Маленькими ручками она обхватила папину шею и кричала сквозь слезы: «Не уходи, папочка, я не хочу, чтоб ты уходил!!»
– Я никуда не ухожу, малыш, я с тобой, отпусти папу, – почти задыхаясь, шептал отец, отрывая от себя сильные ручки. – Ты мне делаешь больно, Мария.
– Но ты собрал чемодан, я видела! – она все еще не хотела отпускать папу и держала его за воротник черной рубашки.
Немолодой уже мужчина с глубокими залысинами сидел рядом с дочкой на кровати с розовым балдахином, и пытался уложить Машеньку под одеяло с нарисованной куклой Барби. В темной комнате черная рубашка делала его фигуру еще более худой и сгорбленной.
– Ну что ты выдумала, малыш, какие вещи? Смотри сильная какая, как схватила папу, а ну, покажи, как надолго ты можешь закрыть глаза?
Маша любила эту игру, поэтому быстро обняла подушку обеими руками, уткнулась в нее носом и сильно зажмурилась.
– Вот так до утра и держи, ты ж у меня самая сильная в мире, да? – мужчина устало потер лоб рукой, и погладил дочку по голове.
С закрытыми глазами девочка закивала головой и еще сильнее зарылась в подушку. Папа вышел из маленькой комнаты, заваленной игрушками, и закрыл дверь.
– Всё, она уснула, – он заглянул в спальню, где обняв колени сидела блондинка в широкой алой пижаме.
– Я уехал, – он старался не смотреть на жену, – буду забирать ее как договаривались.
Она подняла на него мокрые глаза в цвет алой пижамы.
– Завтра я скажу ей, что ты умер, – мама девочки встала, зашла в ванную комнату и с силой захлопнула за собой дверь.
Утром Машенька первым делом побежала проверять как спали ее подопечные куклы. Уложенные ровненько в ряд в розовую, как у хозяйки, кукольную кроватку, Сэнди, Изабелла и Синтия за ночь так и не пошевелились.
– Так, давайте просыпайтесь, – скомандовала девочка. – Зарядку кто будет делать, я за вас что ли? Заплетем сейчас вам косы, накормим завтраком, и папа отвезет нас в садик!
Маша выпрямила ручки каждой из кукол перпендикулярно к телу и поставила их в положение планки. С папой они всегда по утрам делали зарядку. Он всё время повторял, что зарядку делают только самые сильные девочки, такие как Машенька.
– Ты уже проснулась, доченька? Сегодня я отвезу тебя в садик.
Стройная высокая блондинка с опухшими глазами, уже одетая в деловой костюм, подошла к Маше, погладила светлые кудрявые волосы девочки, села на ее кровать и закрыла лицо руками.
– Мамочка, что случилось? – зеленые глаза, смотрели на мать скорее удивленно, чем испуганно.
– Папа твой, понимаешь, – всхлипнула мама, разговаривая как будто сама с собой, – ему видите-ли больно сделали, предали его, понимаешь? Сильный-сильный, а сам слабак, ничего не может, больно ему видите ли!!! – Женщина уже сорвалась на крик, не сдерживая рыданий.
– Папа ушел, да? – девочка казалась абсолютно спокойной. Но ее ручки с силой сжали голову куклы так, что та треснула. Острый пластик вонзился в Машино запястье, образовав глубокую рану. Кровь хлынула из пореза и мгновенно залила пижаму и пол.
Дальше Маша уже ничего не помнила. Больница, уколы, швы. У нее поднялась высокая температура, она не отвечала на вопросы, а только бормотала: «Больно, ему сделали больно…».
Ближе к вечеру ее отпустило. Перед сном, мама зашла к Маше в комнату проверить как она. Девочка лежала на боку, обняв подушку забинтованной рукой и крепко зажмурившись.
Женщина села на край кровати, дождалась пока дочка уснет и пошла к выходу из комнаты. Вдруг ее взгляд упал на игровой уголок, где стояла кроватка для кукол. Она остановилась пораженная.
Вокруг кроватки лежали раскуроченные куклы – Сэнди, Изабелла и Синтия – руки отдельно от тела, резиновые ноги криво отпилены ножом, валяющимся рядом. Оторванные головы лежали рядком на кровати, как будто они спокойно спали и у них все еще были тела…
На перемене в классе было шумно. Все еще пахло свежей краской, на доске виднелись остатки надписи: «Добро пожаловать!». Мальчики дрались, девочки громко обсуждали пост какой-то звезды в Инстаграмме.
За партой возле окна сидела белокурая девочка с короткой стрижкой и взглядом волчонка. Она одна не принимала участия в безумии перемены. Маша, с наушниками в ушах, отвлеченно смотрела в окно на всё ещё летнее, безоблачное небо и грызла яблоко.
– Тихо, дети! Все сели по местам! – в класс зашла молодая директриса, в узкой юбке-карандаш и с красивой прической. За ней следовал щуплый высокий мальчик, вцепившись обеими руками в свой рюкзак, как утопающий в спасательный круг. Он запнулся о порог и практически влетел в класс. Дети разразились хохотом.
– Тихо, ребята! – Директриса подождала пока все успокоятся, и продолжила. – У вас новый одноклассник в этом году, пожалуйста, встретьте его по-доброму, хорошо? Его зовут Евгений Кальный. Садись, Женя, вон туда, – она подтолкнула смущенного Женю в сторону парты, где сидела Маша.
– Ого, да у него лицо как у упыря, смотрите – лохматый верзила аж подскочил со своего места, чтобы поближе разглядеть мальчика.
Красное от волнения лицо Жени стало пунцовым и от этого на нем еще сильнее стали видны гнойные фурункулы. Они были по всему лицу – страшные, нарывающие, разных размеров – новые и уже затянувшиеся. Все дети тут же повернулись к новичку, принялись его рассматривать и обсуждать в голос: «Что это с ним…? А вдруг он заразный…? Ужас, какой страшный…!». В классе поднялся шум.
– Прекратите немедленно! Все по местам! Не сметь обижать друг друга! – директриса заколотила линейкой по столу. – Всё, урок начинается, угомонитесь!
– Они ваши, Софья Сергеевна, – со вздохом облегчения обратилась она к вошедшей в класс классной руководительнице.
На следующей перемене Маша подбежала к классной.
– Софья Сергеевна, я не хочу, чтоб он сидел рядом со мной, а вдруг он заразный? – девочка говорила громко, и весь класс притих, чтобы узнать, чем все закончится. Никому не хотелось, чтобы «упыря» посадили рядом.
– Мария, он не заразный, что за чушь ты несешь! – худенькая старушка с седыми волосами, убранными в гульку на затылке, встала из-за стола, подошла к девочке вплотную и продолжила уже почти шепотом, – в тебе нет ничего человеческого, Маша, зачем ты обижаешь мальчика? – Она схватила Марию за рукав и повела к парте.
– Ты сядешь здесь и будешь нормально себя вести, иначе я вызову в школу твою мать, ты поняла? – Маша передернула плечами, но, насупившись, села.
Весь урок девочка демонстрировала свое пренебрежение к соседу. Отодвигала тетрадь и ручку, будто боялась, что он коснется их рукой, поворачивалась к нему спиной, закрывала ладошкой то, что писала.
