Этой зимой холода опускались за тридцать. Саратову это было несвойственно. И контрасты температуры значительно давали о себе знать людям с ослабленным здоровьем, особенно эти скачки ощущали на себе гипертоники и люди пожилого возраста. Холода словно сковывали всё вокруг, окутывая мерзлой паутиной пространство. В городе мороз ощущался не так как в селе. Казалось город, как мог, согревал своих жителей издавая слабое тепло жизни, под тусклыми фонарями городской рекламы. Жители города с большим нетерпением ждали оттепели, но она наступала на столько резко и на немного, что тело начинало ломить, с непреодолимой болью в суставах и мышцах. Хотелось обратиться к сильному и здоровому массажисту, чтобы он как- то помял тебя, как кондитер рыхлое тесто. Но такое удовольствие мог позволить себе далеко не каждый.
А потом опять до минус тридцати. Да, тяжелая зима была в том году. Но самое ужасное, что от этих катаклизмов, было некуда скрыться. Даже крыша собственной квартиры не спасала, так как жилищная контора периодически давала сбои с теплом. Они как будто сговорились с метеорологами, чем сильнее был мороз, тем слабее грели батареи и наоборот. А иногда в трубах образовывались какие-то немыслимые пробки или воздушные пузыри и теплая вода вовсе не поступала в трубы. Было такое ощущение, что ты живешь не в квартире, а в каком-то заброшенном доме, как бомж. И когда по звонку, на третий день, приходил водопроводчик, так называемый «хранитель домашнего тепла», у которого в жизни был вечный праздник, судя по его лицу, которое напоминало лимон после третьего стакана чая, ты понимал, праздник был и будет. Можно было окончательно околеть, прыгая на одной ноге, как цуцик по квартире. Потому что тепловой обогреватель мог позволить себе не каждый, так как магазины, которые занимались продажей такой нужной и необходимой в быту техникой, взвинтили сумасшедшие на них цены, с полугодовой гарантией на тепло и уют в вашем доме. В общем, живите, как можете, а не можете то все равно живите, ведь в крещенские морозы умирать никому не хочется, так как земля на кладбище промерзла на полметра. И тихие тела в морге , будут с нарастающим нетерпением ждать весенней оттепели, дабы их отправили в последнее место пребывания, ибо земля в данный момент наотрез отказывается это делать. Вот в это суровое, зимнее время произошла эта история.
Сергей Потапов- юноша двадцати пяти лет от роду, в прошлом году закончил медицинский университет по обычной специальности- врач скорой помощи. Учился Серега с горем пополам, прыгая с тройки на четверку, потому что очень любил погулять в светлые студенческие годы. В общем, парень он был сообразительный, как в таких случаях говорят, «ловил все на лету». Но веселый образ жизни в студенческой общаге не давал ему ни минуты, чтобы хоть раз за шесть лет сесть за учебники и сосредоточиться. Но глубже чем в мышечные ткани он старался не углубляться в медицинскую науку. Да и поступил Серега в медицину не по своей воли, а по настоянию своих родителей, которые мечтали дать своему сыну серьезную профессию, потому что сами были врачами. Отец видел наплевательское отношение сына к учебе, и при очередном завале экзамена всегда говорил: «Если будешь плохо учиться, будешь жалким проктологом». Если вы не знаете, кто такой проктолог, советую обратиться в медицинский справочник. Так как этот рассказ весьма приличный то засорять его всякими глупостями у меня нет никакого желания. Но даже проктологом Серега не стал, так как получить даже такую немаловажную профессию, необходимо было подучиться в аспирантуре. А Серегу в нее не пустили за аморальное поведение в университете. Да, честно говоря, аморальными его действия было назвать нельзя, просто пошутил Сергей не очень удачно в морге, когда был оставлен на ночное дежурство.
А дело было так. Студенты пятого курса периодически проходили практику в морге с патологоанатомом. Это было самое скучное и ни кому не нужное время провождения, потому что врач дядя Ваня, который окончательно спился на своей нелегкой работе, абсолютно не давал будущим «Гиппократам», никаких знаний. А самым дотошным студентам он заявлял: «Читайте учебники, там все написано». И часто студенты сами потрошили трупы, ковыряясь в них, с трудом понимая какой орган они терзают.
– Ну, кто сегодня со мной «жмуриков» принимать будет?– поправив очки, и потянувшись в кресле, сказал дядя Ваня, обращаясь к группе студентов, которые рассматривали распоротую брюшную полость у трупа. Раздался писклявый голосок студентки Борисовой Даши по прозвищу «куколка»:
– Пускай Потапов дежурит, он уже целый месяц в морге не был.
– Ничего, я свое после наверстаю- сквозь зубы процедил Потапов.
– После мы все тут наверстаем, философски закончил дядя Ваня, значит Потапов, всем разойтись, а ты Сергей останься.
Студенты пошли в гардероб одеваться, только горемыка Потапов тяжело вздохнул и, закурив сигарету, остался в морге.
Время шло медленно, дядя Ваня распорядился, чтобы Сергей убрался в операционной: протер пол и почистил режущие и пилящие медицинские инструменты.
– Ну что, навел порядок «двоешник»,– с усмешкой сказал дядя Ваня,-
садись за стол, поболтаем.
– О науке, что ли вашей? – нехотя ответил ему Потапов.
– Да, о моей науке говорить нечего, все потом с опытом узнаешь. Просто о жизни покалякаем, – при этих словах дядя Ваня пыхнул последней сигаретой и затушил ее в старую консервную банку, которая служила ему пепельницей.
– О жизни хотите поговорить, в морге-то. – Потапов ехидно улыбнулся.
– А почему нет? Ведь только в морге, с покойниками, можно понять, что ты живешь. Вот ты знаешь, Серега, если ты не будешь думать о смерти, то никогда не узнаешь жизнь. Ведь только смерть превращает нашу жизнь в судьбу. При этих словах дядя Ваня достал из шкафа мензурку со спиртом и поставил ее на металлический стол.
– Я тебе наливать не буду, а то скажешь, преподаватель студентов спаивает.
Дядя Ваня как-то злобно хихикнул и налил себе спирта в стакан. Он быстро его опустошил одним залпом, занюхав рукавом засаленного пиджака. И стал продолжать.
– Вот, к примеру, батюшка Соломон говорил…
– Кто такой Соломон?– перебил его Потапов.
– Соломон – это библейский персонаж, израильский правитель.
– Да ну, и что же он говорил?
– «Все суета сует и ловля ветра», ты знаешь, я эти слова стал понимать, только работая в морге. Вот посмотри, вон на тот труп старушки – и врач показал пальцем на стоящею телегу с трупом старухи под пожелтевшей простынею. Тридцать лет назад она любила и ее любили, были страдания и муки, она рожала детей, сколько было радости, сколько было печали в ее жизни. А вот сейчас все, нет ничего, вся жизнь в прах, точно все суета сует. И самое главное, что все мы будем вот так лежать. Ты это должен почувствовать, словами это не передашь, состояние мудрости Соломона и величие этих слов. Ты еще, Потапов, молод- дядя Ваня махнул рукой в сторону студента и как то быстро захмелел. Он снял очки и положил седую голову на стол, произнеся последнюю за ночь фразу:
