И все-таки даже у отчаяния есть плюсы: оно заставляет по-новому взглянуть на мир.
Квартирка не так и страшна. Плесень на кухонной стене можно отскрести. Новый матрас, взамен здешнего, замызганного, обойдется недорого. А грибы, растущие за унитазом, определенно создают ощущение свежести, как в лесу.
Мо и Герти, однако, безысходностью не страдают и мириться с увиденным не хотят. Выражение их лиц я бы назвала «ошалелым».
– Здесь жить нельзя!
Это Герти. Она стоит, плотно сдвинув ноги в ботильонах и прижав руки к бокам, словно в знак протеста решила занять как можно меньше места. Волосы стянуты на затылке в «бублик» и заколоты невидимками, специально под адвокатский парик. Наблюдать за ней было бы довольно смешно, если бы речь не шла о моих собственных планах.
– Наверняка можно найти еще что-нибудь недорогое, Тифф, – озабоченно говорит Мо, объявившись после осмотра чулана с бойлером. Вид у Мо взъерошеннее обычного, чему весьма способствует паутина на его бородке. – Эта еще хуже той, что мы смотрели вчера вечером.
Оглядываюсь на риэлтора; к счастью, тот не слышит, ибо курит на «балконе» – просевшей крыше соседского гаража, явно не предназначенной для прогулок.
– Я больше никакие гадюшники смотреть не собираюсь, – заявляет Герти, бросая взгляд на часы.
Уже восемь, а к девяти ей надо в уголовный суд в Саутуарке.
– Должно быть другое решение, – добавляет она.
– Может, все-таки потеснимся и возьмем ее к нам? – предлагает Мо в пятый раз с субботы.
– Прекрати, ей-богу! – не выдерживает Герти. – Это не выход. К тому же ей пришлось бы спать стоя – у нас просто нет места. – Смотрит на меня с некоторым раздражением. – И чего ты такая дылда? Не вымахала бы метр восемьдесят, положили бы тебя под обеденным столом.
Я корчу виноватую мину, хотя, по правде говоря, лучше остаться здесь, чем переехать в крошечную и сумасшедше дорогую квартиру, которую Герти и Мо сняли на двоих в прошлом месяце. Они никогда не жили под одной крышей, даже в университете. Боюсь, теперь их дружбе придет конец. Мо неряшлив, рассеян и, несмотря на тщедушное телосложение, обладает исключительной способностью заполнять собой все имеющееся пространство. Герти, напротив, последние три года прожила в квартире сверхъестественно чистой – безукоризненной, как на картинке. Как бы наложение двух таких диаметрально противоположных стилей не привело к взрыву и не обрушило к чертям собачьим весь Западный Лондон.
Главная же загвоздка в том, что, если уж спать по чужим углам, вполне можно вернуться и к Джастину. Хотя с одиннадцати вечера этого четверга я твердо решила: такой опции нет. Нужно жить дальше и, дабы сжечь мосты, – найти постоянное жилье.
Мо потирает лоб и садится на заляпанный кожаный диван.
– Тифф, давай я одолжу тебе…
– Не надо ничего одалживать! – произношу я резче, чем хотела. – Слушайте, мне надо определиться на этой неделе: или жить здесь, или снимать на пару с кем-то.
– В смысле спать с кем-то в одной койке? – иронизирует Герти. – А можно узнать, с чего такая срочность? Нет, я рада, только, помнится, в прошлую нашу встречу ты никуда переезжать не собиралась и ждала, когда же соизволит наконец появиться тот, чье имя нельзя упоминать…
Вздрагиваю от удивления. Не из-за сарказма – им обоим Джастин никогда не нравился, и они злятся оттого, что я до сих пор у него живу, хотя и знают, что он домой почти не заглядывает. Просто необычно, что Герти заговорила о нем напрямую. Последний примирительный ужин на четверых закончился жутким скандалом, и я бросила затею всех подружить, вовсе перестав упоминать Джастина в присутствии Герти и Мо. Привычка – вторая натура, и, даже когда мы разошлись, тема оставалась табу.
– И почему ты ищешь что-то настолько дешевое? – не унимается Герти, игнорируя встревоженный взгляд Мо. – Я знаю, зарплата у тебя нищенская, но, честно, Тиффи, четыреста фунтов в месяц для Лондона – нереально.
Сглатываю, чувствуя на себе внимательный взгляд Мо. Вот и заводи себе друзей-психотерапевтов: Мо – дипломированный «телепат» и, видимо, никогда не выключает свои сверхспособности.
– Тифф… – мягко произносит он.
Все, с меня хватит! Ничего не попишешь, придется показать им сообщение. Лучше быстро и сразу – как сорвать пластырь с раны.
Достаю телефон и открываю «Фейсбук».
Тиффи,
вчера вечером ты меня серьезно разочаровала. Абсолютно неадекватное поведение. Это моя квартира, Тиффи, и я могу приходить сюда когда и с кем хочу.
Вообще, сказала бы спасибо, что тебя отсюда не попросили. Я знаю, наш разрыв больно по тебе ударил и ты пока не готова съехать. Но если ты вообразила, что можешь «устанавливать правила», то будь добра, заплати мне за последние три месяца. И впредь рассчитывайся по полному тарифу. Патрисия говорит, что ты села мне на голову – живешь практически бесплатно. До сих пор я всегда тебя защищал, а после вчерашнего цирка начинаю думать, что она права.
Джастин
Когда перечитываю «села мне на голову», сердце щемит, – я вовсе не хотела такого, просто не осознавала, что на сей раз он ушел по-настоящему.
Мо дочитывает первым.
– Он что, снова «забегал» в четверг? С Патрисией?
Отвожу взгляд.
– В чем-то он прав. Живу у него который месяц…
– Странно, – хмурится Герти, – у меня всегда было ощущение, что ему такое положение вещей нравится.
В ее устах это действительно звучит странно. Да я и сама так думала. К тому же в четверг я наконец познакомилась с Патрисией… Красивой и очень милой девушкой, ради которой Джастин меня бросил. До нее других женщин не возникало.
Мо берет меня за руку, Герти – за другую. Мы стоим, не обращая внимания на риэлтора, который курит за окном, и на секунду я даю волю чувствам – по щекам скатываются две крупные капли.
– В любом случае мне пора съезжать, – заявляю я, бодрясь. Высвобождаю руки и вытираю слезы. – И как можно скорее. Если бы даже я осталась, рискуя, что Джастин снова приведет Патрисию, на аренду мне не хватит, а я должна ему кучу денег и категорически не хочу занимать. Достало жить за чей-то счет, честно. Поэтому… да: или здесь, или снимать с кем-то на двоих.
Мо и Герти переглядываются. Герти на секунду закрывает глаза, нехотя уступая.
– Что ж, здесь жить точно нельзя… Покажи еще раз объявление.
Я открываю объявление и протягиваю ей телефон.
Солнечная квартира в Стоквелл, одна двуспальная кровать. Триста пятьдесят фунтов в месяц, включая коммунальные. Заезд – в любое время. Минимальный срок – шесть месяцев.
О себе: двадцать семь лет, ночные смены в хосписе, всегда уезжаю на выходные. Дома понедельник – пятница с 9:00 до 18:00. Остальное время квартира полностью в вашем распоряжении! Идеальный вариант для работающих с девяти до пяти.
