Декабрь – особенный период года, когда не хочется думать о сложностях жизни, проблемах, жизненных трудностях.
Хочется вернуться в беззаботное детство, когда с друзьями во дворе играли в снежки и ждали чудес.
Саша сладко потянулась, и нащупав на тумбе побитый жизнью смартфон взглянула на дисплей. До выхода оставалось ещё достаточно времени. Девушка выскочила из под одеяла, и направилась на кухню.
Раздался громкий телефонный звонок, девушка удрученно вздохнула и подняла трубку
– Саша, у нас труп. В подъезде на Пушкинской нашли судью.
– Судью… вот уж утро задалось… Куда ехать?
– Паша сейчас подъедет за тобой. Через пять минут
– Поняла.
Быстро собравшись и успев сходить в душ, капитан полиции Дымова Александра Евгеньевна, вылетела из подъезда, где её ждал Аркадьев Павел Олегович, эксперт криминалист и её хороший знакомый.
– Привет, что там у вас? —спросила Саша
– труп, судья из Тверского… Какой-то Георгий Семёнов. Убит ночью примерно в два часа. Больше ничего не известно
– Ладно, поехали… Разберёмся на месте
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Декабрь—всегда ненавидел это время года.
Кроме детства. Но детство было давно и не правда.
10.14 на зеленом табло электробудильника.
Что заставило меня проснуться в это время. Беда. Беда и тревога не дают забыться сном. Или фраза, приснившаяся под утро.
Когда разгоряченный сном и алкоголем, высунулся в морозную ночь.
Декабрь—время мертвых свадеб.
Белых, как саван или снег.
Метельно-тревожных. Но засыпающих крупой все сомнения.
Смешно, когда то они с Сашей собирались пожениться именно в декабре. Бред.
А впрочем, если жениться 25 декабря, в день Католического Рождества, то может и счастье.
Последний созвон, по журналу был неделю назад. У девушки карьера. У девушки годовой план по убийствам горит. Висяки и статистика для Росстата. У меня кстати, тоже план по убийствам горит. 8 декабря -выходной. Надеюсь, не Дымову пошлют на пошлое убийство пенсионера, бывшего судьи Тверского суда. Хотя это даже стало бы интересно.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Вокруг места преступления собралась немалая толпа соседей, явно обеспокоенных всем, что там произошло ночью. На месте уже была группа оперативников из МВД и несколько журналистов.
– Саша, тебя только ждем. – к ней подошёл высокий лысый мужчина в чёрном пальто. Генерал Чернов Сергей Викторович.
– Где труп?
– В подъезде между вторым и третьим этажом
Старый судья лежал на лестничной площадке, раскинув руки и открыв рот. В серых глазах читался явный ужас. Что он видел перед смертью понять сложно, но чтобы то ни было – это было действительно жутко.
На светлой ткани длинного пальто отчётливо зияла кровавая дыра, видимо, его ударили ножом в живот и оставили умирать. Не самая лучшая перспектива. Видимо старик пролежал тут всю ночь, медленно умирая. По лестнице раскиданы мандарины, коробка конфет… Бутылка водки. Шёл к кому-то? К любовнице? Кто мог желать смерти судье?
Заключённые вышедшие из тюрьмы? Или мафия… надо будет проверить его дела. Всех предполагаемых свидетелей уже опрашивают оперативники из МВД. Так что можно поехать в суд и проверить все там.
Дымова вышла из подъезда, показав жестом что труп можно забрать. В подъезд вошли несколько мужчин в белых халатах с носилками и через пару минут вывезли труп.
– Как думаешь, это кто-то из заключённых? – спросил генерал, подошедший к ней
– Вполне возможно… Или, кто-то из их товарищей. Надо проверить все дела, которые он вёл.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Судья всегда поднимался по лестнице пешком.
Поскрипывая ревматически-артрозными суставами и тяжело дыша. Евгений Робертович был уверен, что подъем без лифта заменяет ему зарядку.
Услышав легкие шаги он чуть посторонился, пропуская вперед молодого человека, но тот улыбнувшись, раскинул широко руки и шагнул навстречу.
Широкое лезвие тяжелого, охотничьего ножа, почти бесшумно пробила легкую ткань пальто, сломав пуговицу. Стальное жало проникло в желудок дойдя до самого позвоночника прохладной волной, и в ту же минуту затопив все тело огнем невыносимой боли.
Пластиковый пакет выпал из волосатых пальцев старика, покрытых коричневыми пятнами пигментации, и по ступенькам покатились конфеты и мандарины, глухо звякнула о ступеньки бутылка водки.
Илья закурил, делая глубокие затяжки и выпустил дым, в удивленное и сморщенное, как печеный кабачок лицо бывшего судьи. Вытер насухо нож об пальто старика, и уронив окурок в открытый рот блюстителя закона, медленно спустился по лестнице.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Отправив в суд оперативную группу, Саша поехала в морг. Большое помещение с белыми стенами не внушало энтузиазма, но тут никто не помешает и не станет лезть с расспросами.
– О, Александра Евгеньевна! Какая приятная встреча – послышался глухой хриплый голос, а навстречу девушке вышел невысокий мужчина с длинной рыжей бородой и выдающимся лысым черепом. Отчего-то он напоминал девушке гнома, или леприкона из ирландских легенд. Но свое дело он знал отменно и работал здесь уже около двадцати лет.
– Здравствуйте, Геннадий Анатольевич. Есть какие-то новости?
– Конечно, конечно. Ваш судья страдал ожирением первой степени, имел проблемы с потенцией, у него была предрасположенность к инсульту. Умер он кровопотери. Нож, видимо, был хороший, большой… С такими обычно на мелкую дичь ходят. У самого где-то такой был. Раз – и отрезал голову зайцу. Знаете, необходимая на охоте вещь! Так. Вот ещё что. Во рту у него был найден окурок. Но сам он не курил. Зато употреблял кокаин… Вроде как я все вам сказал – патологоанатом вытащил из шкафчика пакетик с окурком и протянул Дымовой
– Спасибо вам огромное Геннадий Анатольевич! Вы очень помогли следствию – она вытащила из сумки бутылку водки и поставила на стол
– О… И вам спасибо Александра Евгеньевна. Может останетесь? У меня и тортик есть – мужчина улыбнулся, обнажив два ряда редких зубов
– Тортик это конечно хорошо, но надо вернуться в отдел. Как-нибудь в другой раз! – следователь махнула рукой на прощание и зашагала по длинному коридору
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Илья Котов любил думать о Дымовой.
С того самого странного, жаркого, апрельского дня, когда заблудившаяся в коридорах общаги МГУ малолетка, залезла к нему в постель и уснула.
Он удивленно рассматривал острые соски, торчащие сквозь белую футболку, матово-белую кожу, рыжие волосы разметавшиеся на его подушках. Спала девушка беспокойно, наматывая простыни вокруг тела, отчего юбка задиралась еще выше, открывая взгляду аспиранта длинные ноги с чутки пальцами на изящных ступнях и тонкие лодыжки.
