишка… и Борька – оба Бориса, Колесниченко и Юганов…»

Бесплатно читать онлайн Война на море


Плавбаза бригады ОВРа (охраны водного района) – грузопассажирское судно, гордость не только балтийских моряков: был год, когда оно, ходившее на линии Ленинград – Лондон – Нью-Йорк, вызвалось – под громкое одобрение всех пароходств – доставить из США на Родину героический экипаж самолета, проложившего кратчайший – через Северный полюс – путь в Америку. Начало же войны застало судно в Мурманске, то есть у берегов покоренного авиаторами океана. В лучших помещениях (красное дерево, зеркала, пахло женщинами и духами) обосновался штаб бригады, а те, у кого нашивки поуже, заполнили тесные каюты, принесли в них запашки нестираных тельняшек, просоленных шинелей и кожанок, бушлатам и альпаковым курткам достался перегороженный на кубрики трюм. Мест в командирской кают-компании много, в придачу еще и музыкальный салон, средний комсостав бузил, не боясь комиссаров-замполитов. Сошлись однажды и заспорили: кому тяжельше воевать-служить? Стали загибать пальцы, подсчитывать потери, сокрушенно поцыкивая: да, очень, очень поредел, к примеру, выпуск 1940 года! Почти сто лейтенантов прибыло в Полярный из училища имени Фрунзе, ныне нет уже трети, сложили ребята буйные головушки свои за Отечество и товарища Сталина – во славу русского флота и бывшего Морского кадетского корпуса, созданного Петром Великим. Витька Оболенцев погиб в десанте на Западной Лице, у хребта Тунтури нашел могилу Юра Лебедев, Володька Ковров сгинул вместе с катером, Афанасий Мазилов затонул на торпедированном тральщике, и Колька… и Санек… и Мишка… и Борька – оба Бориса, Колесниченко и Юганов…

Сказали о Борисе Юганове – и сразу повисла томительная пауза, тишина говорила больше слов: война – не только смерть друзей, навечно снятых с довольствия, но и возможный исход для всех тех, кто продолжает на плавбазе получать кров и пищу. Гибли на земле и на воде, конец жизни представлялся понятно, обыденно, что ли: немецкая бомба или торпеда, взрыв, раздробляющий деревянный корпус морского охотника (МО) или тральщика (ТЩ), взметнувшиеся к небу обломки, барахтанье на стылой поверхности Баренцева моря, где температура воды такова, что окочуришься зимою за две минуты… Но Борис Юганов, командир минно-торпедной боевой части (БЧ-З) подводной лодки, погибал мучительно долго, запертый в отсеке, и хотя все знали, что бывает, когда лодка подрывается на мине, никому не хотелось растравлять себя картинами помирания в замкнутом пространстве, куда из пробоины рванула вода, выдавливая людей, поднимая их к воздушной подушке, к подволоку, держа их там, посиневших и огрузневших, до тех пор, пока не завалится набок идущая ко дну лодка, и воздух пузырем, захватывая соляр и ветошь, бескозырки и деревяшки, вырвется на поверхность, ухнет и булькнет.

Воодушевляющее, спору нет, зрелище, если ты командир МО и глубинными бомбами долбишь немецкую субмарину. Но непереносимое, жуткое, когда вспоминается курсант Боря Юганов, которого все четыре училищных года начальство шпыняло за громкий недостаток: Боря – сопел, не всегда, конечно, а перед доскою, решая задачи, или в строю, задумываясь о чем-то. В санчасть посылали, чтоб вырезать гланды или выпрямить хрящевину кривоватого носа, иногда покрикивали: «Курсант Юганов! Закройте поддувало!»

Могильная тишина оборвалась наконец. Ругнули союзников за то, что медлят, сволочи, со вторым фронтом, однако ж – братья по оружию все-таки, сообща сражаемся, и нельзя, наверное, клеймить их, как это внушают разные политруки и замполиты, островом Мудьюг, где англичане когда-то расстреливали рабочих и крестьян. Посудачили еще немного о союзническом долге – и от острова Мудьюг перескочили на остров Сальный (ну и названьице!), на котором обосновалась зенитная батарея, сплошь девическая; два месяца назад бравые морские летчики решили на мотоботе нанести зенитчицам дружеский визит, но неопытную делегацию течением унесло к выходу из Кольского залива, едва спасли ее. Следствие по данному делу недавно завершено, приказ командующего флотом оглашен, но до сих пор, говорят, контрразведку интригует немаловажное обстоятельство. Световые сигналы, демаскирующие батарею, зенитчицы – подавали? Летчиков – наводили на себя или договорились с ними загодя? И, кажется, есть у греков какая-то сказочка о сиренах, не тех, разумеется, что гудят в тумане…

В самой кают-компании курить нельзя, но в салоне дым поплотнее тумана, впору подавать сигналы той же сиреной или рындой, и разговоры в табачном облаке серьезные, достойные звучать на совещаниях у комбрига, поскольку обсуждалось курьезнейшее происшествие. Подрыв лодки на мине, жертв нет, лодка на плаву в надводном положении, два отсека затоплены, спасать команду приходит другая «малютка», по горизонтальным рулям люди переходят на борт спасительницы, но вдруг заартачился командир подорванной лодки, покидать нетонущий корабль не захотел, ибо повиновался уставу, где, кстати, полно нелепостей – так утверждали командиры МО и ТЩ у стола с подшивкою «Красной Звезды». С одной стороны, командир покидает корабль последним, когда убедится в невозможности спасти его, и в данном случае он обязан был уносить ноги с мостика подорванной лодки. С другой стороны – лодка-то оставалась на плаву, не тонула и была способна стрелять торпедами после дифферентовки!

Долгий был спор, под ворошение газетных страниц, с казуистическими уточнениями, педанты и практики сошлись, однако, на том, что ключевая фраза устава «Командир покидает корабль последним» преднамеренно не определяет, какой корабль разрешается оставить командиру, в какой степени аварийности, и, следовательно, только внутреннее убеждение, основанное на совести, подвигает командира на решение, которое может для него оказаться гибельным: совесть-то – понятие не уставное! Ну, а в этом досадном случае командир проявил пижонство, работал на публику и политотдел, что опасно и глупо: обе лодки – в видимости немецких батарей, выход в эфир означал скорый налет авиации, лодку точно запеленговали бы. И все-таки со штабом флота связались по радио, командующий рыкнул на умника и позера, лодку утопили, причем первая торпеда «малютки» прошла мимо, за что командир ее получил взыскание, скрашенное приездом жены, вернувшейся из эвакуации…

Искра, выбитая россказнями о Сальном и вроде бы угасшая, при слове «жена» разгорелась и угодила в пороховой погреб, от заполыхавшего пожара полетели дымящиеся любовные истории. Никто не врал, такого и в помине нет на Северном флоте, но все привирали, потому что говорить в кают-компании о женщинах напрямую и серьезно – бестактно по меньшей мере! Выяснилось вдруг, что, несмотря на войну, женского пола в Мурманске не убавилось: эшелонами отправляли – на юг и восток – всех невоеннообязанных летом и осенью 41-го, а глянешь ныне – баб полным-полно, на танцы в клуб железнодорожников не протиснешься, то же бабье царство в очаге культуры судоремонта, куда косяком прут союзные морячки, переизбыток женщин не только в Мурманске, но и в Полярном, во всех поселках западного берега Кольского залива. Да чего гадать – иди в Дом флота, хватай связисток! И праведными и неправедными путями возвращаются жены, увезенные в Ярославль и Горький, а где женщины – там жизнь, черт возьми! Вот недавно жена одного штурмана переоделась краснофлотцем и завалилась к мужу в каюту!


С этой книгой читают
В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой
«Зимнее белесое солнце, чуть заметное сверкание инея. И под этим холодным светилом – выступы и ромбы брони, башни танков с длинными черными пушками, поротно стоящие бэтээры, колонны заостренных боевых машин пехоты, грузовые фургоны и кунги, решетчатые тарелки антенн, штыри, перекрестья и мачты, брезентовые палатки с дымами из железных труб, артиллерийские тягачи, санитарные машины с крестами, черная рытвина дороги, в которой рвется, буксует, не в
«В этот час ранней ночи Грозный напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с черно-красным ядовитым огнем, из которого вырывалась клубами жирная копоть. Ветер гнал в развалины дома запах горелой нефти, кислого ледяного железа, сырого зловонья порванных коммуникаций. В разоренных жилищах, в разбитых подвалах, в черной жиже плавали доски, набрякшие одеяла, убитые собаки и люди. Ленивый пожар соседней пятиэтажки, расстр
«Иногда, в редкие минуты одиночества и покоя, он пытался представить, откуда, из какой глубины возникла его душа. Из какого невнятного мерцающего тумана она вплыла в жизнь. По крохотным пылинкам памяти, по мимолетным корпускулам света он восстанавливал момент своего появления. Цеплялся за младенческие хрупкие образы, вслушивался в слабые отголоски, стремился различить, уловить ту черту, за которой из туманного, неразличимого целого возникло отдел
Он прошел обучение у лучших инструкторов ГРУ. Он способен выживать и побеждать в самых безнадежных ситуациях. Он виртуозно владеет всеми видами оружия и рукопашного боя. Он полон «благородной ярости» и «святой ненависти» к врагу. Он пришел в Германию мстить и карать – ему есть за что. Он как молитву затвердил слова Ильи Эренбурга: «Убей немца!» Он умеет ненавидеть и убивать. Научится ли миловать и прощать? Превратится ли из беспощадного мстителя
Легендарный «Диверсант» Анатолия Азольского давно признан безусловной классикой жанра, а снятый по мотивам романа телесериал по праву считается одним из лучших фильмов о Великой Отечественной войне. Эта книга продолжает и развивает тему, позволяя взглянуть на тайную войну спецслужб с другой стороны, глазами асов гитлеровской контрразведки.1943 год. Пока абвер охотится за диверсантами, получившими задание ликвидировать «любимца фюрера», немецкий а
Анатолий Алексеевич Азольский (1930–2008) – известный русский писатель авантюрного жанра, произведения которого получали высокие литературные награды, по ним снимались кинофильмы. В книгу вошли пять его детективно-остросюжетных повестей («Нора», «Облдрамтеатр», «Патрикеев», «ВМБ», «Белая ночь»), написанных прекрасным языком, с тонким юмором и динамичной фабулой. Их герои – вечные искатели приключений, деньги для них – презренный металл, нужный ли
ТРИ бестселлера одним томом! Впервые под одной обложкой собраны ВСЕ тексты Анатолия Азольского о диверсантах Второй Мировой: «КРОВЬ» – о ликвидации советскими спецслужбами любимца фюрера, «БЕРЛИН–МОСКВА–БЕРЛИН» – об охоте немецких агентов на Сталина, и знаменитый «ДИВЕРСАНТ», ставший основой популярного телесериала.Он прошел обучение у лучших инструкторов ГРУ. Он способен выживать и побеждать в самых безнадежных ситуациях. Он виртуозно владеет вс
Марк Логинов – сравнительно молодой, но перспективный писатель, который запомнился читателям не только слогом, но и самоиронией а также умеренностьюв литературных амбициях.Этот сборник его произведений – первый, но не последний, так как, надеемся, он продолжит писать ко всеобщей радости всех критиков, что только удосужатся обратить на него внимание. Автор надеется, что вы извлечёте хоть что-нибудь из его книг, так как ему это не удалось и он от в
Советские пионеры в 1970 год поехали в дальнюю деревню разыскивать ветеранов войны и узнали много интересного…
Моё творчество характеризуется как творчество, отмеченное патриотическим пафосом. Также можно сказать, что моё творчество характеризуется как творчество, имеющее много депрессивных моментов. В нём много трагических нот.
О чем расскажет книга известного белорусского писателя, журналиста Григория Солонца? Она – об удивительной судьбе Марии Ивушкиной, уничтожившей семьдесят пять гитлеровцев, но пощадившей немецкого офицера. Жизнь неожиданно сведет их уже в Минске спустя полвека…Она и о тех, кто помогал людям выжить с молитвой и верой. Мужество священнослужителей вдохновляло белорусов на борьбу с врагом на дзержинской земле и укрепляло дух сопротивления в партизанск
Рассказ из авторского сборника «Сержанту никто не звонит», 2006 г.
1865 год. Дело южан кажется безнадежно проигранным. И только упрямый изобретатель Джон Керлингтон не желает сдаваться. Он сконструировал огромного металлического робота, вооруженного револьверами, и надеется, что его изобретение поможет южанам переломить ход войны.
«This book was written for the executives and owners of small to medium sized companies that are expanding, as well as anyone who makes decisions regarding the company’s structure and improvements to facilitate business growth and development. It is for those who love what they do and dream of creating a well-organized business…»
Книга «Осциллограф» и серия последующих книг являются величайшим трудом нашей современности, и решить вопрос о ее печати должны уже сегодня, составив план внедрения работы по расширению сознания целой цивилизации. Представим, что мы уже находимся на самом правильном пути, и сделать этот путь ясным и просторным в изучении своего осмысленного действия придется каждому из нас. Следовательно, нам нужно издавать эти книги миллионными тиражами, чтобы п