День начался скверно. Еще вчера он обещал быть серым, дождливым – тогда я, немного расслабившись, могла бы позволить себе поваляться на кровати перед телевизором в обществе моего любимого Флетчера, однако, открыв глаза, я обнаружила, что небо, растеряв свой спокойный цвет, обрело прежний, раздражающе-синий, а на нем прочно поселилось ставшее зловредным солнце.
– О господи, – простонала я, приветствуя надоевшее светило. Ей-богу, скоро я начну завидовать жителям Мурманска, потому как у них, судя по передаваемой метеосводке, упорно держалось 13 градусов тепла. В Тарасове же, еще недавно изнывавшем от сорокаградусной жары, теперь радовались легкому похолоданию, а именно – плюс тридцати пяти.
Впрочем, причину того, что Бог нас не жалеет, я обнаружила в тех же новостях. Бог тут был вовсе ни при чем. Просто я совсем забыла про чертов фестиваль. Сейчас на моем экранчике шествовали улыбающиеся гости, коих приветствовали наши градоначальники и счастливые горожане.
Въезду в Тарасов отечественных героев поп-сцены позавидовал бы даже Господь. Этих прославленных визитеров с энтузиазмом встречали приветливые и радостные тарасовцы. Конечно, любопытно было наблюдать, как они идут, гордые и счастливые народной любовью, и я засмотрелась.
Первыми шли гранды – то есть господин Сечник. Он мило улыбался молодым гражданам нашего города, воспитанным с детских лет на его песнях. На лице его сияла столь торжественная улыбка, что можно было подумать, господин Сечник как минимум венчается на царство.
За ним в неизменной шляпе шевелила довольно полными ногами в туфлях на высоком каблуке мадам Андриевская, а далее, из-за ее плеча, выглядывал Виктор Елисеев, бережно обнимающий свою красавицу жену, известную больше тем, что она Сечникова дочь, а вовсе не ее ролями в кино.
За ними шли меньшие знаменитости, однако эти держались более заносчиво, то ли от испуга, то ли от сознания, что у них вся слава впереди. Ага, подумала я, так вот отчего у нас такая жара вновь образовалась. Значит, эти вчерашние облака никуда не ушли. Их просто расстреляли, дабы фестиваль ликовал и шумел при ясном небе, а Сечник с Елисеевым могли до посинения накупаться в нашей Волге. Мысль эта меня ужасно обидела. Во-первых, нечего им было портить воду в моей реке, а во-вторых – почему это я должна мучиться, чтобы им было хорошо?
Впрочем, зачем мне оставаться в этом городе, душном, противном и обремененном гостями?
Эта мысль посетила меня внезапно, и я с удовольствием, можно даже сказать с наслаждением, начала смаковать ее в своем сознании.
Ведь я могу спокойно уехать к родителям в Адымчар. Деньги у меня – я проверила, посмотрев свой запасничек, – наличествуют, машина на ходу, родители не видели меня около месяца и, наверное, стали забывать, как я выгляжу. Там, в моем имении родовом, меня ожидала прохлада старого сада, пляж на волжском берегу, пение соловьев и брачные концерты лягушек. Правда, еще там были огромные адымчарские комары, но их можно было если не ликвидировать, то слегка нейтрализовать с помощью доступных средств.
Одно было вовсе замечательным – натереться небольшим количеством настойки валерианы и отпугивать этим не только случайных попутчиков, но и комаров. Интересно, подумалось мне, а нельзя ли таким образом отпугивать заодно и гостей фестиваля?
Сама не знаю, отчего они меня так раздражали. В принципе, они же не собирались вламываться в мою квартиру. А то, что они заняли улицы и сцены – ну и ладно. Ну и бог с ними.
Мой же дом пока еще был моей крепостью.
А уехав как раз на время их пребывания в Тарасове в Адымчар, я и вовсе их не буду наблюдать.
Так что я милостиво простила их за это «марсианское вторжение». Надо было подготовиться к поездке. А это значило – покупка всех необходимых мне и родителям вещей. Именно: продуктов, средств от комаров, стиральных порошков, и, как я обнаружила, у меня не было купальника!
То есть он был, но, посмотрев на него, я поняла, что он успел мне надоесть.
Итак, надо было пройтись по магазинам, но это не страшно. Невзирая на жару, можно, – предвкушая будущее наслаждение, – немножко пострадать.
Я схватила сумку и двинулась в сторону имеющихся в нашем районе магазинов.
* * *
Ходила я долго. Оказывается, найти купальник, устраивающий меня по всем параметрам, очень тяжелое дело. Одни были отвратительного цвета, но моего размера, другие замечательные, но пятьдесят шестого. Сама я достаточно стройна, и мысль о том, чтобы растолстеть до этого размера, меня не вдохновила. Наконец в одном магазине я обнаружила нужную мне вещь.
Этот магазин находился уже возле набережной, и я удивилась, как это я пешком отпахала такое расстояние совершенно незаметно для себя. Вот что значит для женщины высокая цель.
Пора было возвращаться. Я купила баночку «Туборга» – могла же я позволить себе хрупкое и невинное удовольствие, и, предвкушая приятный вечер, двинула стопы в направлении родного, милого дома.
Вот тут я и поняла, что рвать когти отсюда надо немедленно. Оставаться в городе во время фестиваля значило одно – набрать запасы провизии и не высовывать носа из квартиры в течение всех пяти дней. Иначе можно оглохнуть, ослепнуть и просто сойти с ума от раздражения.
Поскольку к звездам прибавились еще и участники художественной самодеятельности, показывающие свое искусство на всех углах бедного Тарасова. В Тарасове господствовало веселье. В Тарасове, к гордости губернатора и тарасовцев, происходил фестиваль музыки. По этому поводу город был украшен разноцветными флагами, на центральной площади гремели дискотеки, где молодежь пыталась танцевать, но, так как даже там не хватало места, чтобы обеспечить столь нужный для исполнения танцевальных «па» простор, все просто уныло топтались на месте, задевая друг друга локтями и коленями.
«Бог ты мой, – вздыхала я, – может быть, я постарела. Но отчего-то мне совсем не хочется толкаться здесь под спецэффекты. Неужели мои двадцать шесть лет – это уже преклонный возраст?»
Впрочем, люди «преклонного возраста» тоже находили себе развлечения. Некоторые устраивали народные гулянья под заливистые народные песни, несущиеся со стороны городского парка, а другие собрались перед открытой площадкой дворца культуры, где дарила свое искусство совершенно бесплатно (видимо, потому что никто за деньги ее бы слушать не пошел – впрочем, может, я и не права – я бы вот не стала развлекать публику бесплатно, а эта дамочка вполне могла оказаться бессребреницей) старательная ученица Софии Ротару. Так как я никогда особенно не любила украинских песен, я равнодушно прошествовала мимо.
Наверное, я была не права. «Ты просто становишься старой брюзгой, милая моя, – сурово сказала я себе, – людям весело. У людей праздник».
