Марина Бородицкая - Крутится-вертится (сборник)

Крутится-вертится (сборник)
Название: Крутится-вертится (сборник)
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серия: Поэтическая библиотека
ISBN: Нет данных
Год: 2015
О чем книга "Крутится-вертится (сборник)"

В новую книгу известного поэта и переводчика Марины Бородицкой вошли избранные стихотворения из ранее вышедших сборников и стихи последних лет, уже знакомые читателю по подборкам в литературных журналах, а также публикуемые впервые. В стихах Бородицкой – улыбчивых и горьких, жизнерадостных и пронизанных нежной иронией – всегда есть свежесть мысли и яркость чувства, а её интонационную поэтику отличает оригинальность рифмы, живой разговорный язык. По словам Дмитрия Сухарева – «Всё тут точно, всё достоверно, всё чарует…».

Бесплатно читать онлайн Крутится-вертится (сборник)


В оформлении использованы рисунки Евгении Двоскиной


© Марина Бородицкая, 2015

© Дмитрий Минеев, оформление, 2015

© «Время», 2015

* * *

О стихах Марины Бородицкой

Это удивительное сочетание мужества, нежности и абсолютной, звонкой ясности смысла. Марина умеет взглянуть окрест взглядом начисто лишённым поэтического дурмана, той бормочущей кисеи, в которую обычно запелёнуто сознание робких поэтов. Она как бы не зависит от поэтических средств, хотя владеет этими средствами весьма умело.

Дина Рубина

Горьких, саднящих, заплаканных стихов в книге Бородицкой не меньше, чем улыбчивых, а то и вызывающе хохочущих. Зачастую (если не сказать – как правило) это одни и те же стихи…

Нет ничего смешнее надежды всё-таки выкупить из рабства Эзопа, добиться сказочной и никого не ранящей любви, превратить старость в детство, сохранить при любой погоде грациозную стать Керубино, спасти короля Лира и графа Глостера… Но оказывается, всё это можно. То есть нужно. Нужно до тех пор, пока не оставила поэта дурацкая привычка быть счастливой.

Андрей Немзер

Стихи Марины Бородицкой ни на что не похожи, в них – оригинальность живой рифмы, объёмной, геометрической, не всегда рамочной, часто внутренней, благодаря которой текст как бы распускается, расцветает изнутри. Эта неуловимая рифма наращивает дополнительные эмоциональные оболочки и словно окутывает слова светом.

Анастасия Петрова

Школярское озорство, нежная ироничность, какая-то языческая жизнерадостность и разговорные по преимуществу конструкции предложений – вот интонационные особенности поэтики автора… Есть ощущение гармонии, выращенной из разочарования. Преодолённого интонацией.

…Стихи эти сохраняют «стойкость веселья» вопреки всему, что встаёт за строками: расставанию, боли, тоске. Традиционность формы не мешает Марине Бородицкой добывать новые смыслы, интонационно освежать старые; в лучших стихах вспыхивает новорождённость мироощущения, не инерционного, а созревшего внезапно, в момент написания.

Анастасия Ермакова

Произнесём почти забытое, давно охаянное слово: очарование. Всё тут точно, всё достоверно, всё чарует. И будни окликают вечность.

…Предельно жёсткий взгляд, ледяной, не оставляющий шанса. И он же волшебно обогрет, так что в конечном счёте верх всё-таки берут сияние, и упование, и страсть.

Дмитрий Сухарев

Если бы меня попросили одним словом охарактеризовать поэзию Марины Бородицкой… я остановился бы на таком варианте – штучность.

Леонид Костюков

Я раздеваю солдата

1994

«Какой недужный, бледный вид…»

Какой недужный, бледный вид
У наших первых публикаций!
В них зябко жмётся алфавит,
Боясь о воздух обстрекаться.
У переношенных детей
От недостатка кислорода
Ты видел, лекарь-грамотей,
Синюшность этакого рода.
О, этот страх, что вышел срок,
Стажёр с улыбкой крокодила
И сонной нянечки упрёк:
«Э-э, матушка! переходила…».

«Опять, опять дворами, вдоль помоек…»

Опять, опять дворами, вдоль помоек,
Обидою прерывисто дыша,
Вдоль жёлтеньких бахрушинских построек
Без спросу загуляется душа.
Отброшена взыскательной любовью,
Она утянет тело в те края,
Где в детстве научили сквернословью,
Где не смыкались школа и семья,
Где с крыш зимой съезжали, застревая
На жёлобе, – и знали наперёд,
Что вывезет московская кривая,
Бахрушинская лихость пронесёт…
И вывезла! до самых новостроек,
И пронесла – над самой пустотой!
Да фиг теперь найдёшь среди помоек
Хотя б клочок уверенности той.

«Дюймовочка, Снегурочка…»

Дюймовочка, Снегурочка –
Изгваздана в снегу,
Бахрушинская дурочка,
В слезах домой бегу.
А дома – ноты стопкою
Да книжные тома,
А дома спросят: «Кто тебя?» –
А я скажу: «Сама!».
«Вольно ж тебе с хулиганьём!» –
В сердцах воскликнет мать,
Но дед покажет мне приём,
И я пойду опять…
А у татарки-дворничихи
Трое татарчат,
Они с утра в окне торчат
И гадости кричат.
А Санька, белокурый бог,
Заедет мне под дых!
А что приём, когда врасплох?
И мне никак не сделать вдох,
Не добежать до них…
Но крыша возле чердака
Звенит, как зыбкий наст,
Но чья-то грязная рука
Скатиться мне не даст, –
И я вдохну все звуки дня,
Весь двор – со всех сторон,
И никогда уж из меня
Не выдохнется он!

«Гляжусь я в память: что мне зеркала!..»

Гляжусь я в память: что мне зеркала!
Да, в память, в перевёрнутый бинокль,
Нацепленный на временную ось.
Вот это юность – в лаконичной юбке
Шагает переулками: душа
И тело – точно певчие пружинки.
А дальше – детство, вот оно сидит
В углу за шкафом, утирая сопли
Полою мушкетёрского плаща.
А дальше? Несомненно. Вон оно!
Почти за горизонтом! Меньше точки!
Так далеко, что не хватает глаз!
Там тоже я, но только в прошлый раз.
1980

Из Китая

Треск резинки – и взлетает
Резкий, хрупкий вертолёт.
– Пап, откуда?! – Из Китая.
Пятьдесят девятый год.
Зонтик лаковый, бумажный
В трубку толстенькую сжат,
И шуршит на кукле важной
Неснимаемый халат.
Круглый веер с веткой дуба:
Шёлк натянут – в пальцах зуд,
Но сияя белозубо,
Кеды взнузданные ждут!
Воспитательница Сяо
В детской книжице жила:
С детских слов письмо писала,
Тонкой кисточкой вела.
С папой книжку полистаю,
Суну нос в цветочный чай…
Я когда-нибудь слетаю
В этот праздничный Китай!

«Заземлите меня, заземлите…»

Заземлите меня, заземлите,
я больше не буду!
Ну, смеялась над физикой –
так не со зла ж, не назло!
Я не верила, что электричество
водится всюду,
Чуть притронулась – и затрещало,
и всю затрясло.
Кареглазый учитель, явись
из глубин лаборантской,
Что-нибудь отключи, расконтачь,
эту дрожь пресеки!
Никогда я поступок свой не повторю
хулиганский –
Не дотронусь
до юной твоей долгопалой руки.
Заземлите меня!
Если надо – землёй закидайте:
Я читала, ударенных молнией
можно спасти!
Ну хотя бы учебник,
учебник по физике дайте –
Там уж, верно, укажут,
куда мне заряд свой нести…

«Когда-то, когда я была и жива, и права…»

Когда-то, когда я была и жива, и права,
И ластилось солнце ко мне на последнем уроке, –
И сами, как в сказке, меня находили слова,
И сами же строились
в сказочно стройные строки.
А я удивлялась – а я их совсем не звала!
Лениво черкала
в тетрадках для лекций не важных,
В кафе возле липкого от лимонада стола –
На пачке «Столичных»,
на хлипких салфетках бумажных.
Теперь – погляди же, мой глупый,
счастливый мой брат,
Которого ищут слова –
и записывать лень их –
Вот я, разложив безнадежно
бумажный квадрат,
Как чеховский Ванька, стою перед ним
на коленях.
1980

Первый класс

В каморке за шкафом, исконно моей, –
Сестрёнка грудная и мама при ней.
Сестрёнка кряхтит и мяучит во сне.
С отцом на диване постелено мне.
…Опять среди ночи вопьётся в мой сон
Тот сдавленный вой, тот мучительный стон –
«Огонь!» – он кричит, он кричит на меня –
Боится огня или просит огня?
«Огонь!» – он кричит, я его тормошу,
Зову и реву и проснуться прошу…
А утром он чайник снимает с огня,
В колготки и платье вдевает меня,
Доводит во мраке до школьных ворот

С этой книгой читают
Сборник басен Влада Маленко вполне можно назвать иронической энциклопедией нашей действительности: крабы в бане, гламурная креветка, рекламный кролик, удав в армии, ежи-скинхеды… У этих героев нетрудно разглядеть человеческие пороки, улыбнуться, задуматься и, быть может, сделать попытку освободиться от таковых. Особенно радует популярность басен среди молодой аудитории. В эпоху напористой сетевой информации эти новые русские басни, подхватывая эс
Лирика Бориса Пастернака, составившая эту книгу, сродни русской природе, особенно зимней. И не случайно многие зимние стихи поэта положены на музыку, стали нашими любимыми песнями. Поэзия Б.Пастернака, в которой «дышат почва и судьба», – образная, глубокая, чистая и страстная – никогда не устаревает.
Это «избранное» – первое книжное издание стихов одного из крупнейших русских писателей ХХ века Валентина Катаева (1897–1986). Ученик Ивана Бунина, будущий знаменитый романист и драматург, начинал как поэт и эту страсть своей юности пронес через всю жизнь, до самых последних лет пополняя и шлифуя свой поэтический архив. Семь рукописных тетрадей и многочисленные прижизненные публикации легли в основу настоящей книги.
Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство
«…Помню, как в старших классах, отгородившись от спящей сестренки дверью шкафа, я писала по ночам сочинения, а из открытого окна слышались кремлевские куранты. Я вывешивалась за окно, держась коленками за подоконник, и смотрела на крышу дома – если бы мама увидела, она бы сразу умерла. Мне было интересно, какие там звезды…»
“Не забудь сказать спасибо” – новая книга Марины Бородицкой, известного поэта, переводчика англоязычной, франкоязычной и польской поэзии. В нее вошли и пронзительная мемуарная повесть “Пушкинская, 17” о детстве и взрослении в самом сердце оттепельной Москвы, и секреты переводческого мастерства, и воспоминания о друзьях-коллегах-переводчиках-поэтах, и миниатюры из записных книжек… И конечно, книга щедро пересыпана стихами.
«Уселся воробышекРядом со мной.– Не трусишь? – спросил я, –Ты что же, ручной?..»
В новый сборник известного поэта Марины Бородицкой вошли в основном стихи, написанные после 2005 года. Из рецензии: «Это стихи… которым верим, потому что узнаём в них себя. Они так созвучны нашим мыслям, что даже странно: почему эти простые до очевидности слова сказаны не нами?» Что же за очевидности стоят за словами поэта? – спросит читатель у критика. «Это здравомыслие без сухости и чёрствости, остроумие без вульгарных образцов сатиры и юмора,
Под огнём сорок первого годаШли в атаку под красной звездой,Шли в Берлин от Москвы, и свободаНас вела в этот праведный бой…Бой за жизнь и на смерть, он последнийИ не надо нам битвы другой,И войны круговерть той, что медлит,Но Победа вела за собой…
Сборник стихотворений Светланы Симиной «Когда мы в каплях отражаемся росы» посвящен русской природе и простым людям, со своими счастьем и радостью, болью и горем. Основное место здесь занимает Любовь. Это Любовь к родному человеку и к нашей земле, которая способна на такие же, как и человек, сильные и взаимные чувства.
Стихи, собранные в эту книгу, ранее печатались в периодике России, Болгарии, Германии, США, но ни в одну из прежних семи поэтических книг Иосифа Гальперина не входили. В основном они написаны за последние годы в болгарском селе Плоски, часть из них издательство «Скифия» выпустило в составе 11 тома «Антологии живой литературы». История, философия и интимная лирика сплавлены в этих стихах единым взглядом зрелого поэта.
Первая любовь, первая дружба, первая драма – переживи это заново вместе с дебютным сборником Андреева Данила, молодого поэта с Урала.
«Человек, живущий в какой бы ни было сфере, но только наполняющий ее, уже представляет явление живое, полное, конкретное; на него можно смотреть с удовольствием, как бы ни ограничен был круг его жизни…»
«Запрещена русская национальная одежда русским дворянам. Но разве дворяне не русские люди? Неужели хотят их убедить в том?..»
«ЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ ПЕХОТА, ТО СДЕЛАЕТ КАВАЛЕРИЯ» – эти слова генерала А.Н. Куропаткина, главнокомандующего русской армией в войне с Японией, были сказаны о сражениях 1904-1905 гг. Однако в Первую Мировую и Гражданскую войны боевое применение кавалерии только подтвердило верность его оценки. Уже первые бои 1914 г. показали превосходство русской конницы над кавалерией германцев и австрийцев как в качестве личного состава, так и в боевой подгото
Новая книга известного ученого, доктора философских наук Игоря Борисовича Чубайса предлагает читателям авторскую концепцию 12-вековой истории России с IX века до наших дней.«Эта книга отличается от традиционных работ об истории… Книга, которую Вы держите в руках – это прямое оппонирование официальной концепции истории. «Авторская концепция» – это диссидентская, внесистемная, и сугубо научная трактовка нашего прошлого. Она включает изложение замал