Ему всегда хотелось понять, как это происходит. Как его мысль, проникая в чужое сознание, постепенно перестраивает исходную структуру и приводит к заданному результату? Как это у него получается – заставлять людей поступать тем или иным образом, не оказывая на них никакого видимого воздействия, не вступая с ними в контакт, не говоря ни единого слова? Ему всегда было достаточно встретиться с оппонентом взглядом, чтобы зацепиться за линию его души… – и все, человек самостоятельно в своих размышлениях приходил к заданному умозаключению. Когда ему исполнилось четыре года, он не умолкал часами. Он мог говорить и говорить, причем, где угодно и с кем угодно. В транспорте, на улице он мог заговорить с абсолютно незнакомым человеком, и через какое-то время собеседник полностью погружался в его рассуждения, а слушателей становилось все больше и больше. Еще с детства он умел собирать вокруг себя толпу. Со стороны это казалось чем-то необыкновенным, для него же было абсолютно нормальным состоянием. Он даже не представлял, что может быть как-то по-другому, потому что так был выстроен его собственный мир. Повзрослев, он понял, что слова лишь ослабляют его силу, что мысль имеет более точное воздействие на подсознание людей, менее заметное для окружающих. Ему оставалось лишь удивленно наблюдать, как точно, следуя назначенной цели, раскручивалось вокруг него доселе неприметное течение жизни. Он управлял развитием событий, расставляя их очередность по собственному усмотрению. В этой игре не было случайностей, во всем виделась закономерность, ведущая к пока еще размытой в его сознании цели.
Боясь непонимания и насмешек, он никогда не рассказывал о своих способностях. Позиция стороннего наблюдателя казалась ему наиболее
приемлемым и безопасным вариантом. Он старался не вмешиваться в протекающую рядом с ним жизнь, терпеливо ожидая, когда поток событий достигнет определенной точки, в которой назначен его выход на авансцену.
Мужчина 35 лет сидел в маленьком кафе и безмолвно наблюдал за тем, как люди приходили и уходили, заполняя свое бесценное время жизни привычной суетой. Он поражался, как много времени они тратят на то, чтобы выделиться в общем пространстве, хоть чем-то запомниться, хоть как-то приподняться над горизонтом общих масс в надежде на шанс раскрасить свое земное прозябание. Это напоминало ему аквариум, где рыбки беспокойно снуют в поисках пищи, отвоевывают для себя жизненное пространство, при этом покусывая, а иногда и сжирая себе подобных в своем мирке с невидимыми границами. Они действительно думают, что от всех этих действий зависит их сытое существование, не понимая, что служат лишь объектом созерцания для того, кто их в этот аквариум посадил.
Он сидел, погружаясь в только ему понятные размышления, и терпеливо ждал, когда к столику, где уже находились две молодые девушки, подойдет Она. Именно ради нее он уже третий час пьет этот странного вкуса напиток, который почему-то называется кофе. Он прекрасно понимал, что уже ничто не сможет повлиять на выстроенную им цепочку событий и их встреча обязательно произойдет, но томительное ожидание все равно вызывало в нем волнение. Сладкое предвкушение встречи раскрашивало эмоциональными переживаниями его душу. Ожидание предначертанного само по себе очень волнительно, особенно когда наступающее событие должно перевернуть всю твою жизнь. Все это вызывало у него внутри неконтролируемое напряжение. Он отстраненно перелистывал странички в ноутбуке, откидывался на спинку кресла и снова наклонялся вперед. Его взгляд утомленно блуждал по столу в надежде зацепиться хоть за что-нибудь, дабы отвлечь мозг от монотонного созерцания. Дверь в кафе приоткрылась, и в нее тихо, подобно легкому порыву ветра, впорхнула молодая девушка. Его накрыло странной, покалывающей все тело, волной. Кровь холодными ударами отозвалась в висках.
Она сделала несколько шагов вперед, приветственно помахала подругам и двинулась в их сторону. Снимая сумочку с плеча, она интуитивно окинула взглядом кафе. Все, в эту секунду их взгляды пересеклись. По инерции она продолжала двигаться вперед, но внутренне четко ощущала, как чей-то настойчивый взгляд невидимым теплым потоком сжимал ее в своих объятиях. Каждый ее шаг попадал в унисон сокращениям его сердечной мышцы. Сосредоточенно разрезая пространство, поток его энергии проникал в ее подсознание. Еще ничего не подозревая, она автоматически подошла к столику и поздоровалась с подругами. Однако ее мысли с каким-то упорством возвращались к человеку, чей взгляд так настойчиво упирался ей в спину. Усаживаясь рядом с подругами, она пыталась удержать свое необузданное желание посмотреть в его сторону. В большинстве случаев подобное пристальное внимание раздражает. Своей колкостью и бесцеремонностью выводит из равновесия. В большинстве случаев она старалась на такое внимание не отвечать. Но сейчас ее воля была парализована, подчинена какому-то странному влечению. Смущение, нахлынувшее на нее, колючими мурашками прокатилось по телу.
– Неприятно, когда так вот уставятся и смотрят,– с наигранным раздражением сказала она, обращаясь к своим подругам. – Я просто физически чувствую на себе его взгляд.
– Это ты про кого? – удивленно спросила брюнетка с короткой стрижкой.
– Да вон про того парня, – ответив, она кивнула в его сторону. – Как только я вошла, он уставился на меня и буравит своими глазами.
– Дико, конечно, когда тебя так пристально рассматривают, будто пытаются проникнуть под каждую складочку твоей одежды, – на мгновение оглянувшись в его сторону, сказала девушка с огненно-рыжими волосами, пытаясь поддержать подругу. – Но разве мужчинам объяснишь, что такое поведение только настораживает и пугает.
– В основном пугает не само явление, а непонимание, что за этим явлением стоит? – услышали они приятный мужской голос.
Мужчина, который только что сидел в противоположном углу зала, как-то невероятно быстро оказался рядом. Он отодвинул стул и присел к ним за столик. Девушки растерянно переглянулись.
– Это как в вопросе о смерти, которая пугает своей загадочностью, завораживает необъяснимостью. С трепетом мы задумываемся о том, что же там, за этой незримой чертой? – непринужденно продолжил он. – Сон в какой-то степени ничем не отличается от смерти, но он нас не пугает, потому что есть понимание, что мы обязательно проснемся. Именно поэтому каждый раз мы спокойно засыпаем, оставляя этот бренный мир без нашего субъективного созерцания.
Он наклонился вперед, поставил руки на стол пирамидкой, улыбнулся и посмотрел на нее.
– Непонимание того, что кроется за моим пристальным вниманием, конечно, внесло определенный дискомфорт в твое обыденное восприятие, однако признайся, разве оно было неприятным? В какой-то степени тебя оно заинтриговало, – продолжил говорить он.
