Новороссийск, 08.08.2008
Короткая летняя ночь подходила к концу, яркая россыпь южных звезд потускнела, блеклый диск луны грустно подмигнул серыми глазищами космических морей и скрылся за зубчатой стеной гор. Небо и море налились густой синевой, ветер стих, и воздух, казалось, стал недвижим. В наступившей тишине несмело, чуть слышно прощебетали птицы и смолкли. Все живое замерло в ожидании нового дня.
Прошло мгновение, робкий солнечный луч окрасил кромку горизонта в нежно-розовый цвет. Воздух пришел в движение, и, как по мановению дирижерской палочки, птицы дружно защебетали на разные голоса. Гигантская размытая тень гор, безмятежно покоившаяся на глади Цемесской бухты, пошла изломами. Море вспенилось седыми барашками и грозной волной обрушилось на гранитные скалы; они же невозмутимо взирали на это буйство, и оно смирившись и сердито шипя, расплескалось по берегу. Новый день вступил в свои права.
Новороссийск не спешил просыпаться и продолжал нежиться в утренней прохладе. Морской бриз, шаловливо поиграв портьерой в настежь распахнутой двери балкона квартиры командира 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии генерал-майора Колпаченко, по-хозяйски прошелся по гостиной, затем заглянул в спальню и зашелестел страницами открытой книги. Александр приоткрыл глаза, бросил взгляд на часы – стрелки показывали четверть пятого, и снова погрузился в сладостный сон.
Пошли третьи сутки отпуска, ставшего для него полной неожиданностью. Еще неделю назад генерал не мечтал о такой милости старших начальников и готовился проводить его, как обычно, в «бре». Но в его планы на этот раз, к счастью, вмешалась удача.
4 августа завершились учения «Кавказ. Стабильность-2008». Они, а больше подготовка к ним, отняли у Колпаченко немало здоровья и нервов. Для него и сотен других командиров это были не просто очередные учения, а суровый экзамен, который устроил недавно назначенный на должность министра обороны страны Анатолий Сердюков. И не просто министр, а человек сугубо гражданский, с приходом которого в армии началась болезненная и давно уже назревшая реформа. Он, невзирая на прошлые заслуги и чины, открытые демарши и скрытый саботаж отдельных генералов, беспощадно и решительно перестраивал армию на новый лад.
Эти первые итоги перестройки громадой неуклюжей военной машины проявились в ходе учений и оказались плачевными для значительного числа командиров. Они со своим устаревшими подходами к организации боевой деятельности войск, в глазах Анатолия Сердюкова, не вписывались в облик будущей армии и потому вынуждены были писать рапорта на увольнение. Колпаченко и десантникам повезло больше: министр промолчал, а у начальника Генштаба генерала Николая Макарова нашлось для них даже несколько добрых слов. Его похвала стала своего рода индульгенцией для командующего воздушно-десантными войсками генерал-лейтенанта Валерия Евтуховича. На радостях, что подчиненные не сплоховали, а «сердюковская коса» не коснулась его головы, он в тот же день поощрил Колпаченко и ряд других командиров, предоставив им отпуска.
5 августа, отправив дивизию к месту постоянной дислокации в Псков и передав управление ею начальнику штаба полковнику Арутюну Дарбиняну, Колпаченко в тот же день выехал к семье в Новороссийск. Там после восьми месяцев разлуки его с нетерпением ждали жена Антонина и сыновья Максим и Иван. В первое время он, следуя шутливому совету старого друга – заместителя командующего ВДВ генерал-майора Вячеслава Борисова, не читал газет, не смотрел телевизор, пытался не думать о службе, а отсыпался после бессонных ночей и наслаждался покоем.
Но она – служба не отпускала Александра. 8 августа в 5.30 у него сработал внутренний будильник. По старой армейской привычке, вошедшей в плоть и кровь еще с курсантских времен, он отбросил простыню на спинку кровати, рывком поднялся, опустил ноги на пол и тряхнул головой.
«Так, во втором полку надо проверить план батальонного учения, в третьем – взять на контроль техобслуживание техники, потом разобраться с… – первое, о чем подумал Колпаченко и спохватился: – Стоп, Саша! Хватит воевать! Ты же в отпуске! Ты дома!..» – на его лице появилась блаженная улыбка. Он с нежностью посмотрел на жену: Тоня, свернувшись калачиком, сладко посапывала, ее припухшие губы сложились бантиком, а на щеке проступил нежный румянец, поправив, сползшую с ее плеча простыню, прилег рядом. И тут заработал, молчавший все последние дни, служебный сотовый телефон. На дисплее высветилось «Борисов».
«ЧП в дивизии?!.. Или.»– но об этом Колпаченко не хотелось даже думать. Однако звонок Борисова подтверждал наихудшие предположения: по пустякам в столь ранний час, тем более, зная, что он в отпуске, тот не стал бы беспокоить, и сердце Колпаченко екнуло. Они слишком хорошо знали друг друга. Впервые военная судьба свела их в далеком 1987 году в Афганистане. Там выпускники Рязанского военного воздушно-десантного училища капитан Борисов и старший лейтенант Колпаченко не в теории – на учениях, а на практике – в бою познали цену жизни и цену смерти, там родилось их боевое товарищество. С возвращением на родину война для них не закончилась, она настигла друзей на родной земле. Вместе с подчиненными им, подобно пожарникам, пришлось тушить ее испепеляющий жар то в Азербайджане, то в Грузии, то на Северном Кавказе. И только осенью 2001 года, после разгрома банд Дудаева в Чечне и Гелаева в Абхазии, для них, казалось бы, наступил мир, но, как оказалось, ненадолго.
8 августа 2008 года эта иллюзия исчезла. Сбывался мрачный прогноз аналитиков из штаба ВДВ и ГРУ: президент Грузии Саакашвили, грозивший непокорным Южной Осетии и Абхазии привести их к повиновению, все-таки решился на военную авантюру. Александр, стараясь не потревожить жену, стремительно прошел на кухню и ответил на вызов Борисова.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор!
– Здравствуй, Александр Николаевич, – ответил тот и, прокашлявшись, как-то отстраненно поинтересовался: – Ты чем занимаешься?
– Как вы и рекомендовали, товарищ генерал: газет не читаю, телевизор не смотрю, писать ничего не пишу и о службе пытаюсь не думать.
– Понятно. Теперь, Саша, про тебя напишут в недружественной нам зарубежной прессе.
– В каком это смысле, товарищ генерал?
– В Южной Осетии и Абхазии резко обострилась обстановка.
– Что, серьезные провокации?
– Хуже, – пройдясь крепким армейским словцом по президенту Грузии, Борисов глухо обронил: – В Цхинвале идут бои!
– Чт-о?! Сцак, он что, совсем охренел?!! – Колпаченко не мог поверить, что в Южной Осетии началась война.
Действительность оказалась намного ужаснее, чем он себе мог представить. Президент Саакашвили, наплевав на международные нормы, действовал вероломно и нагло. На горстку ничего не подозревавших российских миротворцев и мирно спящий город он бросил двенадцатитысячную, вооруженную до зубов, армию. Решиться на войну в день открытия Олимпиады в Пекине мог только отъявленный подлец и наглец. Масштабные учения Российской армии на Северном Кавказе «Кавказ. Стабильность-2008» – это недвусмысленное предупреждение политического руководства России – «ястребы» в Тбилиси самонадеянно проигнорировали. Полагаясь на политическую и военную поддержку США и НАТО, Саакашвили рассчитывал покончить с мятежными республиками за несколько суток.
