Лана Дмитриевна снова нервничала. Экзамены в её жизни случались не раз. Но в прошлые разы она экзамены сдавала. А сегодня она экзамены будет принимать. Впервые в жизни. Суша волосы феном после душа, она задумалась и чуть их не пересушила.
Те экзамены, о которых она вспомнила, были уже давно – шесть лет назад, при выпуске из школы, но помнила девушка о них до сих пор. Ей казалось, что она и через девяносто лет будет о них помнить. Те школьные экзамены были выпускные , и от отметок решалась судьба ребят – кто, куда сможет поступить. И у одной из одноклассниц Ланы случился инфаркт.
До того случая Лане, которой в тот момент было шестнадцать лет, казалось, что инфаркт – это то, что может случиться с бабушками и дедушками, а тут – её ровесница.
С тех пор прошло шесть лет, а Лана до сих пор помнила как Марина, во время сдачи устного экзамена, вдруг широко раскрыла глаза, потом схватилась за сердце и стала оседать на пол. Учительница сначала очень удивилась, несколько раз спросила Марину, что с ней. А потом Лана стремглав побежала к телефону – вызывать скорую помощь.
Теперь, после окончания института Лана – учительница литературы. Год назад она поступила работать в школу и ей навесили классное руководство над выпускным классом. Молодая девушка просто постеснялась отказать директрисе школы, которая была старше её на тридцать пять лет. Класс, который достался Лане Дмитриевне, был полон юных сорвиголов и славился на всю школу как «самый босяцкий класс». Правда и сама школа славилась, как самая босяцкая школа во всём городе. Лана устроилась работать именно в эту школу, потому что она располагалась поблизости от её дома. За время обучения в институте ей уже оскомину набили автобусы, по утрам переполненные злыми пассажирами. При чём по понедельникам пассажиры были особенно злые. А теперь – пять минут и ты на работе.
Год был трудный и юные сорванцов добавили достаточно седых волос на голове молодой учительницы. Скоро она будет от них свободна. Главное, чтобы экзамены все пережили. После экзаменов будет выпускной бал, а всеклассная фотосессия уже состоялась, и детишки даже собрали деньги на фотоальбомы.
Лана наложила макияж, оделась и уложила причёску. Теперь она застыла перед огромным зеркалом в прихожей и окинула себя строгим взглядом: похоже, всё в порядке – одежда сидит, макияж аккуратный, причёска тоже. Можно идти.
Лана взяла сумочку и вышла из квартиры. Закрывая входную дверь, она заметила, что стоит в комнатных тапочках. Забыла переобуться. «Проблема,» – подумала девушка. Возвращаться плохая примета, но и идти в школу в тапках не комельфо!
Она открыла дверь и заглянула в свою прихожую через порог. Ей повезло: оказалось, что туфли на каблуках-шпильках стояли под стеночкой возле двери. Девушка присела на корточки, дотянулась до туфель. Переобулась она на лестничной площадке, а комнатные тапки, перелетев через порог, опустились на пол прихожей валяться и остались пятками в разные стороны, а их хозяйка, заперев дверь, отправилась на работу.
В школе уже пахло краской – начался ежегодный ремонт. «Сколько денег можно было бы сэкономить, если бы детишки вели себя как цивилизованные люди, а не как дикари. И прежде всего денег их же родителей,» – подумала Лана. Когда она сама училась в школе, её родители возмущались школьными поборами, теперь она школьная учительница и родители её учеников точно так же, как и её собственные родители возмущаются школьными поборами. И даже более бурно выражают своё негодование.
Учительский стол в кабинете был накрыт белоснежной скатертью, на нем стояла большая хрустальная ваза в ожидании цветов. Если цветы Лане понравятся – она утащит их к себе домой.
В кабинет по одиночке и парами стали входить улыбающиеся ученики. Почти у каждого был в руках пакет со сладостями. Так было принято: приносить учителям на экзамен сладости – чтобы, проголодавшись, они не становились злыми и не заваливали учеников. И вот пакеты стали опорожняться, а их содержимое выкладывалось на учительский стол: на столе появилась гора из коробок и пакетов с шоколадными конфетами, выстроилась батарея из бутылок с газированной водой и минералкой. Появилось несколько пакетов с разнообразными фруктами. Но одна из учениц по имени Вика – отличилась: её мама работает кондитером и девочка принесла на экзамен пирожные. Учительница с изумлением глядела на песочные корзиночки с высокой горкой белкового крема. Помимо воли на лице Ланы появилась улыбка.
– Спасибо, Вика.
– Пожалуйста, – прохныкала та в ответ и уселась за свою парту.
– А чего голос такой невесёлый? – поинтересовалась учительница.
– Боюсь, – раздалось новое хныканье из-за Викиной парты.
«Понимаю,» – подумала учительница.
В кабинет торжественно внесли огромный букет тёмно-красных роз. Этот сочный, насыщенный цвет привёл молодую учительницу в восторг, который она и не пыталась скрыть. Тут же в вазу налили воду, и Лана Дмитриевна самолично погрузила в неё цветы.
Последней в кабинет вошла серенькая девочка по имени Оксана. Новоприбывшая держала в руках большой букет роскошных белоснежных лилий. Нежные, ароматные лепестки были украшены чёрными тычинками тычинками большими тёмно-коричневыми штрипками – белые тигровые лилии! Девочка скромно положила на учительский стол небольшую шоколадку, вручила учительнице цветы и уселась за заднюю парту.
Букет Оксаны был без обёртки. Да и откуда взять красивый, шуршащий целлофан девочке, которую воспитывала только престарелая бабушка? Лана знала откуда эти цветы: когда бабуля девочки была ещё бодрячком, она огородила под окнами своей квартиры газон и выращивала там цветы. Конечно, это был самозахват земли, но в их городе многие так поступали. Эти лилии – из огороженного бабулиного цветника.
Лана в первый раз получила белые лилии от Оксаны, и этот букет белых цветов привёл её в неописуемое восхищение. Молодая учительница, не отрываясь, разглядывала преподнесённые цветы, восторг был таков, что даже забыла поблагодарить дарительницу.
Когда она ставила букет в другую вазу, услышала злое шипение за спиной:
– Опять со своим вшивым веником. Всё дело людям перебила. В своём репертуаре. Тупая…
Лана Дмитриевна оглянулась. Три дарительницы роз сидели втроём за двухместной партой и шептались. Их тихое обсуждение создавшейся ситуации в тот момент напомнило ей шипение растревоженных змей. Хорошее настроение Ланы развеялось, как утренний туман. Она не отрываясь смотрела на девочек. Те, увидев, что учительница на них смотрит, притихли.
Лане захотелось ответить злыдням: в моём кабинете вшивых веников нет! Если не веришь – можешь проверить. Вон там за шкафом рядом со шваброй стоит. Но она смолчала – эти три бестии могли потом на Оксанке отыграться, ради неё не стоит создавать конфликтные ситуации.
