Мало кто видел настоящую женскую дружбу, но почти все сталкивались со жгучей женской завистью. Я видела в своей жизни и то, и другое, но мне кажется, последнего больше.
Юлия Ефимова «Ненаписанная биография»
– Девочки, вы не представляете, какой он, – говорила Жанна. – Он такой идеальный… Шутит смешно, а ведь для мужчины главное не внешность, а чувство юмора. Пусть у него залысины и небольшое пузико, но вы бы видели, как он играет в футбол! На поле он Пеле. А еще застенчивый такой, лишний раз за руку не возьмет. Вот говорю вам все это, и сама себе завидую.
Подруги тоже завидовали, и Жанна это видела. Они вместе работали, на том и сдружились, но вот уже полгода как Жанна стала их начальником, и между подругами пробежала первая черная кошка. Вообще в последнее время она давала им слишком много поводов для зависти, но Жанна не умела дружить с девочками – все ее детство прошло среди мальчишек, и такого опыта у нее не случилось. Потому она была не в курсе, что такими темпами у ее подруг рано или поздно закончится терпение. Женщины труднее воспринимают успехи подруг, чем представители противоположного пола, которые в большинстве своем могут порадоваться за товарища совершенно искренне.
Сейчас, к примеру, они даже не могли скрыть раздражения от счастья, переполнявшего товарку, и маскировали его резкими вопросами.
– И что, ты поедешь отмечать Новый год с незнакомым человеком? А вдруг он маньяк, – возмутилась Сонечка, маленькая во всех смыслах девушка, которая до сих пор жила с мамой и котом. По вечерам они с родительницей ревниво делили внимание Афанасия, так звали животное, выясняя, чей же это все-таки питомец. По словам Сонечки, кот больше благоволил к ней, но ее мать по секрету рассказывала подругам дочери ту же историю.
– Почему с незнакомым? – возразила ей Жанна, не переставая улыбаться. – Очень даже знакомым. А что, мне в мои тридцать лет надо год в невестах ходить? – усмехнулась она немного наигранно, показывая, что Сонечке столько же, и что перебирать варианты в таком возрасте попросту глупо.
– Дело не в возрасте, а в элементарной безопасности, – обиделась подруга и стала еще больше похожа на ребенка.
– А я вот с Сонечкой согласна, – манерно поддержала подругу Марьяна и продолжила уничтожать Жаннино хорошее настроение: – Действительно, дело тут совсем не в возрасте, ты его знаешь всего десять дней, из которых вы встречались только три.
– Целых десять дней! – уточнила Жанна, по-прежнему улыбаясь, но в душе уже квакали противные лягушки, на образовавшемся там болоте.
– Так вот, представь себе, ты едешь с ним куда-то в глушь, а он оказывается маньяком и зверски убивает там тебя, – и, подумав, добавила – предварительно надругавшись. Я считаю, что это просто глупо и опрометчиво так вести себя. Тебе только тридцать, это не приговор, не обязательно так рисковать жизнью ради мифических отношений, которые могут еще и не сложиться, – очень злорадно подвела итог своей тирады Марьяна, словно говорила не о предполагаемой кончине подруги, а пересказывала сюжет занимательного сериала.
Жанна не могла поверить, что зависть может так менять людей. Еще недавно это были самые близкие и родные ей люди. Они по вечерам встречались у Жанны дома в ее маленькой съемной квартире, пили чай или вино, смотрели старые фильмы и делились новостями, что принесли одиноким девушкам последние дни. Но, конечно же, чаще всего обсуждали мужчин с работы, коих там было множество.
Сейчас же перед ней сидели две отвратительные старые девы, злящиеся оттого, что их стройный ряд вот-вот понесет потери.
– А я рискну, – заявила Жанна, уже не пытаясь найти с подругами общий язык. – мне тридцать. Последние стоящие отношения у меня закончились год назад, да и то катастрофой с потерей любимой мультиварки, которую Василий забрал, когда уходил к своей пассии. Что меня ждет в Новый год? Скучные разговоры с вами о том, что нам и так хорошо, что нам не нужны никакие мужики. Так вот, это все неправда, мир так создан, что мужчина должен быть с женщиной, а женщина – с мужчиной. Он просто неинтересен, если это не так, и дело даже не в сексе. Просто женщина энергетически гаснет, если не питается энергией мужчины. Я не могу – вы понимаете? – не могу обмануть маму, я ей обещала, что непременно найду свою любовь, а я всегда иду до конца. Поэтому, милые мои подруги, я поеду и буду там счастлива, как бы вам от этого ни было плохо.
– Ну и сука же ты, – скривила губы Марьяна и, прихватив сумочку, выскочила из-за стола.
– Я от тебя, Жанночка, такого не ожидала. Мы переживаем за тебя от всей души! Неужели ты и правда думаешь, что мы завидуем и хотим, чтоб ты была одинока? – выдала осуждающе Сонечка и проследовала за первой подругой.
Они сидели у огромного панорамного окна с видом на засыпанную снегом Москву, и потому оставшаяся сидеть за столом Жанна могла наблюдать, как девчонки, получив в гардеробе свои пуховики, демонстративно не глядя в сторону кафе, поплелись к мелькающей вдалеке станции метро. Марьяна шла, гордо подняв голову, и, скорее всего, жутко материлась, а Сонечка, схватив подругу под руку, смотрела на нее снизу вверх, по обыкновению соглашалась со всем и успокаивала резкую товарку.
«Плевать, – подумала Жанна. – Если я сейчас останусь с ними, то это уже навсегда. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, на что так и не решился».
Она взяла телефон и написала в мессенджере:
«Привет, завтра все в силе?»
Ответ заставил ее в сотый раз убедиться, что она права.
Когда Жанне исполнилось двадцать семь, мать вручила ей все накопленные с отцом средства, купила билет и отправила в Москву.
«Уезжай, – сказала она дочери. – В нашем городке с наперсток, где все друг друга знают, счастья тебе уже не найти. Москва город большой, да к тому же одинокий. Там мужчины за своей погоней за успехом забывают про жизнь, вот такого и ищи. Себя осчастливишь и его заодно. Только будь более женственной и покладистой. Женщина, она как кошка, с ней должно быть комфортно хозяину, гладить обнимать и слышать урчание».
