1. Глава 1
На главной площади города всегда много зевак, но самые лакомые из них, конечно же, туристы. Иностранцы. Они смотрят на нас разинув рты, даже если не останавливаются. Впрочем, я их понимаю. Не каждый день увидишь танцоров шафла в светящихся костюмах, мигающих синхронно движениям.
Кто-то думает — мы обычные артисты, зарабатывающие на хлеб в местах скопления людей, кто-то — что мы сумасшедшие тиктокеры, снимающие контент для своих роликов. Но на самом деле мы воры. Точнее, их высшая каста — карманники.
— Внимание, куколка, твоя добыча, — тихо шепнул мне один из близнецов, половина лица которого была скрыта за повязанной на него банданой.
Я всего месяц работаю в этой шайке, но все движения у нас отточены до секунды. Раз — два высокорослых канадца встают по обе от меня стороны, чтобы сфотографироваться. Два — я обнимаю их за талию. Три — обратным движением рук оба портмоне у меня. Четыре — проезжающий позади нас мальчишка на скейте на лету ловит летящие бумажники в свой распахнутый рюкзак. Пять — я перехватываю ладони обворованных мужчин для следующего кадра. Все. В памяти этих недотеп останется то, что обе мои руки они крепко сжимали в своих ладонях. У них даже на секунду не возникнет мысль заподозрить меня, ведь на мне лишь синий парик, короткий топ, высокие чулки-сапоги и едва прикрывающая задницу юбка.
И это только один из способов, как Мальвина на поле дураков грабит богатеньких Буратино. Причем большинство из них сами показывают, где они носят бумажник, покупая у нашего барыги матрешек и шапки-ушанки.
Однако сегодня особенно важный для нас день. В городе проходила международная конференция по вопросам бизнеса, и сегодня, в свой последний день в России, все гости города вывалятся из своих люксов, чтобы нахапать ненужного хлама в подарок своим близким.
Орудуя в больших потоках людей, которые в веселой суете очень быстро забывают об осторожности, мы рассчитываем на крупный улов. Особенно я. Мне очень нужны деньги. Много денег.
И нет, мне не жалко этих толстосумов, даже если эти деньги им достались большим трудом. Раз они имеют возможность их заработать, значит, не все так хреново в их жизни.
— Ну же, не спи, куколка! Уйдет! — снова прошипел мне в ухо Олег, указывая на пухленькую даму в смешных шароварах и панаме.
Вырядилась, словно она не в большом, хоть и прибрежном, городе, а в деревне на юге Азии на пляж идет.
Судя по дорогим украшениям на мясистых запястьях, эта королева безвкусицы нацепила на себя все, что было в шкатулке.
— Угостите её настоящим квасом, — прикинув, сколько я смогу получить у скупщика за эти побрякушки, попросила я парней.
С такими дамами, давно забывшими, что такое внимание красивых, загорелых и атлетично сложенных парней, близнецы работают без проколов. Одних белозубых улыбок и взглядов серо-зеленых глаз под соболиными бровями, хватает, чтобы заставить трепетать сердце любой женщины. Олег и Денис из тех парней, что умеют разбудить бабочек в животе одним своим заинтересованным взглядом.
Впрочем, меня тоже куколкой называют не только из-за костюма. С раннего детства мне пророчили великую карьеру в модельном бизнесе. Еще будучи щекастой малышкой я была похожа на куколку. А достигнув подросткового возраста, стала настоящей конфеткой. Вот только за красивой оболочкой, у этой конфетки смертельно ядовитая начинка. И ни в какие модели я не пойду. Плавали, знаем. Слишком гнусная цена за твою рожу на обложке.
Убедившись, что мадам приняла из рук Олега угощение, я начала свой танец — поппинг — под звуки, гремящие на всю улицу из огромных колонок музыкантов. Они не в нашей банде, но давно очарованы хрупкой девушкой, идеально исполняющей этот танец марионетки.
Увлекая за собой все больше и больше людей, я наконец добралась до своей жертвы. Спустя несколько минут эта милая пышка покидала круг счастливая и освобожденная от золотых оков. Прощай, моя хорошая. Не плачь. Не в ювелирных побрякушках Картье счастье.
К вечеру я уже валилась с каблуков. Икры горели, словно из выкручивают как половую тряпку.
— Завтра поедем в Пестово. Там рок-фестиваль будет. Олдскульный, для жирдяев из элитного поселка, — сообщил Олег, сдвигая доску в заборе, через которую мы проникаем на территорию заброшенного завода.
— С ума сошел, там охрана нам все кости переломает, — заныл Денис, как всегда, паникуя заранее. — Нам надо затихариться на время. Слишко гладко все идет, не к добру это.
— Подождать неделю? Ты это Дану расскажи, — зло процедил Олег.
За этот месяц мы куда только ни проникали. И на закрытые вечера в качестве официантов, и на премьерный спектакль в Большой, и даже на стадион во время выступления очень популярной зарубежной группы. И действительно — ни разу еще мы не попали в поле зрения правоохранительных органов.
Я не вступала в полемику между братьями, уже зная, что будет так, как скажет Олег. Бережно сжимая в руках коробку с маленьким роботом, я протиснулась под низким потолком котельной в смежную каморку.
Там, на старом вонючем матрасе, полусидя играл мой маленький братик. Единственная родная кровиночка, оставшаяся у меня в этом мире.
На худощавой бледной мордашке, как лучик теплого солнышка, вспыхнула самая красивая во вселенной улыбка. Каждый раз глядела на нее, и мое сердце замирая, обливалось кровью. Жизнь Богдана угасает с каждым днём, и с каждым днем шансов на спасение становиться меньше.
— Привет, малыш, как ты? — как всегда нежно улыбаясь, дотронулась я до его кудряшек.
— Лена бука, — пожаловался мне Дан на девчонку из нашей шайки, присматривающей за ним, пока меня нет.
Ленка закатила глаза, пряча улыбку и показывая мне пустую чашку Богдана.
— Опять заставляла есть кашу? — уточнила я, зная, как тяжело заставить его покушать.
Дан кивнул, глядя на меня с надеждой, будто в моих силах отменить все эти пытки едой.
— А тем, кто хорошо кушал, сегодня раздают подарки, — поспешила я порадовать братика, что его страдания уже компенсированы.
Маленькие, ослабленные болезнью пальчики с трудом извлекли из коробки ярко-красного робота.
— Этот маленький. Я хочу большого! — закапризничал Дан. — Покажи мне обота! — потребовал он, пропустив букву “р”, которая никак ему пока не давалась.
Мои ноги уже давно в кровавых мозолях. Каждый шаг это пытка. Но глядя в эти широко распахнутые, наивные, чистые и бесконечно любимые глазки Дана, я не могу отказать, снова и снова повторяя его любимый танец.
Поздней ночью вернулся Гоша. Наш маленький скейтбордист и он же наш посыльный к скупщику.
Собравшись за импровизированным столом из сложенных друг на друга паллет, Олег пересчитывал деньги, раскладывая их по стопкам.
— Ленка, это на продукты, — комментировал он, раздавая всем купюры. — Остальное делим или на лечение Дану? — вот уже месяц звучит этот вопрос.
