Детские травмы – часть нас настоящих. Ступени, которые помогут подняться выше или же – наоборот – оставят огромную шишку при падении.
Помню, когда мне было 9 лет, родители отправили меня в санаторий. Там взрослые девочки издевались, прогоняли. И даже уйдя от них в другую комнату, я не могла найти покоя: они плевали на кровать и кидались моими вещами. Всё, чего мне хотелось в этот момент, – сбежать. Однако родители не посчитали нужным меня забрать («пройдёт», «поплачешь и успокоишься»).
Как я пришла в себя? Закрыла глубоко эти воспоминания. А проявляться неуверенностью они стали гораздо позже.
Мне пришлось долго работать над собственным обесцениванием, чтобы поверить, что фраза «я лох» (именно так я написала над своей кроватью в этом санатории под угрозами меня избить) – не про меня.
__________________________________________________
Если жёстким встряскам не удаётся нас сломать, мы вырабатываем в себе навык идти, несмотря ни на что.
__________________________________________________
С детскими травмами каждый из нас мог познакомиться в разное время:
• ещё во внутриутробном периоде (мать не хотела ребёнка/ боялась/всё время была в стрессе);
• в раннем детстве (давили/не ценили/приструняли);
• в подростковом возрасте (накопленный ментально-эмоциональный негативный опыт).
Какой бы ни была наша детская боль, она влияет на отношение к себе. И отношение окружающих к нам будет формироваться с учётом внутреннего содержания, травматического компонента, сценария выживания.
Можно сбежать из класса, в котором гнобят? Порвать с едким окружением и уехать?
Можно. Вот только не поможет.
История будет повторяться до тех пор, пока не изменится внутренний маячок, притягивающий проблемы. Именно состояние человека способствует развитию определенного к нему отношения других. Если мы не проживаем боль, не берём от неё максимум пользы, а пытаемся забыть, забить, растворить в воспоминаниях прошлого, окружающие улавливают болезненные места, несоответствия фасада и наполнения и в своём поведении показывают нам, где уязвимость. Изменения же могут происходить, когда мы проживаем боль, осознаем её, но не закапываем внутри себя.
Отношение к себе выстраивается через призму полученных травм. И любое сказанное слово закладывается в плюс или минус собственного восприятия.
Если от мира исходит угроза, а внутренний стержень не готов к бурям, подсознание становится похожим на мутный кристалл. Как результат – окружающие будут воспринимать такого ребёнка именно как муть и темноту, изгоняя и оскорбляя ещё больше.
Задача такого ребёнка (взрослого) – трансформировать наслоение опыта в осознание пользы – превратить муть кристалла в чистоту.
Сейчас, зная анатомию, физиологию и работу психики, я ясно поняла, что закрытие, подавление, уход в себя – это спасительный сценарий для сохранения жизни.
__________________________________________________
Мы стараемся проживать боль именно в том сценарии, где это наименее травматично.
Вот только это не даёт нам роста, если не осознаётся польза.
__________________________________________________
Боль травматических детских событий заглушается шёпотом души: всё пройдёт, всё временно. Любой ребёнок помнит события в жизни, когда казалось, что мир рушится и смерть смотрит в глаза. Однако стоило мозгу перезагрузиться, подышать и отпустить, как включался спасительный сценарий, мы уже верили в светлый и благополучный исход.
